— Примерно месяц, в консультации срок шесть недель поставили, но они от начала цикла считают.
— Знаю я, как они считают, — отмахнулся Леха и ушел на свою половину комнаты, отгороженную двумя здоровенными шкафами.
Остаток дня Косарев просидел безвылазно в своем отсеке, из которого не доносилось ни звука, возможно, он работал над дипломом, во всяком случае, так рассудил решивший не беспокоить приятеля Андрей. Ближе к вечеру Леха, не говоря ни слова, оделся и куда-то ушел, громко хлопнув дверью. Вернулся Косарев совсем поздно и, судя по всему, совершенно не в духе, во всяком случае, на безобидный вопрос Андрея: «Как дела?» — он с мрачным видом отозвался: «Тебе и вправду это интересно?» — после чего вновь скрылся на своей половине.
На следующий день, вернувшись после занятий в общежитие, Веретенников застал приятеля ожесточенно запихивающим свои пожитки в два здоровенных клетчатых баула.
— Переезжаю, — объяснил Леха, — мы с Ленкой решили квартиру снять, вместе жить будем.
— А деньги-то на квартиру где брать будете? — не мог сдержать удивления Андрей.
— Была бы голова, а деньги найдутся, — туманно отозвался Леха, — так что береги, друг, голову и не запивай водку пивом.
Дав этот, несомненно, весьма ценный совет, Косарев хлопнул Андрея по плечу и, подхватив тяжеленные баулы, вышел из комнаты и, как потом оказалось, из жизни Веретенникова. Они несколько раз еще встречались в коридорах университета, но Леха всегда куда-то спешил, и поговорить по душам не получалось. На свадьбу Кати и Андрея, которую спешно сыграли в марте, Косарев тоже не пришел. А потом Веретенникову стало просто не до старого приятеля. Госэкзамены, защита диплома, растущий живот Катьки и необходимость зарабатывания денег здесь и сейчас закружили Андрея в таком круговороте событий, вырваться из которого было почти невозможно. Год спустя, гуляя с коляской по парку, Андрей случайно встретил одну из своих однокурсниц, которая рассказала, что, по слухам, Косарев уехал в Москву вместе со своей девушкой Леной, которая была уже на довольно большом сроке беременности, так что ее даже не хотели пускать в самолет. Все это было известно от еще одной однокурсницы, которая летела в Москву тем же рейсом.
— Коля! Ну где мясо? Оно у тебя там, поди, уже все усохло! — недовольно выкрикнул Косарев, оборвав мутный поток воспоминаний в голове Веретенникова.
— Обижаете, — Коля появился почти мгновенно, как и прошлый раз, неся в каждой руке по три шампура, — мясо изумительное. Даже лучше, чем в первый заход.
— Ох ты сказочник! — усмехнулся хозяин дома. — Хотя все может быть. Оно после третьей рюмки всегда все вкуснее кажется. Мы, Андрюха, уже сколько выпили?
— Да я и не считал. — Андрей еще раз мельком взглянул на экран смартфона и, вернув его Косареву, придвинул рюмку. — Но можно продолжить.
— И это правильное решение! — торжественно провозгласил Косарев…
— Вот как-то так все и началось. — Веретенников неторопливо поднялся на ноги. — Может, еще по коньячку, господин следователь, хороший коньяк ведь.
— Хороший, — согласился Лунин.
Веретенников наполнил бокалы больше чем наполовину, протянул один Илье.
— Я так понимаю, чокаться не будем. — Он мрачно усмехнулся и вернулся к камину. — Дальше рассказывать или уже надоело меня слушать?
— Что вы, очень познавательно, — быстро отреагировал Лунин.
— Тогда я продолжу. — Веретенников подбросил в камин еще несколько поленьев, гостиная тут же наполнилась веселым потрескиванием. — Приехал я в тот день домой, честно скажу, в некоторых сомнениях. Ну, очень сильно девчонки похожи были. Удивительно! Ведь как ни крути, а матери у них разные. Видать, Лешкины гены сильнее оказались. Я помню, когда Светка родилась, мы долго спорили, на кого она больше похожа, а оказалось, — голос Веретенникова дрогнул, — на соседа. Анекдот, верно?
— Не очень веселый у вас анекдот получается, Андрей Сергеевич.
— Какая жизнь, такие и анекдоты, — отозвался Веретенников, — так вот, приехал домой я и Катьке всю эту историю про встречу с Косаревым пересказываю, она, конечно, удивилась, как это мы так встретились столько лет спустя, расспросила все подробно, о чем разговаривали, вот только одного вопроса не было. Мне, кстати, и Леха этот вопрос про Катьку не задал.
— Это какой же? — заинтересовался Илья.
— Да самый обычный. Когда про человека рассказывают, которого ты знал хорошо раньше, но давно не видел, всегда спрашиваешь, как он выглядит, сильно ли с тех пор изменился.
— Ну да, есть такое дело, — согласился Лунин.
— Есть, конечно, есть. А они оба этого спрашивать не стали. Я еще когда у Лехи в гостях был, все удивлялся, неужели ему про Катьку ничего узнать не хочется. Своих девок он мне показал, а про ее фотку даже не спросил. Как так? А тут возвращаюсь домой и все почти то же самое. А я, знаете ли, во всем стараюсь внутреннюю логику увидеть, и тут у меня тоже логика нехорошая такая нарисовалась. Совсем нехорошая. Наутро я, как всегда, на работу укатил пораньше, далеко только не стал отъезжать. Дай, думаю, посмотрю, что моя ненаглядная делать будет. У меня машина приметная, «гелендваген», на такой особо не последишь, его и дурак в зеркала увидит. Позвонил на базу, пригнали мне наш пикап разъездной, гелик забрали, вот я, значит, и сижу в этом пикапчике, радио слушаю, жду. Полчаса жду, час прошел, смотрю, едет моя лягушонка в красной коробчонке. Едет, меня, конечно, не замечает, она вообще так всегда ездит, что ничего почти по сторонам не видит. Ну, раз такое дело, так и я за ней потихоньку поехал. И вот мы ехали, ехали и наконец приехали. Куда, думаю, вы уже сами догадались.
Илья молча кивнул.
— Наверное, надо было пойти следом, набить Лехе морду, да чего там, обоим начистить, пар спустить. Вот вы бы, господин следователь, в такой ситуации как поступили?
— Сложный вопрос, — признал Илья, — даже не знаю, что вам ответить.
— Конечно, — усмехнулся Веретенников, — у вас-то наверняка на семейном фронте тишь да гладь да благодать. Жена борщ варит, маленькие будущие следователи уроки делают. Я угадал, Лунин?
— Если в целом, то примерно все так и есть, — согласился Илья, — я вообще живу скучно. Вечером с собакой гуляю.
— У вас еще и собака есть, вы идеальный семьянин, — воскликнул Веретенников, — а какой породы песик?
— Это девочка, — Илья подумал о спящей в машине Рокси и улыбнулся, — болонка.
— Болонка, — удивленно повторил Веретенников, — вы, должно быть, интересно смотритесь вместе.
— Да, мне многие так говорят, — добродушно признался Лунин.
— А у меня нет собаки. — Фраза прозвучала совсем по-детски. Веретенников сидел на полу и, казалось, вот-вот расплачется. — Может, была бы собака, все как-то проще было? Хоть кто-то меня любил бы. А так ведь получилось, что я совсем один, никого нет. Это страшно, Лунин, знать, что ты никому не нужен.
