Кортеж уже ждали, во всяком случае, автоматический шлагбаум был поднят, а дежуривший на въезде в резиденцию охранник махнул рукой, указывая в сторону скрывающегося в глубине участка губернаторского дома, мол, проезжайте. Сам Сергиевич, сопровождаемый еще одним охранником, вышел на крыльцо и теперь неторопливо спускался по ступенькам навстречу подъезжающим к дому машинам. А ведь у него в смену тут всего два охранника дежурят, Кольцов отстегнул ремень безопасности и приготовился выскочить, как только машина остановится, и не боится же такие деньги дома держать. Хотя, кто знает, может, как только они уедут, в резиденции появится другой броневик, который увезет деньги туда, куда скажет их новый хозяин. Но только никакой Кольцов уже знать этого не будет.
— Иван Юрьевич, мое почтение. — Из машины Кольцов действительно сумел выскочить первым и тут же подбежал к благодушно улыбающемуся губернатору. — Вот, доставили. Все в лучшем виде, вся сумма.
— Вот и славненько, Кирюша. — Сергиевич одобрительно хлопнул Кирилла Алексеевича по плечу и еще раз похвалил. — Вот и славненько! Теперь тебе только одна мелочь осталась.
— Это какая же? — мгновенно насторожился Кольцов.
— Ну как какая? — Хозяин резиденции рассмеялся. — Дорогу построить надо. Али забыл?
— Ах это, — облегченно выдохнул Кирилл Алексеевич, — ну с этим делом мы как-нибудь управимся.
— Как-нибудь нельзя, Кирюша, — укоризненно покачал головой губернатор, — раз уж государство тебе такое дело доверило, то и сделать надо не тяп-ляп, а как следует, чтобы потом областному руководству, — Сергиевич пристально взглянул на собеседника, давая понять, что губернаторское расположение теряется гораздо легче, чем завоевывается, — не было стыдно за своего генерального подрядчика. Ты меня понял, Кольцов?
— Да чего ж не понять, Иван Юрьевич? — Кольцов нервно потянул вниз узел ставшего вдруг необыкновенно тугим галстука. — Все сделаем в лучшем виде.
— А я вот не пойму тогда, — на лице губернатора вновь появилась улыбка, — чего не выгружаем? Или отдавать не хочешь?
— Да вы что, Иван Юрьевич, — Кольцов махнул рукой, и в то же мгновение дверца броневика распахнулась, — нам чужого добра не надо. Нам главное — свое не упустить.
— Да уж, ты не упустишь, — усмехнулся Сергиевич, — скажи, пусть на крыльцо поднимают и у дверей ставят. Дальше уже мои ребята разберутся.
Охранники начали одну за другой поднимать по ступеням крыльца тяжеленные, по пятьдесят килограммов каждая, сумки с деньгами. Всего шесть сумок, по двести пятьдесят миллионов в каждой. Сумки таскали по двое, намотав на кулак широкие матерчатые лямки, чтобы дном не шаркать по ступеням. Таскали вчетвером. Еще четверо стояли по бокам от крыльца, держа наготове короткоствольные автоматы. Разделение труда у них, видишь ли, Кирилл Алексеевич неодобрительно взглянул на автоматчиков, тунеядцы, они тунеядцы и есть. Тоже мне работа для мужика, охранником, стыд, да и только. А лбы-то какие здоровые, вас бы всех да ко мне на стройку, там бы поняли, за что люди зарплату получают.
Откуда-то сверху, из-за возвышающихся на резиденции крон многолетних сосен, послышался нарастающий гул лопастей.
— Вертолет! — выкрикнул один из охранников, хотя все стоящие на ступенях уже прекрасно видели стремительно появившуюся из-за деревьев белую винтокрылую стрекозу, на одном боку которой синели буквы «ТВ», а на другом, очевидно рассчитанном на англоязычную аудиторию, — «TV».
