Согревшись, Илья выключил воду и сразу же услышал приглушенный, доносящийся из-за закрытой двери звук телефонного звонка. Неуклюже выбравшись из ванны и чуть не поскользнувшись на мокром кафеле, Лунин бросился в спальню.
— Вы что, спите? — Голос в трубке звучал раздраженно.
— Уже нет.
Илья взглянул себе под ноги. Он не успел обтереться полотенцем, и теперь вода тонкими ручейками стекала с него на пол. Выслушав собеседника, он договорился о встрече и вслух повторил продиктованный ему адрес.
— Хорошо, через полчаса буду. — Он нажал отбой и с грустью подумал, что огонь под кастрюлей придется выключить. Сварить пельмени он уже не успевал.
Полчаса спустя Илья стоял возле неприметной железной двери, покрытой грязно-зеленой, облезающей краской, сквозь которую в нескольких местах уже проступила ржавчина. Ручки на двери не было, как не было и намека на наличие какого-либо замка, из чего Лунин сделал вывод, что дверь можно открыть только изнутри, отодвинув задвижку или разблокировав магнитный замок. Каким образом внутрь попадает первый пришедший утром сотрудник, для него осталось загадкой. За дверью что-то негромко щелкнуло. Все же магнитный замок, заключил Лунин, увидев, как из-за распахнувшейся с протяжным скрипом двери показалось худое, с выпирающими скулами и оттопыренной нижней губой лицо.
— Лунин? — вопросительно шевельнулась нижняя губа.
— Лунин. — На всякий случай Илья продемонстрировал уже вынутое из кармана удостоверение.
— Аркадий Анатольевич, — кивнул в ответ ему мужчина и распахнул дверь шире, — проходите.
Миновав слабоосвещенное помещение, которое с равным успехом можно было назвать и коротким коридором, и длинным тамбуром, Лунин оказался в небольшом, но, к его удивлению, вполне уютном, с почти домашней обстановкой кабинете. С двух сторон от небольшого журнального стола располагались два старых, потертых кресла на деревянных ножках, обтянутые бежевой гобеленовой тканью. В одном из этих допотопных кресел сидела Шестакова. При появлении Лунина она вскочила на ноги.
— Вы мне можете объяснить, что вообще происходит?
— Здравствуйте. — Илья постарался ответить как можно доброжелательнее и осторожно опустился в соседнее кресло.
— Да, молодой человек, — кивнул обладатель выпяченной губы и, обогнув широкий деревянный письменный стол, который явно происходил из той же эпохи, что и гобеленовые кресла, устроился на своем собственном, более современном, но столь же потертом, — хотелось бы получить некоторые разъяснения.
Илья повернулся к хозяину кабинета, пытаясь определить его возраст, но так и не пришел к конкретному выводу. Возможно, он и был старше Лунина, раз обращался к нему подобным образом.
— Я хотел бы сначала уточнить, — Илья закинул ногу на ногу, и кресло под ним недовольно заскрипело, — вы действительно обнаружили хлорфенил?
— Трихлорфенил, — поправил его мужчина, — если честно, его было бы трудно не обнаружить, концентрация достаточно высокая. Такой дозой можно, я думаю, усыпить и слона.
— Это снотворное? — уточнил Лунин.
— Нет. Это в некотором роде более современный аналог клофелина. Тот ведь изначально создавался как гипотензивный препарат, а уже после народные умельцы, — сидящий за столом мужчина грустно усмехнулся, — приспособили его в других, более приземленных целях.
— И чем трихлорфенил отличается от клофелина?
— Формулой, — Аркадий Анатольевич вновь усмехнулся, на сей раз более жизнерадостно, — если не вдаваться в излишние подробности, то в формуле клофелина присутствуют два атома хлора, можно упрощенно назвать это соединение дихлорфенилом, хотя это будет и не совсем верно. У трихлорфенила формула еще более сложная. С точки зрения практического применения разница в том, что в результате появления третьего атома хлора действие препарата становится более мягким, снижается эффект от передозировки, ну и, что тоже немаловажно, фактически отсутствует риск летального исхода в случае применения препарата совместно с употреблением алкоголя. А сейчас именно такой случай мы и наблюдаем. Алкоголя в крови тоже предостаточно. Кстати, хотелось бы знать, сугубо из профессионального интереса, как этот человек себя чувствует после столь обильных возлияний? Конечно, трихлорфенил менее опасен, но все же вероятность слишком большой нагрузки на сердечную мышцу исключить невозможно.
— Нормально я себя чувствую, — буркнул Лунин, — хотя от кофе бы не отказался. Только сначала еще раз возьмите у меня кровь для анализа.
— Вы сомневаетесь в результате? — удивился Аркадий Анатольевич.
— Нет, мне надо, чтобы вы, — Илья оглянулся на Шестакову, — не сомневались, что этот именно мой анализ.
— Вы объясните, в конце концов, в чем дело? — Ирина окончательно потеряла терпение.
— Сейчас, только обескровлюсь немного.
Вслед за Аркадием Анатольевичем Лунин прошел в соседнее, смежное, помещение, разительно отличающееся от того, где он только что находился. Белый кафель на стенах, металлические столы из нержавеющей стали, стоящие вдоль стены холодильники.
— Вот и все мое хозяйство. Отдельной ставки медэксперта у нас в городе нет. Как считает руководство, объемов работы не хватает.
Аркадий Анатольевич достал из шкафа резиновый жгут и шприц в заводской упаковке. Накинув пиджак на спинку стула, Илья положил руку на холодный металл.
— А кто у вас брал первоначальный анализ?
Лунин наблюдал за тем, как руки врача быстрым движением затянули жгут, а затем смазали место будущего прокола спиртом.
— Никто, — признался Илья, глядя, как игла входит ему под кожу, — пришлось самому исхитриться.
— Уже имели подобный опыт? — Аркадий Анатольевич бросил быстрый взгляд на собеседника.
— Раньше как-то нужды не возникало, — усмехнулся Лунин.
— Ватку рукой зажмите и подержите минуту. Впрочем, вы и так должны знать.
Вернувшись в кабинет, Илья вновь уселся в свободное кресло и взглянул на Шестакову. Ирина нетерпеливо барабанила по столу пальцами.
— Ну, вы мне что-то сегодня расскажете? Почему я с вами должна играть в шпионов и лазать по кустам в поисках закладок?
— Если честно, вы меня очень сильно выручили. — Лунин вздохнул, еще не решив, насколько подробным должен быть его рассказ. — Если бы не вы, — он взглянул на часы, — то через полчаса я бы уже уехал из города.
Ирина молча ожидала продолжения. Илья в нерешительности потер кончик подбородка и наконец, собравшись с силами, залпом выпалил:
— Я не помню, что было со мной этой ночью. Утром мне позвонил человек и предложил покинуть Одинск, а чтобы мне было легче с ним согласиться, прислал фотографии. Судя по снимкам, я провел ночь с двумя малолетними девицами.
Илья взглянул на Шестакову, чтобы попытаться понять ее реакцию.
