Но это ее ничуть не успокоило.
— Неужели ты не понимаешь, что для таких торжественных случаев подходят только особые драгоценности? Древние, с историей, с капельками магии, которые сидят в каждом камушке.
Она проплакала до утра, а утром, не дожидаясь завтрака, отправилась навестить папеньку. И вернулась после обеда совсем в другом настроении.
— Я уговорила бабушку съездить в замок за нашими рубинами! — похвасталась она. — Сначала я думала, что поедет маменька, но она пока не может оставить отца — он еще очень слаб. Мы выезжаем с бабушкой прямо завтра.
В ответ на это я только вздохнула — преодолеть несколько сотен лье из-за обычной прихоти! Право же, хотя бы бабушка должна была проявить благоразумие. Но вмешиваться в это я отнюдь не собиралась.
Глава сорок четвертая, в которой Марго впервые называет принца по имени
Общение с королевским кутюрье оказалось сущим кошмаром. Мало того, что я испытывала чувство стыда, находясь в нижнем белье в присутствии мужчины, так еще и вынуждена была чуть ли не с боем отстаивать собственное мнение.
— Я не могу надеть столь открытое платье! — честно предупредила я, когда поняла, какой фасон он мне предлагает. — Оно вызывающе неприлично!
Увешанный подушечками с портновскими булавками и измерительными лентами месье Сезан снисходительно улыбнулся:
— Ваша светлость, может быть, это неприлично в провинции, но в столице такой вырез считается весьма скромным. К тому же, такое платье позволит вам продемонстрировать всю красоту вашего изумрудного колье.
Да, мне пришлось надеть королевские драгоценности, потому что именно под них и шился наряд.
— К тому же, ваша светлость, я изучил архивы и прекрасно знаю, что надевают на свадьбы невест монарших особ. Уверяю вас, у них не принято стыдиться своей красоты. Но так и быть, чтобы вам было удобнее, вот здесь, по вороту мы добавим кружево.
Он неодобрительно покачал головой, словно такая уступка была противна его тонкому вкусу.
— А рукав? — я снова была не очень довольна. — Нельзя ли сделать его чуть длиннее?
— Ни в коем разе!!! — ужаснулся месье Сезан. — Если бы вы выходили замуж зимой, я первый сказал бы, что вы правы. Но сейчас! Столь тонкая ткань платья предполагает короткий рукав. Тем более, что в вашем гарнитуре есть и прелестный браслет. Кстати, ваша светлость, не могли бы вы хоть ненадолго снять другой ваш браслет? Он здесь совершенно неуместен!
Но в этом вопросе я готова была стоять до конца.
— Простите, месье Сезан, но это — фамильный амулет, и я ношу его постоянно.
— Как вам угодно, ваша светлость, — почти обиделся он. — Но вам всё равно придется снять его в день свадьбы.
— Это почему же? — я возмутилась и испугалась одновременно.
Он удивился моему непониманию:
— Потому что нельзя сочетать золотые и серебряные украшения! Это признак дурного вкуса!
Гармония в данном случае меня ничуть не волновала. Я поняла лишь одно — мне придется сильно постараться, чтобы оказаться на свадьбе с этим браслетом на руке. Впрочем, я надеялась, что после того, как наряд окажется готовым, а миссия месье Сезана выполненной, кутюрье уже не будет докучать мне своими советами.
Но после того, как снятие мерок и обсуждение фасона закончились, и я снова оказалась одетой, у меня состоялся еще один непростой разговор.
Его высочество пришел так неожиданно, что я не успела и не догадалась снять драгоценности. Не удивительно, что его взгляд прежде всего остановился именно на них.
— Вы восхитительны, ваша светлость!
— Благодарю вас, ваше высочество, — я не была уверена, что за блеском украшений он разглядел меня саму. — Польщена вашим вниманием.
— А как же иначе? — философски заметил он. — Вы — моя невеста.
Он с моего позволения расположился на диване, а я не удержалась, чтобы не сказать:
— Возможно, вы пришли к Анабель? Если так, то вынуждена разочаровать вас — ее сейчас нет во дворце.
Но он не обратил внимания на мою шпильку.
— Нет, ваша светлость, я пришел именно к вам. Завтра я уезжаю инспектировать заставы на границах. Возможно, буду отсутствовать не одну неделю, — он сделал паузу.
Я думала, я буду радоваться, что он уезжает — не будет этих дежурных бесед за столом и на прогулках, и я почувствую себя куда свободнее, чем прежде. Но нет — я ощутила не облегчение, а грусть.
— Маргарита! Надеюсь, вы разрешите называть вас по имени? Со своей стороны, буду рад, если вы тоже перестанете обращаться ко мне «ваше высочество». Меня мало кто зовет Лорэнсом или Лэнсом, но я буду счастлив, если вы будете в их числе.
Я почувствовала, что краснею, и торопливо кивнула.
— Я хотел попросить вас на время моего отъезда позаботиться о моей сестре. Она сильно удручена сложившейся ситуацией. Ей кажется, что она принесла проблемы в нашу семью, и я не смог убедить ее, что это не так. Знаете, Маргарита, я всегда мечтал о том, чтобы у меня были брат или сестра. Но, к сожалению, остальные дети моих родителей рождались болезненными и умирали во младенчестве. Королевские лекари полагают, что это из-за того, что магия моих отца и матери оказалась не очень совместима. Впрочем, сейчас это уже неважно. Я просто пытаюсь объяснить, почему я обрадовался появлению Вероник. И я сделаю всё, чтобы защитить ее — от колдуна, от чудовища, от кого бы то ни было.
— Я понимаю вас, ваше высочество, — я смутилась и поправилась:
— Лорэнс.
— Поэтому я хотел бы, чтобы вы поддержали Вероник. Быть может, вам удастся хоть немного вывести ее из того печального состояния, в котором она пребывает. Буду вам искренне за это признателен.
— Я постараюсь! — пообещала я.
Его высочество, кажется, остался доволен таким ответом.
— Как здоровье вашего батюшки?
— Благодарю вас, он идет на поправку.
Возникло неловкое молчание, и принц поднялся.
— И еще одна просьба, ваша светлость. Я прошу вас ничего не рассказывать о Вероник вашей сестре. Не то, чтобы я сомневался в ее способности хранить тайну, но мне не хотелось бы…
