С другой стороны, расставаясь с Европой, каждый из них был бы рад послать прощальный привет родной стране: Луи Клодьон и Тони Рено – Франции, Нильс Гарбо и Аксель Викборн – Дании, Альбертус Лейвен – Голландии, Магнус Андерс – Швеции, но, увы, об этом можно было только мечтать.
И только Роджер Хинсдейл, Джон Говард и Хьюберт Перкинс могли бы испытать удовлетворение, послав прощальный привет Ирландии, которая вместе с Великобританией и Шотландией составляет Соединенное Королевство.
А уже начиная с завтрашнего дня, как только судно покинет пролив Святого Георга, они не увидят ни одного материка до того момента, когда «Стремительный» войдет в Карибское море, где каждого из них будет ждать кусочек суши, похожий на тот, что они оставили в Европе.
Впрочем, пройдет еще некоторое время, прежде чем британские берега исчезнут с горизонта.
Действительно, только что поднявшийся ветер позволил «Стремительному» покинуть опостылевшую стоянку в Фармарской бухте. Однако, как путешественники и опасались, этот бриз, дувший с суши, был очень слаб и неустойчив, к тому же он совершенно прекратился, едва судно удалилось на несколько миль в открытое море.
Чтобы выйти из пролива Святого Георга, нужно было повернуть на юго-запад, что, несомненно, и сделал бы капитан Пакстон. Тогда, пройдя всего какую-то сотню миль в открытом море, он наверняка бы поймал попутный ветер. Но это совершенно не вписывалось в планы Гарри Маркела; он собирался направить судно на юг, как только оно выйдет из пролива.
Кроме того, – и это сыграло бы на руку ужасным планам бандита, – такой курс позволил бы ему отойти за ночь как можно дальше от берега, от скопления судов, пережидавших в гавани штиль.
Сейчас же море было абсолютно спокойно. Ни малейшей ряби на его поверхности, ни плеска волн о борта судна. «Стремительный» стоял совершенно неподвижно, словно находился на озере или речке. На борту не ощущалось ни малейшей качки, поскольку судно было надежно защищено сушей. Мистер Паттерсон пребывал в полнейшем восторге от этого покоя, надеясь, что сумеет за короткое время свыкнуться с морем и выработать морскую походку.
Пассажиры стойко переносили бездействие, да и что они могли поделать? Но какое беспокойство и тревогу вызывала близость берегов у Гарри Маркела и его банды! А что, если при входе в пролив Святого Георга «Стремительный» будет поджидать сторожевой катер с приказом досматривать все суда, выходящие из залива Корк?..
К беспокойству примешивался и гнев. Все чаще Гарри Маркел задавался вопросом, а сумеет ли он сдержать недовольство экипажа: у Корти и других пиратов были такие зверские физиономии, что пассажиры в конце концов могли бы просто перепугаться.
Тщетно Джон Карпентер и Маркел старались усмирить негодование своих людей. Их ярость, конечно, не была связана с погодными условиями. Если задержка с отплытием и вызывала у кого-то досаду, то скорее у мистера Паттерсона и его подопечных, поскольку матросы относились к коварству природы с полным равнодушием.
Прохаживаясь по палубе, Гарри Маркел и Джон Карпентер решали, что же делать дальше.
– Послушай, Гарри, – сказал Джон Карпентер, – скоро ночь, разве мы не можем сейчас, находясь в одной-двух милях от берега, сделать то, что нам удалось в Фармарской бухте, когда мы избавились от команды «Стремительного»?.. Мне кажется, в заливе Корк это было гораздо рискованней…
– Ты забываешь, Джон, – ответил Гарри Маркел, – что тогда у нас не было другого выхода, нам позарез требовалось раздобыть хоть какое-то судно.
– Ладно, Гарри, но сейчас-то, когда пассажиры улягутся спать, кто нам помешает разделаться с ними?..
– Кто, спрашиваешь, Джон?..
– Ну да, – повторил Карпентер, – они уже на борту… «Стремительный» вышел из залива… Просто не представляю, кто сюда доберется?..
– Думаешь, никто?.. – протянул Гарри Маркел. – А как ты считаешь, когда в Куинстауне просемафорят, что парусник задержался с выходом в море из-за штиля, не захочет ли кто-нибудь из друзей пассажиров приехать именно сюда, чтобы попрощаться с юношами в последний раз?.. И что произойдет, когда они не обнаружат их на борту?..
– Признайся, Гарри, это же просто невероятно!
Невероятно – скорее всего; и все-таки – возможно! Почему бы, в самом деле, если «Стремительный» все еще будет стоять у береговой черты, нескольким лодкам и не привезти сюда городских зевак?.. Было, однако, непохоже, чтобы сподвижники Гарри Маркела вняли весьма разумным доводам, и уже ближайшая ночь могла привести к развязке этой страшной драмы.
Наступал вечер, и его прохлада несколько смягчала изнурительную дневную духоту. После восьми вечера солнце исчезнет за безоблачным горизонтом, унеся с собой все надежды на перемену погоды.
Юноши собрались на полуюте и не торопились спускаться в кают-компанию. Лишь мистер Паттерсон, пожелав питомцам доброй ночи, отправился к себе в каюту и принялся за свой неукоснительно соблюдаемый вечерний туалет. Не спеша раздеваясь, он вешал каждый предмет одежды на заранее отведенное ему на время путешествия место; на голову он водрузил черный шелковый ночной колпак и наконец вытянулся на койке. Его последней мыслью перед тем, как он погрузился в сон, была: «Несравненная миссис Паттерсон! Моя последняя предосторожность принесла ей столько беспокойства!.. Но всегда следует поступать благоразумно. Ничего, после моего возвращения все станет на свои места».
Однако, хотя на поверхности моря было так же спокойно, как и в воздухе, судно все время испытывало действие морских течений, причем очень сильных. Поток океанских вод подгонял «Стремительный» к берегу. И Гарри Маркел опасался, что, если он не сумеет удержать судно на месте, его вынесет в открытое море, однако еще более он не желал, чтобы барк отнесло к северу вплоть до Ирландского моря. Но, с другой стороны, если «Стремительный» сядет на мель на прибрежной косе, то, хотя и снять его оттуда будет проще простого, для беглецов сложится весьма опасная ситуация, поскольку полиция наверняка продолжает прочесывать окрестности Куинстауна и Корка!
В поле зрения пассажиров «Стремительного» находилось сейчас не менее сотни судов, в основном парусников, которые так и не смогли добраться до порта. В том положении, в каком они застыли сейчас на рейде, они окажутся и завтра, тем более что большинство из них стояло на якоре, дабы их не снесло ночным приливом.
В десять часов трехмачтовый барк отошел от берега не более чем на полмили. Он немного сдрейфовал к западу до траверза Робертс-Кова.
Гарри Маркел посчитал, что следует немедленно отдать якорь, и вызвал матросов на палубу.
Когда Луи Клодьон, Роджер Хинсдейл и другие услышали голос капитана, они поспешили с полуюта.
– Вы хотите отдать якорь, капитан Пакстон?.. – спросил Тони Рено.
– Немедленно, – подтвердил Гарри Маркел. – Волны набирают силу… Мы слишком близко к берегу… боюсь, как бы нам не сесть на мель…
– Так значит, – поинтересовался Роджер Хинсдейл, – на ветер нет надежды?..
