– Тогда говори, – подбодрил Паша.
– Оля в тот вечер была под кайфом.
– Она употребляла?
– Ну… не постоянно. Но иногда баловалась. Для остроты ощущений, полагаю.
– Что принимала?
– Я не эксперт, но точно не героин. Что-то слабенькое. Возможно, траву. Или спайсы. Или марафин.
– Как часто?
– Не каждый день. Пару раз в неделю примерно.
– Что поводом становилось?
– Когда с Ромой поругаются. Или просто если не в духе.
– А Воскобоев знал об этом?
– Полагаю, что да.
– Как относился?
– Нормально.
– Нормально – это как? Поощрял? Или они вместе употребляли?
– Ну… скорее делал вид, что не замечает.
– Понятно. Значит, в тот вечер Ольга была под кайфом. А винтовку ей кто дал?
– Сама взяла. Это не проблема. Запасная в кладовке лежала.
– Ты видел, как она ее берет?
– Нет. Я бочку готовил, а она в комнату заглянула, уже с пушкой. Глазки пьяненькие. Я спросил: «Ты куда собралась?» Она ответила: «Хочу Ромку пугнуть». И ушла.
– А ты уверен, что у нее в руках была именно винтовка для пейнтбола? – вкрадчиво спросил Паша.
– Да, уверен, – без запинки отозвался Константин.
И выпил вторую стопочку водки. Закусил двумя ломтиками огурца. Паша дождался, пока он прожует. Спросил:
– Почему ты уверен?
– Странные вы частные детективы, – снова укорил Пирожников. – Я вам сказал про наркотики, про ее настрой. Она пошла в лабиринт дурачиться. И я, что ли, не знаю, как наша запасная винтовка выглядит? А мужика того по-настоящему пристрелили. Из RAP68. Переделанного в боевой. При чем здесь Ольга тогда?
– А откуда ты знаешь, из чего убили Руслана? – деловито спросил Синичкин.
– В криминальных новостях говорили.
Паша коротко взглянул на меня. Я подтвердила, кивнула.
– Хорошо. Расскажи мне подробно, – велел Паша, – сколько было времени, когда Ольга отправилась в лабиринт?
– Я на часы не смотрел. Но квест начался в десять. Под пол в прозекторской Ольга падает где-то через двадцать пять минут. А ко мне она заглянула… ну, в половине одиннадцатого примерно. Может, чуть позже.
– А винтовку когда взяла?
– Не знаю. Она у нее уже в руках была.
– А зачем и когда она надела перчатки?
Я затаила дыхание.
Но Костя не смутился и не запнулся:
– Да это все та клиентка, дура. Она в кунсткамере истерику устроила. Банку с пальцем разбила. А это ведь настоящее пособие, палец человеческий и формалин настоящий, Роман на судмедэкспертизе купил. Знаете, как воняет? И пол может разъесть. Миша, как увидел, сразу Ольге через наушник сообщил. Я-то с бочкой занят, Рома в лабиринте. Так что убирать ей пришлось. Как с формалином без перчаток возиться? А потом, видно, снять забыла.
– Все складно у тебя, – покачал головой Паша. – А ты полицейским рассказал, что Ольга под кайфом была? И шла в лабиринт Рому пугать?
– Вот еще! – фыркнул Пирожников. – Я никогда не выдаю лишнюю информацию.
– А нам почему рассказал?
Костя приумолк. Дотянулся до холодильника. Достал водку. Аккуратно разлил – по двум стопкам, ровно по двадцать миллиграмм в каждую. Нарезал на четыре части соленый огурчик. Выпил, закусил. Разрозовелся. Пробормотал:
– Вы удостоверения в нос не тычете. И не орете. Да и Ольгу надо выручать. Раз ее увезли – значит, подозревают. А я точно знаю: она никого не убивала. Просто шутила.
– Значит, по твоей версии, убил Михаил? – уточнил Синичкин.
– Это не версия, а метод исключения, – терпеливо повторил Пирожников. – Если мы трое не убивали, то остается только он.
– И какой у него мотив?
– Я не знаю точно. Но Мишке очень деньги нужны.
– Зачем?
– Он игрок. Постоянно какие-то рулетки, лотереи, ставки спортивные. Не высыпается, подработки берет, ночами программы компьютерные пишет. Но лудоману, насколько я знаю, честных денег никогда не хватит. Возможно, клиента ему заказали, и он согласился, чисто бабла срубить. Но это только мое предположение.
– А возможность убить у него была?
– Почему нет? В операторской Мишка один. Когда зашел, вышел – никто не контролирует. Как пройти мимо камер, лучше всех нас знает – сам их устанавливал.
– Вам Михаил не нравится? – сунулась я.
– Не очень.
– Почему?
– Он некрасиво ест. И любит глупо шутить. Однажды мне в рюкзак руку от трупа подложил. Неприятно.
– Только поэтому подставляешь?
Пирожников ответил с неприкрытым раздражением:
– Да сколько повторять вам! Я никого не подставляю! Рассказываю, как было на самом деле!
– Выпей еще водки, – посоветовал Синичкин.
– Нет. Я уже выпил четыре стопки. А шесть – это много.
– Так выпей пять.
– Слушай, что ты пристал? – окончательно взъярился Пирожников. – Какое тебе дело до моей водки? Есть вопросы – давай. Нету – вали.
– Ты когда-нибудь раньше встречал покойного?
– Н-нет.
– Почему заикаешься?
– Потому что думал. Я на квестах давно. И покойный на них часто ходил.
– Откуда знаешь?
– Тоже по телику сказали. И я сразу стал вспоминать: где мы могли пересекаться?
– Вспомнил?
– Да. В смысле, нет. Не пересекались.
– А тебе что-то показалось в его поведении необычным, странным?
– Нет.
– А в поведении его девушки?
– Ну… она реально боялась. Не притворялась, как многие девчонки, а честно – очень не хотела идти. А этот Руслан ее, видно, заставил. Хотя насильно на перфоманс тащить нельзя. Бывали случаи: у людей от страха реально крышу срывало.
– Костя, а ты сейчас как? Без содержания или в отпуске? – вдруг сменил тему Паша.
Пирожников пожал плечами:
– Ромчик меня, конечно, попросил хотя бы неделю подождать. Но я думаю: закроют все равно «Школу танцев» после такой истории. Так что бегу с тонущего корабля. Уже на форумы кинул, что свободен. И несколько предложений получил. Выбираю.
Я не удержалась:
– Костя, а ты как вообще к людям относишься?
Паша взглянул укоризненно, но Константина вопрос не смутил.
Он спокойно отозвался:
