Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило «ориентировочную» смету расходов на проведение VII Конгресса Коминтерна в сумме 280 тыс. рублей, «предложив Наркомфину СССР отпустить указанную сумму из резерва СНК СССР»
[116].
Кан Шэн был избран делегатом VII Конгресса Коминтерна, а на Конгрессе кандидатом в члены ИККИ, членом Президиума ИККИ
[117], а Ван Мин на конгрессе Коминтерна был избран в руководящие органы Коминтерна, членом Президиума ИККИ и в состав Исполкома, состоящего из 46 членов и 33 кандидатов, — кандидатом в члены Секретариата Исполкома и членом Интернациональной контрольной комиссии Коминтерна, состоящей из 20 человек
[118].
За решение вопросов по Китаю после VII Конгресса Коминтерна отвечал Секретариат Г. Димитрова, с которым был тесно связан Кан Шэн. В Секретариат Димитрова входили один представитель от КПК, пять политических помощников, два референта и другие сотрудники — всего 13 человек.
1 декабря 1934 г. в Смольном в 15 час. 37 мин. двумя выстрелами в упор был убит С.М. Киров. В официальной «версии» убийства Кирова говорилось, что его убийца Л. Николаев является участником «антисоветской подпольной троцкистско-зиновьевской группы», по поручению которой он якобы и совершил убийство. Л. Николаев и его «группа», состоящая из 13 человек, Военной коллегией Верховного суда СССР 28 и 29 декабря были признаны виновными и расстреляны в ночь с 29 на 30 декабря 1934 г. в Ленинграде. Как вспоминал Н.С. Хрущев, «Киров был убит, а затем началась массовая резня. Если поднять сейчас фамилии тех, кто был тогда арестован, то прежде всего это коснулось старых большевиков, людей ленинской школы, которые занимали ведущее положение в партии и были расставлены на решающих участках… Если кто-нибудь „под настроение“ что-то ляпнул, то и этого было достаточно, чтобы попасть в соответствующие списки и потом быть высланным или уничтоженным»
[119]. Массовые репрессии велись под лозунгом «борьбы с подавлением троцкистской оппозиции».
Выступая 20 февраля 1935 г. на общем закрытом собрании партийной организации ИККИ, посвященной урокам, вытекающим из убийства С. Кирова, Г. Димитров отметил, что «необходимы особые мероприятия, особые методы, чтобы аппарат Коминтерна был защищен от проникновения в него агентов врага и от опасности двурушничества. Если в других местах нужно проверять людей, то постоянная проверка людей в аппарате еще более необходима. Кто не сигнализирует о подобной опасности, тот является пособником врага».
1 декабря 1934 г. в СССР подписывается закон, предусматривающий рассмотрение политических дел ускоренным порядком и немедленное приведение в исполнение «приговоров о высшей мере наказания». Тот час же после убийства к смертной казни приговариваются 37 «белогвардейцев» в Ленинграде, потом 33 — в Москве, затем 28 — в Киеве. В Ленинградском НКВД расстреливали целыми ночами: по утрам в подвале скапливалось до 200 трупов. ЦК рассылает закрытое письмо всем партийным организациям страны: «Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова». Начинается активная «борьба» с троцкистами. Ищут — и находят по всей стране троцкистов. Только в Ленинграде арестовывают около 40 тыс. человек.
Именно в этот период Кан Шэн зашел в канцелярию Ван Мина и заявил, что состав китайских кадровых работников и членов партии, находящихся на учебе в СССР, весьма неоднороден: кто-то приехал из белых районов, кто-то из революционных баз, кто-то из крупных городов, а кто-то из деревень, — что среди них встречаются и честные люди, и негодяи, любых хватает. Далее он предложил провести «кампанию по подавлению троцкистов» в их среде, несколько «почистить ряды» с помощью «ветра с Востока». Вскоре была создана «канцелярия по чисткам», власть в которой прибрал к рукам Кан Шэн.
Откуда же в СССР появились китайские студенты и слушатели, с которыми собрался бороться Кан Шэн?
Напомним, что в СССР концепция осуществления мировой революции посредством свержения правящих режимов силой революционных народов при прямой поддержке извне (то есть из Советской России) предусматривала подготовку руководящих кадров для этих народов на территории Советской России.
В первую очередь попытались организовать китайцев и корейцев, находящихся на территории Советской России. С финансовой помощью Наркоминдела была создана китайская рабочая организация, ей выделили три помещения в Петрограде и часть особняка в Москве по Богословскому переулку, дом 6. Для китайцев были созданы агитационные курсы, им помогли созвать Всероссийский съезд китайских рабочих (на последнее мероприятие было выделено 10 тыс. рублей), данной организации ежемесячно выделялось до 20 тыс. рублей
[120]. После определенной подготовки китайские и корейские агитаторы стали посылаться на Дальний Восток с целью «установления связи с пролетарскими демократическими организациями» того региона. Стоимость каждого агитатора с премией при возвращении обратно определялась, судя по письму Л. Карахана В. Ленину о пропаганде на Востоке от 20 февраля 1919 г., в Северный Китай и Корею 10 тыс. рублей, а в Южный Китай — 20 тыс.
[121]
Учебные заведения, которые стали создаваться для трудящихся Востока, также могли рассматриваться как школа подготовки определенного числа будущих потенциальных разведчиков (после дальнейшего обучения в спецшколах) из китайцев, корейцев, японцев и т. д.
Предложение о создании учебного заведения для выходцев с Дальнего Востока прозвучало 26 июня 1920 г. на одном из заседаний II Конгресса Коммунистического Интернационала. Оно было сделано ответственным работником ИККИ, голландцем Г. Марингом (1883–1942), который, выступая перед делегатами Конгресса, заявил: «III Интернационал должен дать возможность выходцам из Дальнего Востока [следовательно, и из Китая] прожить здесь в [Советской России] по полгода и прослушать курсы коммунизма, чтобы они правильно понимали, что здесь происходит, и могли бы провести в жизнь идеи тезисов [III Конгресса Коминтерна по национальному и колониальному вопросам], чтобы они могли провести в жизнь советскую организацию и повести коммунистическую работу в колониях… Москва и Петроград являются новой Меккой для Востока… Мы здесь в России должны дать возможность восточным революционерам получить теоретическое образование, чтобы Дальний Восток стал живым членом Коммунистического Интернационала»
[122].
