«Единственное, к чему я никак не могу привыкнуть, что он стал днем спать. У него появилась эта ужасная привычка, что даже дети уже мне говорят: „Не корми папу, а то он ляжет спать“, — говорит Дубынина и смеется. — Он как на пенсию вышел, так хоть детей увидел. Алисе уже 10 лет, она сейчас очень тянется к нему, постоянно задает ему вопросы, постоянно хочет что-то с ним вместе делать».
В собственном доме Дубыниным так хорошо, что они даже почти не ездят отдыхать — разве что в деревню к бабушке Натальи, которая живет одна. «Я по лесу люблю гулять, грибы собирать, на рыбалку ездить — так, чтобы тишина, походил, воздухом подышал, и нормально, — объясняет Артем. — Палаточку поставить, костер развести, какие-нибудь бутербродики с чаем… А на море ведь не расслабишься — там постоянное движение. Не любитель я всех этих дальних поездок». За пределы Иркутской области бывший оперативник выезжал всего несколько раз в жизни и только по работе, никогда не бывал за границей, да и в Москве ночевал только однажды — в 2011 году, когда вместе с коллегами сопровождал арестованного педофила Кутенкова на экспертизу. «На месте уже встретились с Сергеем Державиным и с Валерием Костаревым, а вечером приятель из МВД пригласил нас в кафе, — вспоминает о той поездке Артем. — Сам я не стал злоупотреблять, выпил немного пива, зато мои коллеги выпили каждый по две бутылки водки. И вот я тащил их сначала до метро, а потом до гостиницы „Комета“. На этом мои приключения в столице закончились».
Главная страсть Дубыниных — собаки. Больше всего в семье любят самоедов. Первого, Байкала, купили около семи лет назад — Артем поначалу был против, но потом втянулся и сейчас уже сам с удовольствием ездит с собакой (уже другим самоедом) на выставки, а однажды даже принял у нее роды. «Я тогда попала в больницу, — говорит Наталья. — И по телефону диктовала ему, что нужно было делать. Он вообще не растерялся, уколол стимуляцию — я сама испугалась бы такое делать — и всех семерых щенков принял». Сейчас ее телефон у многих записан как «Наташа самоед» — Дубынина ведет тематические группы про эту породу в Telegram и «Одноклассниках». «Нам с Артемом регулярно звонят и говорят: „Приезжайте, у нас возле дома бегает самоед со щенками“ — и мы едем за 50 километров, в 40-градусный мороз, ловим этих собачек и потом выхаживаем», — рассказывает она. Кроме пяти самоедов у Дубыниных живут еще 16 собак: две кавказские овчарки, шпиц, мальтийская болонка, ши-тцу и дворняжки.
Деревенская жизнь нравится не только родителям, но и дочерям — Алисе с Василисой. «Мы шутим с Артемом: „Вот вырастите, замуж выскочите и в город уедете“, — рассказывает Дубынина. — А они отвечают: „Нет, мам, мы тебе женихов из города сюда привезем, вы нам только дом постройте“». Сам Артем говорит об этих планах — построить детям отдельный «домишко» — вполне всерьез. А еще — хочет, чтобы в семье появился мальчик: причем не свой, а из детского дома, где Наталья когда-то помогала как волонтер.
Гости у Дубыниных бывают редко. «Мы с ним привыкли вдвоем везде. Я могу поболтать со знакомыми или соседками, но я ни с кем из них не дружу, — объясняет Наталья. — Нам комфортно проводить время всей семьей. Сейчас вот еще одну дочку родили — чтобы нас побольше было». С другими своими родственниками Артем недавно сильно поругался — из-за того, что они не ухаживали за могилой его дяди Гены, который последние пять лет перед смертью жил у Дубыниных. «Он был инвалидом детства — с тросточкой ходил, заикался сильно, любил со мной рыбачить. Я его на руках на озеро носил, он бананы любил, мороженое, стихи читал, песни пел, — рассказывает Дубынин. — Когда он умер, после него осталась квартира, которая досталась его сестрам — моей матери и тетке. Я на нее не претендовал, но сказал, чтобы они поставили Генке памятник. Прошло три года, деньги за его квартиру уже все поделили, а он все еще под железным памятником лежит. Вот я и перестал со всей своей семьей из-за этого общаться. Человек заслуживает ухода и после того, как умер».