— Что за хрень собачья? — ошарашенно пробормотал Сергиевич, глядя, как вертолет постепенно снижается, явно намереваясь приземлиться на аккуратно стриженную лужайку прямо перед центральным крыльцом резиденции. — Олег, Юра, — он обернулся к своим охранникам, — из вертолета никто не должен выйти.
Охранники бросились выполнять распоряжение шефа. Перепрыгивая разом через несколько ступенек, они сбежали по лестнице и только обогнули припаркованный у крыльца броневик, как неожиданно загремел мощный, вырывающийся из невидимого динамика голос:
— Всем оставаться на местах! Работает спецназ.
Тут же из-за кустов, из-за толстых стволов сосен, еще непонятно откуда стали появляться фигуры в черном, в бронежилетах и с почти такими же, как у инкассаторов, короткоствольными автоматами.
— Лежать! Лежать мордой вниз! Не двигаться! — послышалось одновременно со всех сторон.
Кольцов, не дожидаясь того момента, когда устные приказы будут подкреплены действием, неловко повалился прямо на ступени, больно ударившись сначала коленом, а затем еще и подбородком. Что происходило вокруг, он уже не видел, так как зажмурился и накрыл голову руками, но, судя по тому, что крики довольно быстро затихли, сопротивления группе захвата никто оказать не осмелился. Кроме одного человека.
— Ты что, глухой или тупой? — послышался чей-то грубый голос.
— Я губер… — договорить Сергиевич не успел.
Под дых дали, подумал Кирилл Алексеевич, услышав, как всхлипнул Иван Юрьевич.
— Губер он, — обладателя грубого голоса ситуация явно забавляла, — никто твою фамилию не спрашивал. Лежим тихо, не дергаемся.
Но тишина так и не наступила. Гудели, все еще не успев остановиться, вертолетные лопасти, затем послышался шум нескольких, один за другим подъехавших автомобилей. Кирилл Алексеевич, немного успокоившись и решив, что прямо сейчас его физическому здоровью ничто непосредственно не угрожает, осторожно приоткрыл глаза. Сначала все, что он мог видеть перед собой, была только широкая полоса светлого мрамора — нависающая прямо над его носом ступенька крыльца. Очень медленно, стараясь не привлекать к своей персоне излишнего внимания, а в данный момент любое внимание явно было излишним, Кольцов повернул голову. Лежать с вывернутой шеей было неудобно, зато теперь кое-что он мог видеть. В паре метров от него распластался на ступенях Сергиевич, рядом с которым застыли чьи-то ноги в высоких черных ботинках. Видеть целиком фигуру обладателя этих ботинок Кирилл Алексеевич не мог, для этого надо было вывернуть голову еще на пол-оборота, но тогда бы он, во-первых, точно потянул себе шейные позвонки, а во-вторых, был риск, что это сделает кто-то другой, заметивший слишком сильно возросшую активность Кольцова. При втором варианте был риск, что одними только шейными позвонками отделаться не удастся и болевые ощущения могут распространиться на ребра, печень, почки и прочие внутренние и наружные органы.
— Поднимите его.
Голос, к удивлению Кольцова, был женский. Кириллу Алексеевичу казалось, что события развиваются по чересчур брутальному сценарию и участие в нем представительницы прекрасного пола выглядит несколько странным. Но факт оставался фактом. Команда, несомненно, была отдана женщиной. Подтверждением тому служили и появившиеся прямо перед его лицом туфли, черные, на невысоком каблуке, но, по мнению Кольцова, достаточно изящные. К туфлям прилагалась пара тоже вполне себе изящных женских щиколоток. Наверняка было что-то еще, но для того, чтобы увидеть, что именно, надо было опять же слишком сильно выворачивать голову. На мгновение в поле зрения Кирилла Алексеевича появились две пары мужских рук, которые быстро перевели Сергиевича из горизонтального в вертикальное положение.
