Рухнул на стул в моей приемной.
Я немедленно вызвала из кабинета Пашу. Ярик перевел взгляд с него на меня и заговорщицким тоном сказал:
– Говоруша опять приходить.
Я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Но Паша серьезным тоном спросил:
– Что сказал?
– С Ольгой беда опять.
– Что конкретно случилось?
– Не знать, – тяжко вздохнул Дорофеев. – Видеть только: вода, она тонуть, звать помочь.
Синичкин обернулся ко мне:
– Набери ее.
Хотя время шло к часу дня, Польская отозвалась только с восьмого гудка. Голос – сонный и недовольный:
– Римма? Чего так рано?
Паша перехватил из моих рук трубку. Включил – добрый человек – на громкую связь. Бодрым голосом произнес:
– Доброе утро! У вас все благополучно?
Пауза. Потом пробормотала с удивлением:
– А вы откуда узнали?
– Расскажите, пожалуйста, что случилось, – попросил Синичкин.
Ольга досадливо отозвалась:
– Да на квесте вчера бочку проклятую глюкануло. Перегородка сломалась, сигнал тревоги не сработал. Вода в сухую часть хлынула, а Роман ничего не заметил. Чуть не утопил меня к черту. Считал, ору и бьюсь потому, что в роль вошла.
– С вами все в порядке?
– Да. Нахлебалась только.
– А причину поломки выяснили?
– Кругом одни халтурщики, – пригвоздила Польская. – Когда заказывали конструкцию, специально оговорили: чтобы перегородка неубиваемая. Ну а у нас как делают? Все на соплях. Шуруп вылетел, и привет.
– Может, кто-то специально выкрутил? – предположил Паша.
Ольга удивилась:
– Мы про такое даже не думали. А кому это надо?
– Возможно, Роману захотелось еще больше острых ощущений, – предположил Паша.
– С ума сошли, – обрубила балерина. – Это ж не игра. Он больше меня перепугался. Чуть не плакал.
– А остальные сотрудники доступ к бочке имеют?
– С ума сошли! У нас коллектив – все друг другу родные! Одна семья.
– В семье, как говорят, не без урода.
– Только не в нашей. И вообще, что вы всполошились? Ничего страшного не произошло. Обычный рабочий момент. Но я хочу знать, – тон стал подозрительным, – кто вам сказал?
Ярик умоляюще закатил глаза, но Синичкин его выдавать и не думал. Ответил туманно:
– Слухами земля полнится.
Пожелал Ольге всего наилучшего, положил трубку, с интересом взглянул на Дорофеева:
– Ты продолжаешь следить за ней?
– Нет! Я уже сказать. Говоруша приходить. Предупреждать.
– Когда?
– Вчера вечером. Но я Стелле не говорить ничего. И вы не говорить! – молитвенно сложил на груди руки.
Улыбнулся – в глазах плескалось счастье:
– Я Ольга всегда оберегать. А Говоруша мне помогать.
И ушел.
– Ты ему веришь? – набросилась я на Синичкина, когда Ярослав удалился.
– А что остается? – Паша выглядел озадаченным.
– Он мог болтаться рядом, наблюдать. Дождался, допустим, когда сотрудники с квеста вышли. Подслушал, о чем они говорят.
– Квесты далеко за полночь заканчиваются. Вряд ли бы его Стелла отпустила так поздно.
– Можно позвонить. Спросить.
– Зачем? – отмахнулся Синичкин.
Лично я – исключительно для интереса – собиралась в инциденте все-таки разобраться. Но не успела.
В тот же день на нас навалилось дело колумбийца Маркоса Гонзалеса.
Богатый иностранец работал в Москве на очень хорошей должности. Дождливым сентябрьским вечером он уехал на своей непростой тачке «БМВ-7» и домой не вернулся. На работе не появлялся, оба мобильника оказались вне зоны доступа и пеленгу не поддавались – похоже, сим-карты были уничтожены.
Брат Маркоса, Васко, поднял на уши полицию, поисковый отряд «Лиза-алерт». И для пущей надежности обратился еще и к нам.
Ярослав, Говоруша, Ольга немедленно отошли на второй план. Мы рьяно бросились на поиски колумбийца.
Для начала воспользовались доступом к «Безопасной Москве», проследили часть пути Маркоса по городским видеокамерам. Накануне очередного рабочего дня колумбиец с непонятной целью отправился прочь из столицы – по Варшавскому шоссе, в сторону Тулы. Но в районе съезда на город Чехов машина с экранов исчезла – судя по всему, попала в «черную дыру».
«Черные дыры» – одна из многих нескладностей нашей родины.
У ГИБДД Москвы – свои камеры, а у Московской области – свои. И за МКАД имеется достаточно много «мертвых зон», где наблюдения нет вообще. Если машина именно в этом месте сворачивает куда-то на проселочную дорогу, установить ее дальнейшее местонахождение потом вообще невозможно.
Мы с Пашей проработали множество версий. Опросили сослуживцев, и сразу двое из них сказали: в последние дни Маркос выглядел взволнованным. Несколько раз, не очень к месту, странную фразу произнес: «За все в жизни надо платить».
Однако его начальник уверял: никаких финансовых махинаций Гонзалес не совершал. Брат исчезнувшего тоже клялся: Маркос очень осторожный, в сомнительные дела не ввязывается, в азартные игры не играет.
Но мы выяснили: он поссорился со своей девушкой. И та – тоже исчезла! На звонки не отвечает, с квартиры съехала.
Бросили все силы на ее поиски – и нашли. Пьяненькой. В другом городе. У подруги. Она заливала спиртным ссору с любимым и даже не знала, что Маркос исчез.
Оставался единственный путь: надеяться, что где-то всплывут кредитные карты колумбийца.
У Паши имелась очень полезная знакомая – работала она в крупном банке. От нее и узнали: деньги с карт исчезают. Причем в разных местах.
Наличные получали в Туле и Чехове. В Донском и Щекино. Брали все время максимально возможные суммы (по триста тысяч рублей). И ни разу не приходили в офис. Пользовались банкоматами в супермаркетах (разных) и на заправке.
К счастью, по закону любой, кто снимает деньги, попадает под глаз видеокамеры. И у банкомата в супермаркете «Вкуснотень» города Тулы мы «поймали» подозрительного человека восточной внешности. Тот явно не хотел, чтобы его узнали. Низко надвинул на глаза кепку, лицо прикрывал рукой и откровенно нервничал.
Мы максимально увеличили его изображение, прогнали фото через все возможные программы распознавания лиц, но результата не получили. Кепка скрывала почти всю верхнюю часть лица, рука – рот и подбородок.
Но это явно был не Маркос.
К счастью, супермаркет располагался примерно в километре от центра Тулы. Наш фигурант после того, как получил деньги, двинулся именно туда. Пешком. И по ходу несколько раз попал – под городские видеокамеры и камеры ГИБДД.
