— Представьтесь, — холодно потребовал женский, причем, насколько мог определить Кольцов, достаточно молодой голос.
— А то вы не знаете, — огрызнулся губернатор и тут же охнул, очевидно получив болезненный тычок стволом автомата под ребра.
— Представьтесь, — голос прозвучал более требовательно, — и голову поверните сюда, на камеру. Будете сегодня звездой вечернего эфира.
— Сергиевич Иван Юрьевич, губернатор…
— Энергичнее, — поторопила его обладательница изящных туфель.
— Губернатор Среднегорской области, — выпалил Сергиевич, — вы сами-то кто?
— Подполковник Кравцова Маргарита Владимировна, старший следователь по особо важным делам, следственный комитет.
— Подполковник? — удивленно пробормотал губернатор. — Что-то я вас раньше не видел. Давно вы у нас?
— У вас в области? Нет, только утром прилетела. Видеть меня у вас, скорее всего, возможности не было. Вы ведь еще не бывали на допросе в Центральном управлении?
— В Центральном управлении? — изумленно повторил Сергиевич.
— Значит, не были, — заключила Кравцова, — ближайшие дни мы это упущение исправим. Я думаю, вас завтра, в крайнем случае послезавтра этапируют в Москву.
— Этапируют, — еле слышно прошептал Сергиевич.
— Ответьте, кому принадлежат эти сумки и что в них находится.
— Я не знаю, — все так же тихо отозвался Иван Юрьевич, а затем вдруг неожиданно закричал тонко и жалобно: — Я не знаю! Вы слышите? Не знаю я, что это.
Черные туфли развернулись носами в сторону Кирилла Алексеевича.
— Этого поднимите.
Кольцов хотел было сказать, что вполне может подняться и сам, но не успел и рта раскрыть, как его разом ухватили с двух сторон и поставили на ноги.
— Представьтесь. Кто вы и что здесь делаете?
Теперь Кирилл Алексеевич смог разглядеть лицо стоящей перед ним женщины. Особого впечатления оно на него не произвело. Слишком крупный нос, слишком пухлые, бледные щеки, да и вообще слишком уж бледное для конца лета лицо. Похоже, вкалывает без выходных, совершенно некстати подумал Кольцов и тут же рассердился на себя за то, что думает совсем не о том, о чем нужно.
— Побыстрее, — нахмурилась следователь.
— Кольцов Кирилл Алексеевич, генеральный директор предприятия «Среднегорскдорстрой».
— Генеральный, замечательно, — кивнула Кравцова. — Что вы нам скажете про эти сумки? Тоже будете незнающего изображать или поумнее окажетесь? Надеюсь, вы понимаете, что он, — она презрительно кивнула в сторону Сергиевича, — вам уже ничем не поможет.
Не поможет, стремительно пронеслось в голове. А вдруг как выкрутится? Сергиевич тот еще карась, ушлый. Хотя сколько их, таких карасей, уже повылавливали? Память услужливо подсказала фразу, услышанную недавно по телевизору. Из восьмидесяти пяти регионов страны в тринадцати против бывших и действующих губернаторов были возбуждены уголовные дела. То ли с подбором кадров у них в Москве что-то не так, то ли все слишком рьяно пытаются друг друга в грязь втоптать. В любом случае ему, маленькому человеку, в этом побоище ничего хорошего ждать не стоит. А Иван Юрьевич, что же, не пацан уже, должен понять.
— Я сейчас вам все объясню, — торопливо заговорил Кирилл Алексеевич, стараясь не смотреть в сторону Сергиевича, — понимаете, тут в сумках — деньги. Много денег. Мы были вынуждены их заплатить, у нас не было другого выхода, иначе тендер… Понимаете, тендер, — развел руками Кольцов.
— То есть вы хотите сказать, что в этих сумках находятся денежные средства, которые вы передали губернатору Сергиевичу в качестве вознаграждения за покровительство при получении тендера… Какого тендера?
— На строительство объездной дороги вокруг Одинска, — промямлил Кирилл Алексеевич, из которого энергия выходила со скоростью воздуха из лопнувшего воздушного шара.
— Откройте сумки, — скомандовала Кравцова и вновь повернулась к Кириллу Алексеевичу, — одним словом, то, что находится в сумках, — это взятка. Так?
— Так, — опустив голову, выдохнул Кольцов.
— И в каком же размере?
— Полтора, — Кирилл Алексеевич обвел взглядом разбросанные на ступенях сумки и грустно улыбнулся, — полтора миллиарда рублей. Понимаете, у меня выбора не было. Я в этом деле сам потерпевший.
— Сука ты, — выпалил Сергиевич за несколько последних минут успевший превратиться из высокопоставленного, вальяжного чиновника в растерянного, озлобленно озирающегося по сторонам человечка.
— Вы все сняли? — не обращая на губернатора никакого внимания, уточнила Кравцова у телеоператора. Тот молча поднял вверх большой палец. — Вопросы какие-то задать хотите? — поинтересовалась она у журналистки.
— Иван Юрьевич, как вы можете прокомментировать выдвинутые против вас обвинения? — Девица сунула разукрашенный триколором микрофон прямо под нос Сергиевичу.
— Сука! — вновь выпалил губернатор, чей лексикон от волнения сократился до минимально возможного уровня. — И ты сука! — Он повернулся к следователю. — Все, вы все здесь суки!
— Ясно, — вздохнула Маргарита Владимировна, — этого нервного уведите в дом. Где врач? Пусть даст ему успокоительное. У охранников оружие изъять, пусть все в протоколе распишутся, а назавтра с утра в следственный комитет. Григорьев, ты в каком кабинете работаешь?
— В тридцать четвертом, — отозвался голос откуда-то из-за спины Кирилла Алексеевича. — Да, пусть к десяти все и подходят.
— Ты мне это зачем говоришь? — рассердилась Маргарита Владимировна. — Вот подопечные твои, ты им это и рассказывай. Так, этого тоже в дом заводите, — кивнула она на неподвижно застывшего Кольцова, — послушаем, что наш потерпевший расскажет.
Следственные действия продолжались еще несколько часов. Губернатора с Кольцовым с самого начала развели по разным комнатам. На робкую просьбу Кирилла Алексеевича сделать звонок адвокату ему было доходчиво объяснено, что в настоящий момент подозреваемым по делу он не является, а значит, и адвокат ему пока не положен. И вообще, если он хочет сохранить текущее положение вещей, а уж тем более получить статус потерпевшего, то должен сотрудничать со следствием максимально продуктивно.
Подумав, Кирилл Алексеевич начал сотрудничать. За два часа он рассказал всю историю происхождения предназначенных для губернатора денежных средств, а также объяснил, почему сумок с деньгами было именно столько.
— Значит, Ивана Юрьевича тоже заставили поделиться, — хмыкнула Кравцова, выслушав историю о том, как первоначально запланированный миллиард был вырван из цепких рук губернатора. — И кто же это такой ушлый?
— Вот уж чего не знаю, — развел руками Кольцов, — это вам у Сергиевича надо спрашивать. Но я думаю, он и сам молчать не станет. А то что же, сам только пол-ярда получить должен был, а срок за все полтора дать могут.
