– А вдруг этот военный корабль послан навстречу «Стремительному», чтобы забрать нас на борт и побыстрее доставить на один из Антильских островов.
Подобная мысль могла прийти лишь в голову истинного любителя приключений, каким, без сомнения, и являлся Роджер Хинсдейл. Правда, упомянутое соображение носило сугубо личный характер.
В этот момент с «Эссекса» спустили одну из шлюпок, и в нее сели два офицера.
Несколько взмахов весел – и шлюпка пристала к борту «Стремительного».
С «Эссекса» спустили одну из шлюпок, и в нее сели два офицера
Офицеры поднялись по трапу правого борта, и один из них сказал:
– Где капитан?..
– К вашим услугам, – ответил Гарри Маркел.
– Вы капитан Пакстон?..
– Он самый.
– А судно – «Стремительный», вышедший из Куинстауна тридцатого июня сего года?..
– Совершенно верно.
– У вас на борту стипендиаты Антильской школы?..
– Все они здесь, – ответил Гарри Маркел, указывая на толпившихся на полуюте мистера Паттерсона и его подопечных, жадно ловивших каждое слово разговора.
Офицеры в сопровождении Гарри Маркела подошли к пассажирам, и тот, кто обратился к капитану – лейтенант британского военного флота, – ответил на приветствие мистера Паттерсона и юношей, а затем произнес сухим, отрывистым тоном, по которому сразу угадывался английский офицер:
– Капитан Пакстон, командир «Эссекса» рад встрече с парусным судном «Стремительный» и тому, что все вы пребываете в добром здравии.
Гарри Маркел поклонился, ожидая, когда офицер сообщит о цели своего визита.
– Как проходило плавание?.. Все ли в порядке на борту, благоприятствовала ли вам погода?.. – спросил офицер.
– Погода была прекрасной, – промолвил Гарри Маркел, – за исключением момента, когда при подходе к Бермудским островам нас встретил шквальный ветер.
– В этом и была причина вашей задержки?..
– Конечно, мы были вынуждены дрейфовать в течение сорока восьми часов…
Услышав ответ, лейтенант повернулся к группе пассажиров и произнес, обращаясь к наставнику:
– Мистер Паттерсон… из Антильской школы, не так ли?..
– Собственной персоной, господин офицер, – ответил эконом, приветствовавший лейтенанта с обычной церемонной вежливостью.
И затем добавил:
– Имею честь представить вам моих юных спутников и прошу принять уверения в моем искреннем и глубоком уважении…
– Подписано: Гораций Паттерсон, – промолвил Тони Рено.
За сим последовали дружеские рукопожатия, которые ладони англичан выполняют чисто автоматически.
Затем лейтенант вновь обратился к Гарри Маркелу и попросил представить ему всю команду судна, что весьма встревожило Джона Карпентера, ибо показалось ему подозрительным. Чего ради потребовался лейтенанту весь этот смотр?.. Тем не менее, повинуясь приказу Гарри Маркела, он велел команде подняться на палубу и выстроиться у грот-мачты. Несмотря на сверхъестественные усилия пиратов принять более или менее сносный вид порядочных людей, офицерам, по-видимому, все же показались сомнительными их разбойничьи физиономии.
– У вас только девять матросов?.. – поинтересовался лейтенант.
– Девять, – ответил Гарри Маркел.
– Однако мы получили сообщение, что команда судна состоит из десяти человек, не считая вас, капитан Пакстон.
Вопрос был весьма щекотливым, и Гарри Маркел попытался сначала уйти от ответа, а потому спросил:
– Господин офицер, могу я узнать, чему я обязан чести видеть вас у себя на борту?..
Вопрос был вполне естественным, и лейтенант не замедлил с ответом:
– Это объясняется простым беспокойством, вызванным на Барбадосе непредвиденной задержкой «Стремительного»… На Антильских островах, как и в Европе, семьи учеников очень обеспокоены вашим опозданием. Миссис Кетлин Сеймур обратилась к губернатору острова, и его превосходительство специально отрядил навстречу вашему судну «Эссекс». Это, собственно, единственная причина нашего появления здесь, и, позвольте повторить, мы рады, что наши опасения оказались напрасны.
Перед подобным проявлением сочувствия, интереса и симпатии мистер Гораций Паттерсон не смог устоять и разразился длинной тирадой, в коей от имени юных пассажиров и от себя лично с большим достоинством поблагодарил и командира «Эссекса», и его офицеров, и несравненную миссис Кетлин Сеймур, и его превосходительство генерал-губернатора английских владений на Антильских островах.
Между тем Гарри Маркел счел своим долгом заметить, что одно лишь опоздание судна на сорок восемь часов не могло бы вызвать подобную тревогу и даже посылку куттера.
– Наша озабоченность объясняется еще одним обстоятельством, о котором я вам сейчас сообщу, – пояснил лейтенант.
Джон Карпентер и Корти обменялись удивленными взглядами. Возможно, они уже сожалели о том, что Гарри Маркел зашел слишком далеко в своих расспросах.
– У вас только девять матросов? … – поинтересовался лейтенант
– Ведь вы снялись с якоря тридцатого июня вечером?..
– Именно так, – произнес Гарри Маркел с поразительным хладнокровием. – Мы подняли якорь в половине восьмого. Как только вышли в море, ветер упал, и «Стремительный» простоял весь следующий день около мыса Робертс-Ков.
– А на следующий день, капитан Пакстон, – продолжал лейтенант, – как раз в этой части побережья был найден труп, прибитый течением… По пуговицам на его одежде узнали, что это матрос со «Стремительного».
Джон Карпентер и остальные пираты ощутили невольную дрожь. Этот труп был, несомненно, телом одного из несчастных, убитых накануне.
Затем лейтенант с «Эссекса» пояснил, что власти Барбадоса были извещены о происшествии телеграммой, отсюда и вполне объяснимое беспокойство, связанное с опозданием «Стремительного». После чего он добавил:
– Так, значит, вы потеряли одного из ваших людей, капитан Пакстон?..
– Да, господин лейтенант, матроса Боба… Он упал за борт, когда мы еще стояли в Фармарской бухте, и, несмотря на все наши усилия, спасти его не удалось, мы даже не смогли найти тело…
Данное объяснение, не возбудившее никаких подозрений, послужило и ответом на вопрос, почему в команде судна недоставало одного матроса.
Тем не менее пассажиры были весьма удивлены тем, что они ничего не знали о несчастном случае. Как так! Один из матросов команды утонул еще до их прибытия на судно, а они об этом и ведать не ведали?..
