— Ну ты спать горазд.
Илья с трудом повернул голову и сфокусировался на фигуре в накинутом на широкие плечи белом медицинском халате. Фигура эта сидела на стуле, закинув ногу на ногу, и уминала один из очевидно принесенных Лунину мандаринов.
— Я уж чуть было сам не заснул, пока тебя дожидался. — Ракитин огляделся по сторонам и, не найдя мусорного ведра, положил кожуру мандарина прямо на тумбочку. — Ну ты как?
— Вроде ничего, голова только кружится. — Лунин напряженно пытался вспомнить хоть какие-то подробности своего перемещения в больничную палату. — Что по нашему делу?
— По нашему делу? — усмехнулся Ракитин. — А оно еще наше? Ты бы, брат, на ноги встал сначала, а уж потом о делах думал.
— Потом поздно будет, — пульсирующая боль в висках не давала Лунину сосредоточиться и вспомнить что-то важное, что он только что видел во сне, — ты знаешь, жена Короленко, Ирина, она же мертва. Уже два года мертва.
— Так про это все знают, — усмехнулся Ракитин, — вот ты открытие сделал.
— Ты не понимаешь, — Лунин чувствовал, как медленно, с неохотой движется во рту пересохший язык, — все дело в ней, в Ирине.
— Это с чего же ты так решил? — Озадаченный Ракитин подался вперед, наклонившись ближе к Илье.
— За каждым мужчиной обязательно скрывается женщина, — с каждым словом язык становился все тяжелее, — за каждым подвигом и каждым его преступлением. — Последние слова Лунин произнес по слогам и, обессиленный, замолчал.
Чтобы лучше понять неразборчивое бормотание больного, Ракитин еще больше наклонился вперед, его лицо было совсем близко от лица Лунина. Илья с удивлением подумал, как он мог не замечать раньше, что Ракитин так сильно похож на Ивана Андреевича.
— Буквально одно лицо, — простонал Лунин и открыл глаза.
Сидящий рядом Короленко участливо посмотрел на него.
— Может, водички? На вот, попей немного, — протянул он Лунину кружку, — а я сейчас тебе чайку сделаю.
— Вы? — изумился ничего не понимающий Лунин.
— Ну а кто тут еще будет? — усмехнулся Иван Андреевич, — остальные в тайгу пошли, за шишкой.
Хлебнув воды, Илья огляделся по сторонам и понял, что и больничная палата, и его разговор с Ракитиным ему только снились. Короленко вновь вернулся с очередной кружкой, на этот раз полной крепкого, сладкого чая. Лунин, делая небольшие глотки, довольно вздыхал, чувствуя, как жизнь возвращается в его тело.
— Скажите, Иван Андреевич, а я во сне ничего не болтал? — как можно беззаботнее спросил Лунин.
— Да бормотал что-то, — пожал плечами Короленко, — но разве ж тебя разберешь? А что, вещий сон приснился?
— Вещий? — задумался Лунин. — Может, и вещий, только я его все рано не помню.
Он вернул пустую кружку Ивану Андреевичу и вновь прилег, прислушиваясь к своим ощущениям. Как ни странно, чувствовал себя Лунин вполне неплохо. Конечно, он не был готов присоединиться к остальным участникам их вылазки на природу, с азартом перебегавшим от одного кедра к другому для того, чтобы с силой ударить по высоченному стволу самодельной колотушкой, а затем, быстро отскочив в сторону, наблюдать, как осыпаются на землю созревшие шишки. Лунин живо себе представил, как сотрясается от удара могучий ствол кедра, как шишки летят вниз, ударяются по пути о ветки и, наконец, падают и катятся во все стороны. Эта картина ему настолько понравилась, что он улыбнулся и с этой улыбкой на лице опять уснул.
Вновь проснулся Илья лишь к обеду, когда все уже начали упаковывать вещи, собираясь в обратный путь. Илья выпил еще кружку крепкого чая, проглотил небольшой кусок холодного утиного мяса и почувствовал себя достаточно крепким, чтобы без посторонней помощи выйти на улицу. Открыв дверь, он замер, удивленный, затем сделал еще несколько шагов и остановился, озираясь по сторонам с глупой, счастливой улыбкой.
Вообще, зиму Лунин терпеть не мог. Зимой он часто болел и ходил, постоянно шмыгая носом. Стоявший у подъезда автомобиль зимой время от времени приходилось по утрам выкапывать из-под нападавшего за ночь снега, а сам внедорожник встречал своего хозяина, наконец пробившегося в салон, лишь ледяными сиденьями и холодным, рвущимся из дефлекторов потоком воздуха. И вот сейчас никогда не любивший зиму Лунин стоял посреди лесной поляны и улыбался. Выпавший за ночь в горах снег укрыл нападавшие на землю и уже потемневшие листья, повис на широких лапах елей, серебрился на крыше гостеприимной заимки. Лунин прошел вперед, к озеру, которое манило его черным пятном так и незамерзшей воды. Илья наклонился и набрал пригоршню снега. Слепив снежок, он неловко размахнулся и кинул его как можно дальше от берега. Издав короткое «Хлюп», снежок ушел под воду, где и остался. Его спасать было некому.
Все с той же довольной улыбкой Лунин вернулся к машинам, возле которых уже шли активные хлопоты. К счастью, его никто не беспокоил. Вскоре Илья получил возможность удобно устроиться на заднем сиденье «лендкрузера», и как только салон машины прогрелся, а под колесами внедорожника появилась относительно ровная дорога, Лунин тут же уснул.
* * *
Маленькие желтые комочки, отчаянно пища и толкаясь, толпились возле кормушки. Кормушек в огромном, ярко освещенном зале было много. Они стояли в несколько длинных рядов через равные интервалы друг от друга, и вокруг каждой стоял оживленный цыплячий писк.
— Вот здесь живут наши малыши, — экскурсовод плавно взмахнула рукой, — если сравнивать их с людьми, то цыплятки — это такие ж детсадовцы, как и вы.
— А мы через год пойдем в школу, — гордо произнесла самая бойкая из девочек.
— Верно, мы все вырастаем, — с улыбкой согласилась экскурсовод, молодая приятная женщина, работавшая на птицефабрике Гурвина специалистом по связям с общественностью, — детишки подрастают и идут в школу, затем становятся совсем взрослыми и начинают работать, как ваши родители. А хотите посмотреть, как работают курочки?
Оксана заранее зажала уши. Дружное «Да-а-а!» было неизменным ответом на ее стандартный вопрос. Через двойную шлюзовую дверь вся группа детсадовцев, сопровождаемая воспитателем и несколькими особо любопытными мамочками, вслед за экскурсоводом перешла в соседнее, столь же огромное помещение. В отличие от предыдущего оно было заполнено двухъярусными рядами металлических клеток. В каждой клетке сидела курица, высунувшая голову в щель между решетками и усиленно клевавшая находившийся в лотке корм.
— Здесь живут взрослые курочки, — объяснила Оксана, они много кушают и поэтому каждый день дают нам очень вкусные что? Кто мне скажет?
— Яички, — разом отозвалось несколько голосов.
— Правильно, — Оксана привычно улыбнулась, — курочки дают нам яйца. Кто-нибудь знает, что из них можно приготовить?
— Иишницу! — первым выкрикнул пухлый светловолосый мальчишка. — А еще мой папа любит куриные бедрышки. У вас их тоже курочки дают?
Улыбка исчезла с лица экскурсовода, она растерянно взглянула на воспитателя группы.
