Как и договаривались, разбудил дед его рано, в половине пятого. Наскоро выпив крепкого сладкого чая, прихватив удочки, консервную банку с полудохлыми дождевыми червями и заготовленный с вечера бабушкой кулек с бутербродами, они двинулись к пруду. Идти было совсем недалеко. Всего три дома до края деревни, затем обогнуть последний участок, пройти вдоль вытянувшегося почти до самого пруда картофельного поля, перейти по узкой насыпной плотине на дальнюю сторону пруда, ближе к лесу, там, где было меньше коровьих лепешек, и ты на месте.
Несмотря на то что начало июля, как в принципе и подобает этому времени года, выдалось жарким, с утра было достаточно прохладно, а от пруда в сторону деревни тянулось белесое тяжелое облако тумана. Василий Захарович, быстро изготовив свою удочку, достал из банки червя и насадил его на крючок. Метнувшуюся в воздухе леску проследить взглядом было невозможно, и Илюша увидел лишь плюхнувшийся далеко от берега в воду поплавок, от которого во все стороны по воде пробежала и тут же угасла едва заметная рябь. Сам Илья с удочкой возился гораздо дольше, в последний момент ему стало жалко червяка, свернувшегося в петлю на ладони и, возможно, ожидавшего того, что его отпустят на свободу, дальше ковырять свои ходы в черной жирной земле. Пересилив себя, Илюша воткнул крючок в извивающееся тело и, повторяя движение деда, постарался закинуть удочку как можно дальше. К его радости, поплавок упал в воду довольно далеко от берега, хотя, конечно, ближе, чем у деда.
— Ну что, можно и посидеть теперь, — улыбнулся Василий Захарович, — подожди, трава по утру мокрая.
Дед расстелил поверх покрытой холодной росой травы прихваченный им из дому небольшой кусок брезента. Они уселись на этот брезент рядом друг с другом и стали молча смотреть на точно так же молча наблюдающие за ними поплавки. Поначалу Илюше очень нравилось это занятие, нравилась заполнявшая все вокруг тишина, нравился туман, тихо струящийся вдоль берега, нравилось касаться руки деда своим плечом. Но вскоре то ли из-за отсутствия каких-либо событий, то ли из-за того, что встал он непривычно рано, Илюша почувствовал, что глаза его сами собой закрываются. Прижавшись к деду, Илья тихонько задремал и не сразу понял, что прозвучавший над ухом возглас обращен именно к нему.
— Давай, давай, давай! — затараторил Василий Захарович. — Подсекай же!
Илья открыл глаза. Поплавок телефонной трубки неподвижно покоился на зеркальной глади отполированной столешницы. Лунин протянул руку и, сняв трубку с телефона, начал набирать указанный в ответе на запрос номер. Когда в трубке после нескольких долгих гудков наконец ответили, Илья улыбнулся и спросил как можно вежливее:
— Крылову Викторию Сергеевну я могу услышать?
Глава 8
Закончив разговор с коллегой из московского управления следственного комитета, Лунин вернул трубку на место и, закинув руки за голову, некоторое время сидел, уставившись в противоположную стену кабинета. На стене, как и всегда, не было ничего интересного, поскольку, кроме однотонных светло-бежевых обоев, на ней не было вообще ничего, но это не помешало Лунину, внимательно рассмотрев стену, произнести многозначительное «Так-так!», после чего улыбнуться и вновь сказать «Так-так!», вложив в это короткое сочетание букв максимум понимаемого только им самим смысла.
Судя по всему, следователь Крылова отнеслась к просьбе своего среднегорского коллеги достаточно серьезно, а возможно, она просто была человеком ответственным. Письмо по электронной почте пришло даже быстрее, чем ожидал Илья. Лунин, внимательно вглядываясь в экран, дважды прочитал текст самого письма, затем раскрыл прилагавшиеся к нему документы. Вложений было достаточно много. Илья методично, одно за другим просматривал их, пока не остановился на одной из присланных Крыловой фотографий. Тщательно изучив снимок, Лунин вновь пробормотал ставшее уже привычным «Так-так!», вышел из кабинета и, как обычно заперев дверь на два оборота, направился по длинному узкому коридору управления. Илье нужно было кое-что взять у Ракитина.
Несколько минут спустя, вернувшись к себе в кабинет, Лунин положил на стол взятый у Ракитина снимок, затем включил компьютер и долго сравнивал лежащую на столе фотографию с изображением на мониторе. Не придя к однозначному выводу, он распечатал присланный из Москвы документ, после чего взял оба листа в руки и поднес их ближе к глазам. Лист, только что вынутый из принтера был еще теплым, как бывает теплым тело уже умершего человека. Изображенный на остывающем листе человек тоже был уже умершим, как, впрочем, и человек на второй фотографии.
Отложив снимки в сторону, Лунин достал смартфон и, порывшись в контактах, нашел нужный номер.
— Слушаю вас. — Голос в телефоне звучал приветливо.
— Добрый день, — поприветствовал собеседника Лунин, — вы не могли бы меня проконсультировать по одному вопросу, скажем так, в частном порядке?
— Почему бы и нет. — Было слышно, что говорящий с Ильей человек несколько удивлен. — Какой вопрос? Говорите, может, чем и смогу помочь.
— Знаете, — замялся Лунин, — вопрос такой, несколько щепетильный. Не хотелось бы обсуждать по телефону.
— Так приезжайте ко мне, обсудим.
— А вы где? — уточнил на всякий случай Илья.
— Дома. Всю эту неделю я дома буду, потом улечу по делам, — отозвался собеседник, — вы же адрес мой знаете, приезжайте.
Илья ненадолго задумался.
— Знаете, сегодня, наверно, не получится. Можно, я завтра ближе к вечеру подскочу? Часиков в восемь, может, чуть позже.
— Конечно! — Собеседник не возражал. — Если у вас дело терпит.
— Терпит, — заверил Лунин.
* * *
В пятницу утром, придя в кабинет начальника управления, Илья сосредоточенно разглядывал висящие за спиной Хованского портреты президента и председателя следственного комитета. Оба они в свою очередь укоризненно смотрели прямо на Лунина.
Мысль о том, что надо врать, была Илье неприятна. Мысль о том, что врать надо Хованскому, Лунина откровенно пугала.
— И куда ты намылился? — Генерал буравил Лунина пристальным взглядом. — Решил укоротить рабочую неделю?
— Очень надо, Дмитрий Романович, — неуверенно промямлил Лунин, — по одному делу.
— По одному делу у нас кабинет в конце коридора, — ехидно отозвался Хованский, — а все другие дела у тебя в шкафу хранятся, ради них отпрашиваться не надо. Ладно бы на час, ну на два, а то ты с обеда решил пятницу праздновать. От наглости ничего не треснет?
— Правда надо, — Илья пожалел о том, что не придумал правдоподобную версию заранее, — хочу поехать вместе с Рокси. — Лунин запнулся, уже почти готовый сказать Хованскому все как есть.
— С Рокси? — перебил его Дмитрий Романович. — Ну что ж ты, Илюша, сразу мне не сказал? К ветеринару? — Он обеспокоенно взглянул на Лунина. — Случилось чего или так, на прививку?
— Ну не совсем к ветеринару, — Илья не хотел откровенно обманывать начальника управления, — к одному человеку хотим съездить.