Близких друзей у бывшего оперативника тоже почти нет — в этом смысле он продолжает придерживаться стратегии, принятой еще с юности. Редкое исключение — бывший следователь, а ныне адвокат Денис Капустянский, вместе с которым Дубынин когда-то расследовал убийство, совершенное бандой «Казино». Мужчины почти ежедневно перезваниваются, вместе ездят за грибами и регулярно ходят пить пиво в ангарский бар «Пифкофф»: обсуждают политику, урожай, текущие дела и хоккей, любовь к которому Артему потихоньку привил Денис.
«С умным человеком мне всегда приятно пообщаться», — говорит Капустянский. Он считает друга крайне талантливым оперативником, преданным работе: например, Дубынин точно помнит даты совершения убийств, а вот о дне рождении Капустянского может забыть. «Артем любого может вывести на чистую воду, — продолжает Денис. — Задержанный может вилять, юлить, а Артем умеет четко поставить точку, после которой человек начинает давать показания». Поэтому поначалу Капустянский не поддержал решение друга уволиться, но в итоге признал, что Дубынин поступил правильно, потому что действия руководства «задолбали уже».
«Знакомые иногда спрашивают у меня: „Как ты с ним живешь? Артем же вообще не улыбается“, — рассказывает Наталья. — А я им отвечаю: „Это вам кажется!“ Многие думают, что Артем всегда очень серьезный, а он и поржать любит с детьми. Девочки часто на него нападают, чтобы развеселить, и он смеется — ему просто некуда деваться». Спустя 13 лет после их знакомства муж по-прежнему часто дарит жене открытки и пишет сообщения с признаниями: «Люблю тебя, моя пупуська».
Претензий к Дубынину у Натальи немного. Во-первых, он не любит «объясняться». «Я могу ему мозг выносить по какому-нибудь поводу, а он мне скажет: „Я не собираюсь оправдываться за то, чего вообще не было“, — рассказывает Наталья. — Вот так у него все коротко и ясно, и потом он может молчать часами, надуется и молчит, и пока дети с двух сторон не начнут над ним прикалываться: „Папа, что ты надулся“, — он не сдастся!»
А во-вторых, жену страшно бесит, когда Артем Дубынин читает за едой.
Решение Артема об увольнении его семья поддержала, но выход на пенсию стал для них очередным испытанием. Дубынин почти сразу устроился в охрану на ангарский нефтекомбинат, но скучная работа и маленькая зарплата стали быстро его угнетать. Спустя несколько месяцев Дубынин устроился в охрану одного из ангарских предприятий.
«Он поначалу все пугал меня восстановлением, да и коллеги его часто обратно зовут, — рассказывает Наталья. — С одной стороны, я понимаю, что этого допустить нельзя, с другой, у него часто проскальзывает фраза: „Я привык приносить пользу“. Работая в охране, он себя полезным не чувствует». Жена Артема надеется, что муж все-таки найдет себе применение — возможно, в какой-нибудь службе безопасности: «Ему ведь нужно постоянно кого-то ловить, за кем-то следить».
Уволившись из полиции, Артем приносил пользу, помогая заключенным, которых он когда-то опрашивал по делу ангарского маньяка, освободиться условно-досрочно. За последние два года он объездил несколько десятков потерпевших по делу ангарского маньяка и вместе с ними составил письма благодарности за помощь в поиске опасного преступника. В итоге трое мужчин освободились условно-досрочно: «20 из 23 лет заключения человек уже отсидел, взысканий тоже не имеет, работает, по всем своим обязательствам расплачивается». Всех троих когда-то посадили за убийства — но Дубынин считает, что они уже заслужили свободу. «Они хулиганить уже не будут. Знаю много примеров, когда бывшие опэгэшники досрочно освобождались и больше в неприятные истории не попадали, — объясняет он. — Многие из них завели семьи, стали нормальными людьми, хотя до этого были бандитами и убийцами — на каждом минимум по три трупа было. Но как-то так получилось, что исправились».
