— Как себя? — уточнил Лунин.
— Не обязательно, но приближенно. То есть если вы пишете для молодежи, но с претензией на то, что ваш читатель человек думающий, а значит, думающий, в том числе, и о завтрашнем дне, вашему герою может быть и под тридцать, и тогда студенты, во всяком случае студенты-старшекурсники, недавние выпускники вузов, молодые специалисты, а также те, кто не так давно перерос эту возрастную категорию, — ваши потенциальные покупатели.
— Да, широкий круг читателей получается, — согласился Лунин.
— Насчет читателей не знаю, а вот покупателей — точно. Любой так называемый современный бестселлер — это всего лишь бизнес-проект, в котором смысла не больше, чем в «Засольских ведомостях». Итак, с возрастом разобрались, идем дальше. Чем он занимается? Точнее, кто он?
— Кто? — непонимающе переспросил Илья.
— Изначально он лузер.
— Неудачник, — кивнул Лунин.
Короленко поморщился.
— По смыслу похоже, но не то. Как таковых неудач у него в жизни не было. Родился, учился в школе, кстати, неплохо, поступил в институт, кстати, на бюджет, после института трудоустроился. Он не неудачник. Он лузер.
— Почему? — совсем запутался Лунин.
— Потому, — усмехнулся Иван Андреевич, — семья у него хоть и интеллигентная, но деньгами и чинами не избалованная, школа была самая обыкновенная, вуз, хоть и назывался университетом, но все же знают, что настоящий университет в Москве один, а этот был как раз не настоящий, работать устроился он хоть и в крупную корпорацию, но должность слабенькая, а перспективы еще слабее. Одним словом, лузер.
— Так у нас таких лузеров миллионы, — запротестовал Лунин, — это у него еще все весьма неплохо.
— Верно, — обрадовался Иван Андреевич, — хорошо, что вы меня так сразу понимаете.
— Стараюсь, — кивнул Илья, вообще ничего не понимая.
— Таких у нас миллионы, — и он для этих миллионов как раз и будет по системе «свой-чужой» распознаваться как «свой». Кстати, зовут нашего героя Макс, ну или Эдик, Эдди.
— Почему так? — Илья наконец преодолел скромность и наполнил рюмки абсентом.
— А потому, — совершенно серьезно объяснил Короленко, тут же опустошив свою рюмку, — что каждый писатель, а заодно и издатель современного бестселлера, ну или того, из чего он надеется этот бестселлер вылепить, надеется на его перевод в Европе. Там гуляют хорошие деньги. А для этого у героя должно быть имя хорошо понятно европейцам. Легко произносимое. Итак, работает наш, пусть все же Максим, менеджером в некоей крупной корпорации. Не в столице, но в очень большом и красивом городе, над которым зловеще нависает небоскреб этой самой корпорации. Парень толковый, работает хорошо, но, естественно, начальник отдела присваивает все результаты работы и премиальный фонд себе, а нашему парню остается только сверхурочная работа по выходным. Раньше, лет десять назад, мы могли бы что-нибудь вставить эдакое про скрытую гомосексуальность начальника нашего героя, или даже про плохо скрытую. Но сейчас нельзя. Здесь не поймут, так как посчитают пропагандой, а там не поймут, так как у них отрицательный персонаж геем быть не может. Не толерантно! Так что сейчас он просто будет чей-то бездарный отпрыск. Некоего условного большого человека.
— Сильно большого? — насторожился Лунин.
— Ну, так, — пожал плечами Короленко, — не выше замминистра. То есть мы добавляем нашей книге некоторую остроту, можно даже сказать — оппозиционность, но при этом не замахиваемся на коренные устои и духовные скрепы.
— Ну тогда нормально.
— Поскольку впрямую тему гомосексуальности затрагивать мы не можем, то делаем это иносказательно, показывая, как наш начальник отдела в наглую пользуется результатами труда главного героя, имея за это всевозможные блага, а по сути — самого героя, хотя, конечно, самого героя иметь никак нельзя, ибо тогда это уже не герой вовсе, но иносказательно можно. Так что наш изувер-начальник изо дня в день заставляет бедного парня делать XYZ-анализ постоянно обновляющихся статистических данных. Вы же знаете, что такое XYZ-анализ?
— Смутно помню, — признался Лунин, — но что-то такое проходили. Вот только, какая связь между гомосексуальностью и этим вашим анализом?
— Ну как же, — удивился Короленко и быстро нацарапал карандашом три буквы на листе бумаги. — На что похоже?
— XYZ, — Лунин задумчиво поднес бумажку ближе к лицу и вдруг отпрянул, — ой, правда, похоже.
— Вот именно, — удовлетворенно вздохнул Иван Андреевич, — а если сделать морфемный разбор?
— Это как? — напрягся Лунин.
— Ну вот скажите, какой корень в слове «анализ».
— Неужели… — изумился Илья, — тогда, конечно, понятно, я бы сам никогда не допер.
— А вот студенты допрут, — усмехнулся Короленко, — хотя, если честно, корень так и будет — анализ.
— А зачем нам все это? — совсем запутался Лунин. — Если у нас гомосексуализм как бы вывели.
— Как бы да, — передразнил его Короленко, — но, если делать вид, что птиц нет, это не значит, что они не будут гадить вам на голову. Так и тут. Против природы, знаете ли, указом не повоюешь. А раз эта категория населения никуда не делась, то, вставив в наше произведение несколько иносказательных образов, мы получим дополнительно несколько тысяч читателей.
— Покупателей, — поправил его Лунин.
— Нет, — покачал головой Короленко, — именно читателей. Не знаю почему, но в той среде как-то культурный уровень в целом выше. Читают, музыку слушают, в музеи ходят. Необъяснимое явление, но факт. А несколько тысяч читателей нам вовсе не помешают, если мы хотим сделать бестселлер. Ведь прежде, чем прочитать книгу, они ее купят. Ладно, что-то мы в эту тему сильно глубоко погружаться стали, нам же это не нужно? — Он задумчиво посмотрел на Лунина.
— Нам нет, — быстро ответил Илья, чуть не поперхнувшись ароматным дымом.
— Хорошо, — кивнул Иван Андреевич, — теперь женщина. Обязательно нужна женщина. Любовь нашего героя еще с третьего курса, работает в этом же отделе. Молода, красива, умна. Юля, по-моему, было бы самое подходящее имя, как вам?
— Ну да, по смыслу подходит. — Лунин почувствовал, как его щеки смущенно порозовели.
— В силу всех этих трех причин спит с начальником отдела. Таким образом, на социальную драму лузера мы накладываем драму человеческих отношений. Для чего мы это делаем?
— Чтоб привлечь женщин? — неуверенно отозвался окончательно покрасневший Илья.
— Ну конечно же, — ободряюще улыбнулся Короленко, то есть теперь к мужской половине вагона метро, заинтересованно читающего наш бестселлер, присоединилась и женская. Но поскольку среди них не так много молодых, красивых и умных, потому что соединяющие в себе сразу три этих качества девушки редко ездят в метро, а в основном в лимузинах начальников отделов и даже начальников этих начальников, поэтому мы введем еще один женский персонаж. Маленькую серую мышку, которая, если присмотреться повнимательнее, на самом деле молода, умна и красива, но почему-то так тщательно маскируется, что этого не замечает ни главный герой, ни начальник отдела, ни миллионы лузеров-читательниц, считающих эту героиню такой же, как они. Для этой героини я бы взял какое-нибудь красивое, нежное имя, например, Полина.
