— Пусть будет так, — кивнула Ирина, — еще бы ты, Сергей Львович, пил меньше, вообще бы все замечательно было.
Не дожидаясь ответа, она сбежала по ступенькам крыльца и направилась к машине, старательно обходя лужи, заполонившие почти всю закатанную в асфальт стоянку перед изолятором.
— Так ведь скучно, — развел руками Хлудов, провожая взглядом садящуюся в «ситроен» Шестакову.
* * *
За полдня Илье удалось встретиться лишь с пятью из почти трех десятков имеющихся у него в списке людей. Ближе к вечеру, вспомнив о том, что ему так и не удалось в этот день ни пообедать, ни даже позавтракать, Илья заскочил в первое попавшееся ему по дороге кафе. Жареная отбивная была, на его взгляд, вполне удачно отбита и не менее замечательно прожарена, а две порции оливье, который в меню именовался зимним салатом, окончательно вернули Лунину силы и некое подобие хорошего настроения. Завершив свой ранний ужин двумя чашками кофе, Илья пообещал самому себе, что позже, когда окажется в квартире, непременно поужинает еще раз, сварив, наконец, томящиеся в морозилке пельмени.
Выйдя к машине, Илья взглянул на часы. Семь вечера. Еще пятнадцать минут займет дорога. Скорее всего, все уже будут дома, а если нет, он вполне сможет немного прогуляться, подышать свежим, прохладным после дождя воздухом. Подумав, не стоит ли ему заехать домой и взять с собой Рокси, Лунин решил, что болонка вполне сможет побыть еще часок-другой в одиночестве. В конце концов, он, уходя, не забыл включить ей телевизор, и сейчас Рокси наверняка дремала в кресле под равномерное бормотание ведущих канала Animal Planet.
Усевшись в машину, Илья достал телефон, чтобы позвонить Светочке. Возникшее между ними досадное недоразумение, а именно так виделась Лунину сложившаяся ситуация, необходимо было устранить, и чем скорее, тем лучше. Понятно, что, получив от неизвестного доброжелателя полный комплект пикантных фотографий, а заодно и видеозаписи, Светочка навыдумывала себе кучу всяких глупостей, и переубедить ее будет не так-то просто. Палец Лунина застыл над кнопкой вызова. Илья задумался. Конечно же, он обязан сделать звонок, вот только не очень понятно, что именно он может сказать Светочке. Как все это будет выглядеть? Как попытка оправдаться? Но ведь если человек оправдывается, значит, он в чем-то действительно виноват. Но разве он, Лунин, виноват в том, что произошло с ним этой ночью? Ему кажется, что нет, а вот Светочке после просмотра этих проклятых фотографий может казаться совсем иначе. Окончательно запутавшись, Лунин убрал телефон в карман. Светочке можно будет позвонить чуть позже, когда он поймет, что и как будет ей говорить. А пока стоит заняться более неотложными делами.
Выехав из города, «хайландер» менее чем за десять минут добрался до поворота на Старое Ясачное. Выехав на Радужную улицу, на которой стоял дом тетки, Лунин сбавил скорость, уступая дорогу пронесшейся с обеих сторон от автомобиля ватаге малолетних велосипедистов. Каникулы. Илья грустно вздохнул, вспомнив о том, уже очень далеком времени, когда первый месяц лета означал для него нечто большее, чем просто наступление жары. Проезжая мимо ворот Головкова, Илья бросил быстрый взгляд поверх забора, но ничего интересного за двухметровой кирпичной оградой разглядеть не сумел и, не останавливаясь, проехал дальше.
Двадцать минут спустя автомобиль Лунина проследовал по улице в обратном направлении. На этот раз Радужная была пустынна, очевидно, велосипедисты умчались в другую часть поселка, а быть может, и вовсе разъехались по домам. Выехав на шоссе, Илья нашел в телефоне номер Шестаковой и нажал кнопку вызова. Ирина ответила не сразу, и те несколько мгновений, пока в смартфоне слышались протяжные гудки, Лунин улыбался, предвкушая то удивление, которое наверняка испытает Шестакова, когда он расскажет ей то, что только что выяснил.
— Слушаю. — Илье показалось, что голос Ирины прозвучал немного нервно, возможно, он отвлек ее от каких-то важных домашних дел.
— Я не вовремя? — на всякий случай уточнил Лунин.
— Вы? Вы как обычно.
— Значит, вовремя, — заключил Илья. — Вы не представляете, что я сейчас выяснил. Я только что был в Ясачном. Оказывается, в тот вечер, когда убили Мещерскую…
— Илья, — перебила его Шестакова, — это уже все не важно.
— Почему же? — изумился Лунин. — Это как раз очень важно.
— Я не хотела говорить вам по телефону, думала рассказать все завтра утром. Но раз уж вы позвонили… — В трубке послышался тяжелый вздох. — Илья, сегодня ваш брат признался в убийстве Дарьи Мещерской.
Лунин хотел было возразить, сказать, что это какая-то несусветная глупость, которой не может быть в принципе, но смог лишь беззвучно распахнуть рот, втягивая в себя воздух, которого отчего-то вдруг стало так сильно не хватать его организму.
— У меня на руках его чистосердечное признание, — вновь услышал он голос Шестаковой. — Я думаю, на этом расследование почти закончено.
Глава 21,
в которой Трошину удается пообщаться с мэром по-родственному и улучшить объездную дорогу
За восемь месяцев до перерезания ленточки
Из-под медленно движущегося катка поднимались клубы пара. Николай покачал головой и достал из кармана сигареты. На его взгляд, класть асфальт сразу после холодного октябрьского дождя было не самой лучшей идеей. Хотя похоже, что у подрядчиков строительства выбора уже не оставалось. В Сибири зима наступает рано и входит в свои права стремительно. Порой уже в начале ноября дневная температура не превышает минус десяти градусов, а ночью можно увидеть и минус двадцать, порой и все минус тридцать. А до ноября осталось немногим больше двух недель. Не положат асфальт сейчас, придется все делать весной, в мае. Это же надо было додуматься, заранее, на год вперед, объявить дату торжественного открытия объездной, да еще назначить ее на июнь, по сути, лишая себя возможности доделать все то, что не получилось выполнить за предыдущий строительный сезон. Действительно, сдвинули бы открытие на август, а еще лучше на конец сентября. Год запуска остался бы тот же, думается, никто бы не возражал, а вот возможностей для маневра появилось бы гораздо больше. А так что? Сейчас асфальт кладут в лужи, а через пару недель будут его в снег закатывать?
Щелкнув зажигалкой, Трошин с наслаждением затянулся. По большому счету какое ему дело до маневров дорожников. Ему бы со своими делами хоть как-то разобраться. Сойдя с крыльца, он отошел на десяток метров в сторону и обернулся.
— Красиво! — не сдержав восхищения, вслух пробормотал он. — Красиво, черт побери!
В остекленном фасаде возвышающегося перед Трошиным здания отражалось скользящее над строящейся магистралью солнце. На фоне небесно-голубой металлочерепицы отчетливо выделялись гигантские буквы: МОТЕЛЬ «ВОСТОЧНЫЙ».
Николай вдруг вспомнил лицо Миткевича, когда тот впервые узнал название еще только запроектированной придорожной гостиницы.
— У нас в стране с таким названием объекты строить опасно, — покачал головой Дмитрий Евгеньевич, — либо все разворуют подчистую, либо еще какая фигня приключится.
