— Ничего, — беззаботно усмехнулся в ответ Николай, — я проконтролирую, чтобы ничего не случилось.
И вот он, результат его контроля. Все внешние работы закончены на месяц раньше срока, осталась только внутренняя отделка, да и то все коммуникации в здании уже разведены. Вода, свет, канализация. Еще пару месяцев ударной работы, и всё можно будет успеть закончить к Новому году. Хотя какой смысл торопиться? Трошин оглянулся на копошащихся на насыпи рабочих. Какой вообще во всем смысл?
Отбросив в сторону недокуренную сигарету, он сел в машину. Уже через двадцать минут черный «лендкрузер» остановился возле здания районной администрации. Судя по всему, сотрудники мэрии не любили засиживаться допоздна на работе. Часы на приборной панели показывали семнадцать пятьдесят две, а свободных мест на стоянке перед серым трехэтажным зданием было довольно много. Дежуривший на входе охранник Николая хорошо знал, но все же, следуя инструкции, записал в журнал его паспортные данные.
— К Евгеньичу? — уточнил он на всякий случай, уже внеся соответствующую пометку в графу «к кому».
— Ну а к кому еще? — весело кивнул уже миновавший турникет Николай.
Легко взбежав по широким каменным ступеням на второй этаж, он прошел по устланному ковровой дорожкой коридору в левое крыло здания. Кабинет мэра располагался в самом конце коридора. Войдя в приемную, Трошин широко улыбнулся.
— Мое почтение, Анна Сергеевна, — поприветствовал он секретаршу и подошел к сидящему в одном из кресел грузному мужчине, Олегу Тонкову, уже несколько лет работающему при Миткевиче одновременно личным водителем, охранником и посыльным. — Здорово, Николаич, — протянул он руку Олегу.
Тот оторвался от созерцания последнего номера районной газеты и, не делая даже попытки приподняться из кресла, протянул в ответ широкую, толстопалую ладонь. Выдержав стальное рукопожатие, Трошин оглянулся на дверь, ведущую в кабинет мэра.
— Один?
— Пока один, — хмуро пробасил в ответ Тонков. — А ты что, к нему собрался? Только я думал сегодня дома пораньше оказаться.
— Я ненадолго, — заверил его Николай и перевел взгляд на Анну Сергеевну. — Зайду?
— Конечно, заходите, Николай, — секретарша благосклонно относилась к Трошину, в разговорах с подругами именуя его приятным молодым человеком, — Дмитрий Евгеньевич всегда рад вас видеть.
Только не в последнее время, подумал Николай, растягивая губы в беззаботной улыбке.
— Все-таки какие-никакие, а родственники.
Он распахнул деревянную дверь, покрытую темным матовым лаком, и быстро вошел в кабинет Миткевича.
— Ну здравствуй, Дмитрий Евгеньевич! Никак не могу до тебя дозвониться целую неделю, решил сам приехать. По-родственному, так сказать.
— Слушай, у меня сейчас встреча важная с человечком одним, — особой радости от появления в кабинете дальнего родственника лицо мэра не выражало, — давай в другой раз встретимся, поговорим без спешки.
— Встреча? — недоверчиво хмыкнул Трошин, усаживаясь на один из стульев для посетителей. — А Тонков говорит, что ты уже домой собираешься.
— Ну, Тонков много чего наговорить может, — нахмурился Дмитрий Евгеньевич, — но ты же сам понимаешь, он машиной только рулит, а управляю ей я. Куда скажу, туда и поедет.
— Это я понимаю, я другого понять не могу, — Николай выбил пальцами по столешнице замысловатую дробь, — зачем ты, Дмитрий Евгеньевич меня за нос водишь? Я ведь человек все же, не Буратина какая-нибудь.
— Ну давай, человек, — Миткевич криво усмехнулся, — рассказывай, какие у тебя претензии. Только сильно не затягивай, а то и правда домой пораньше попасть охота.
— Домой, — задумчиво повторил Николай, — хорошо ведь, когда у человека свой дом есть. Есть куда вечером приехать, где поужинать, телевизор посмотреть. Опять же спальня, тоже важная комната. — Он подмигнул напряженно слушающему его Миткевичу. — Как без спальни, особливо когда жена красавица?
Дмитрий Евгеньевич еще больше нахмурился, не понимая смысла звучащих фраз.
— Потом детская, — продолжил тем временем Трошин. — У детей обязательно должна быть своя комната, а еще лучше, чтобы у каждого ребенка была своя, отдельная. Правильно же я говорю?
— У меня дети выросли давно, разъехались, — хмуро процедил глава района. — Ты мне к чему этот «Квартирный вопрос» затеял? В очередь на бесплатное жилье записаться хочешь? Так ты вроде ни в одну категорию, Коля, не попадаешь.
— Так это я сегодня не попадаю, — Николай достал из кармана куртки сигареты, взглянул на висящий над столом датчик пожарной сигнализации и неохотно убрал пачку обратно в карман, — а завтра запросто могу попасть. Я ведь скоро бездомным стану, Дмитрий Евгеньевич. Ты в курсе.
Нижняя губа Миткевича нервно дернулась, словно он собирался что-то сказать в ответ, но в последний момент передумал.
— Не завтра, конечно, через несколько месяцев, — не дождавшись ответа, продолжил Николай, — когда объездную магистраль запустят. Магистраль, Дмитрий Евгеньевич! Это такая дорога, по которой быстрее чем по обычному шоссе ехать можно, ты должен быть в курсе, что это такое.
— По телевизору видел, — мрачно буркнул мэр, которому все происходящее начинало нравиться все меньше и меньше.
— Так вот, по этой магистрали очень быстро, шурша шинами, будут ехать машины. Разные машины, Дмитрий Евгеньевич, большие, маленькие, легковые, фуры. И все эти разные, но очень быстро едущие машины будут очень быстро проезжать мимо моего замечательного дорожного комплекса. А знаешь почему, Дмитрий Евгеньевич? Конечно, знаешь, — усмехнулся Трошин, — но я все равно тебе скажу, вслух скажу. Мимо они будут ехать потому, что с этой замечательной, скоростной магистрали к моему такому же замечательному мотелю нет съезда! И когда в июне объездную откроют и моя старая стоянка перестанет приносить деньги, мне будет нечем расплачиваться по кредиту, который я взял в банке. А это без малого тридцать миллионов. И чтобы взять этот чертов кредит, я заложил не только старый мотель, который теперь вряд ли можно продать за хорошие деньги, но и дом. Мой дом, Дмитрий Евгеньевич, в котором я живу, и семья моя, между прочим, там тоже живет. И скоро мы все окажемся на улице.
— Ну очень пафосно, — сухо произнес Миткевич. — Ты хотел, Коля, большим бизнесменом заделаться? Ну вот, мечта сбылась. Большой бизнес — большие риски.
— Ты же говорил мне, что съезд будет. — Николай почувствовал, как от подскочившего давления у него зашумело в ушах. — Ты же мне обещал, в этом кабинете обещал.
— Обещал! — Терпение Миткевича лопнуло. Он с силой ударил по столу и, выскочив из кресла, наклонился вперед, грозно выставив вперед указательный палец. — Обещал, Коля, обещал. Не все обещания получается выполнить. Придешь домой, телевизор включи, там каждый день что-нибудь обещают. Эти обещания уже ни в какой экран скоро помещаться не будут. И что? До этого кому-то есть дело?
