— Ну, прекратите, — ее неестественно гладкие щеки порозовели, — кстати, Роман Юрьевич только сегодня мне про вас говорил.
— Надеюсь, не очень ругал? — заинтересованно поднял брови Гурвин.
— Представьте себе, ругал, — притворно вздохнула Маргарита Львовна, — велел вам попенять. Вы еще в прошлом месяце обещали к нам зайти, скоротать вечерок. А вот уж и осень пришла, вы обещание свое так и не выполнили. Даже и не знаем, — она погрозила Гурвину пальчиком, — пора на вас обижаться или еще подождать денек-другой.
— Подождать, непременно подождать, — с жаром отозвался Гурвин, — я как раз на днях закончил на фабрике переоборудование, так что теперь готов с радостью исполнить свое обещание. Назначайте любое время.
— Так и не будем тогда тянуть, — обрадовалась Маргарита Львовна, — давайте в эту субботу и соберемся. Я тогда по времени вам сообщу чуть позже. — Обернувшись, она окинула взглядом собравшихся. — Наверное, можно начинать? Никто ведь не возражает?
Улыбки присутствующих красноречиво говорили о том, что Маргарите Львовне никто возражать намерен не был.
— Хорошо, — выдержав небольшую паузу, провозгласила Маргарита Львовна, — в таком случае собрание нашего фонда защиты животных «Добрый дом» объявляю открытым. С момента нашего последнего собрания прошел уже месяц, — она с грустью покачала головой, словно удивляясь тому, как быстро летит время, — но этот месяц не просто прошел, за этот месяц мы, люди, неравнодушные к нашим меньшим собратьям, сделали очень многое. Прежде всего, это соглашение, достигнутое с торговой ассоциацией нашего города. Все, представьте себе, все предприниматели нашего города, торгующие одеждой и обувью из натуральной кожи и меха, изъявили желание перечислять пять процентов от своих продаж на счет нашего фонда.
Изъявили желание, усмехнулся Гурвин, как сказано. Все эти чахлые предприниматели просто изъявили желание продолжать свою такую же чахлую торговлю, потому что ни на что другое у них нет ни мозгов, ни денег. Когда у тебя нет выбора, ты никогда не ошибешься с вариантом ответа. Вот и они не ошиблись, подписав соглашение с курируемым супругой мэра фондом.
— Все эти средства, — тем временем продолжала Маргарита Львовна, — будут направлены на содержание нашего замечательного оленьего питомника и открытого при нем в прошлом году хоть и маленького, но настоящего зоопарка.
Маргарита Львовна улыбнулась сидящим в зале и сложила перед собой руки. Кто-то зааплодировал, его порыв был тут же подхвачен всеми присутствующими.
— Приятно, — повысила голос Маргарита Львовна, — очень приятно видеть столько неравнодушных людей. Людей, для которых забота о животных стала частью их человеческой жизни. Не каждый даже из более крупных городов может похвастать фондом, подобным нашему, — в ее голосе послышались горделивые нотки, — но это не значит, дорогие друзья, что мы с вами должны успокоиться и почивать на лаврах, тем более, что лавры в нашем суровом климате не очень-то и растут.
Маргарита Львовна замолчала, сцепив пальцы рук, лицо ее, только что светившееся радостью, вдруг погрустнело.
— Все вы прекрасно знаете о существующей в нашем городе проблеме, — в зале, и без того усердно внимающем оратору, стало совсем тихо, — собаки. Бездомные, одичавшие, озлобленные. Ни я, ни кто-то другой не можем сказать, почему они облюбовали окрестности нашего города и откуда вообще они здесь взялись в таком, превышающем все разумные пределы, количестве. Но, так или иначе, это проблема, проблема, которую город и мы с вами должны обязательно решить. Должны решить с присущим нам гуманизмом и любовью к природе. Руководство города, — Маргарита Львовна гордо вскинула подбородок, — прекрасно понимает, что эти животные доставляют горожанам много, скажем так, неприятностей, но, думаю, все присутствующие здесь понимают, что существующие ограничения по расходованию бюджетных средств не позволяют решить эту важную для всех нас проблему исключительно за счет городской казны, необходимо участие общественности, и задача нашего фонда как раз и заключается в том, чтобы общественность не только одобрила нашу инициативу, но и поддержала ее финансово. Могу сказать, что кое-чего нам удалось достичь, но подробнее обо всем расскажет наш уважаемый Григорий Александрович. — Она с улыбкой повернулась к Гурвину, словно передавая ему невидимый микрофон.
— Я не столь красноречив, как наша прекрасная Маргарита Львовна, — поспешил обрадовать собравшихся Гурвин, — буду краток.
* * *
Гурвин захлопнул дверь «мерседеса» и помахал боярыне рукой на прощание. Автомобиль стремительно набрал скорость и вскоре скрылся за ближайшим поворотом.
— Ну все, отмучались, — кто-то фамильярно хлопнул Гурвина по плечу.
Григорий Александрович обернулся. Рядом с ним стоял Николай Марков, его старый приятель, а заодно владелец единственного в городе торгового центра, в котором преимущественно и были собраны все подписавшие соглашение о сотрудничестве с фондом предприниматели.
— Осталось от болтовни наконец перейти к делу, — кивнул Гурвин.
— Тянуть никто не будет, — голос Маркова звучал уверенно, — эти псы уже всех доконали, если раньше они только по ночам объявлялись, то сейчас вконец обнаглели. Вчера я их днем видел. Пусть в Вешенках, на окраине, но все же. Куда это годится? Ты представь, их голов двадцать, наверное, было, шли словно хозяева, вообще никого не боялись. Так что, как только Корнеев подпишет документы по земле, мы сразу начнем работы. Ну и ты, Гришаня, не забудь денежки перечислить.
— Не забуду, — поморщился Гурвин, — он не любил, когда кто-то, пусть даже это был старый приятель, обращался к нему столь фамильярно.
— Ох, прости, Григорий, — заметил его гримасу Марков, — все забываю, что ты на такую ерунду обижаешься.
— Проехали, — буркнул Гурвин. — Нам, кстати, надо поговорить.
— Да мы и так говорим, — удивился Марков.
— Не здесь, — Гурвин машинально оглянулся, но поблизости никого не было, — я завтра к тебе вечерком заеду, надо обсудить, что будем потом делать.
— Потом? — Марков потер ладонью толстую шею. — Да, это вопрос.
— Ну вот и обсудим, — кивнул Гурвин.
— Ты слышал, — Марков еще на полшага приблизился к Гурвину, — в город приехал человек из области, из следственного комитета. К писателю.
— К Короленко? — удивился Гурвин. — Странно, Шубин мне ничего не рассказывал. Ты-то откуда знаешь?
— Если есть начальник, то есть и секретарша, — многозначительно произнес Марков и, довольный собой, подмигнул Гурвину.
— Ты и там отметиться успел? — Гурвин осуждающе покачал головой.
— Ты что, Григорий, — возмутился Николай, — она ж двоюродная сестра моей жены, ты видел ее у нас на Танькином юбилее.
— Может быть, честно, не помню, — пожал плечами Гурвин.
— Так вот, представляешь, Ирка, сестра Танькина, что рассказывает? Говорит, в области какой-то ненормальный объявился, который баб убивает, точь-в-точь как в книгах. В его книгах, — почему-то шепотом добавил Марков, — а перед тем, как убить, он этих теток заставляет обручальные кольца проглатывать.
