В ноябре 1937 г. Кан Шэн вернулся в Китай, в Яньань. Однако в 1938 г. он, видимо, вновь появился в Москве, о чем, однако, умалчивают его официальные биографии, изданные в КНР и за рубежом. В воспоминаниях секретаря парткома уезда Мишань Чу Чжиюаня, который в 1936 г. был направлен на учебу в Москву в Коммунистический университет трудящихся Востока, утверждается, что в феврале 1938 г. в Университете неожиданно появился Кан Шэн, где, собрав более ста учащихся-китайцев, заявил, что Чу Чжиюань во время подпольной работы в Дунбэе передавал информацию представителям советских пограничных войск, а приехав в Москву, посетил посольство Гоминьдана в СССР и не доложил об этом в организацию (это красноречиво говорит о том, как хорошо была поставлена служба слежки у Кан Шэна в СССР). И только в результате широкой поддержки тех, кто хорошо знал Чу, а также Ян Шанкуня, который присутствовал на собрании, удалось отстоять обвиняемого. В заключение Кан Шэн все же заявил: «Хорошо, мы продолжим более детальное расследование»
[189].
Жизнь Кан Шэна в Яньани
По возвращении на родину Кан Шэн начал преподавать в Антияпонской военной академии. Сейчас трудно сказать, имел ли он отношение к раскрытию «заговора» сторонников Чжан Готао в военной академии в Яньани в 1937 г., якобы «готовивших антиправительственный военный переворот», в результате чего многие участники этого «заговора» были приговорены военным трибуналом к тюремному заключению. Но совершенно очевидно, и это подтвердили и. о. начальника ГПУ г. Яньани Пэн Цзэн и Отто Браун, воспользовавшись этим, Кан Шэн занял одно из вакантных мест в академии.
Справка. Чжан Готао (он же Амосов, Попов, Спиридонов, Котельников. 1897–1979). Один из основателей КПК в 1921 г. Член ЦИК (ЦК) КПК в 1921–1923 гг. и 1925–1938 гг. Кандидат в члены ЦИК в 1924–1926 гг. Член Политбюро в 1928–1930 гг. Секретарь Цзянсийского и Хубэйского провинциальных комитетов партии в 1926–1927 гг. Член делегации КПК в ИККИ в 1928–1930 гг. Заместитель Председателя Китайского советского правительства в 1931–1936 гг. Исключен из партии из-за конфликта с ЦК КПК в 1938 г. Эмигрировал в Канаду в 1949 г.
Следующая должность Кан Шэна — ректор партийной школы при ЦК КПК — пост, который ему весьма импонировал благодаря в первую очередь возможности воспитывать высшие партийные кадры. В приватных беседах Кан Шэн часто сравнивал себя с Чан Кайши, который тоже, будучи начальником Военной академии Вампу, подготовил надежные кадры, с помощью которых совершил затем переворот.
1 января 1938 г. Кан Шэн в № 29–30 журнала «Цзефан», издававшегося в Яньани, опубликовал свою статью «Искоренить троцкистских бандитов, которые являются общими врагами нации и шпионами японских захватчиков». Эта статья явилась началом массовой кампании «упорядочения стиля» (пресловутый «чжэнфэн», как ее называли в Китае) кадровых работников партии и административного аппарата Яньани, которая затем распространилась и на всех патриотических деятелей районов, занимаемых Гоминьданом.
Причем с так называемыми троцкистами боролись тогда в Китае, часто не имея никаких конкретных фактов и доказательств, что такой-то человек является троцкистом. В этом отношении интересна беседа Чжоу Эньлая, когда 10 июля 1929 г. в Яньани он (из-за Цзян Цин), упав с лошади и сломав себе руку, осенью приехал для лечения в Москву, с братом Мао Цзэдуна Мао Цзэминем. Чжоу Эньлай тогда сказал, что китайские троцкисты сейчас не представляют опасности, ибо у них нет группировки и они работают в Гоминьдане. Поэтому вести борьбу с ними нет особого смысла. На вопрос Мао Цзэминя, почему не расстреляли троцкиста Чжан Мутао, когда для этого имелись все данные, Чжоу Эньлай ответил, что «не было никаких данных, за которые можно было бы его расстрелять». А что касается публиковавшихся материалов о Чжан Мутао в органе ЦК КПК журнале «Цзефан», Чжоу Эньлай подчеркнул, что «все это напечатано для агитации, а вообще в действиях Чжан Мутао не было ничего такого, что нарушало бы гоминьдановские законы».
Как в действительности проходила борьба в Яньани с Чжан Мутао, описал в 1939 г. очевидец событий заведующий отделением ТАСС в Китае В.Н. Рогов в письме из Яньани «О преступной деятельности китайских троцкистов». В нем говорилось следующее: «В мае-июне прошлого года троцкист Чжан Мутао откомандировал Сунь Юйхая, Го Вэньцяня, Хуан Фохая и еще пять человек для расширения подрывной шпионской деятельности. К счастью, они были арестованы и посажены в тюрьму… Их секретные планы сводились к следующему: а) подрыв морального духа 8-й армии и срыв войны против японцев… б) попытки расколоть единый антияпонский национальный фронт. Они использовали всяческие способы, чтобы сорвать сотрудничество между КПК и Гоминьданом… Хуан Фохай в своих высказываниях отмечал: „Компартия — зло. Гоминьдан — гниль“. Сотрудничество между КПК и Гоминьданом совершенно невозможно. КПК не ищет действительного сотрудничества. Когда она захватит в свои руки власть, Гоминьдану придется плохо… Прежняя политика центрального правительства — „подавление коммунистов“ не может измениться. Сейчас она приняла только менее решительные формы. Гоминьдан под руководством Чан Кайши капитулирует перед Японией, так как он не хочет в действительности драться с японцами… Сообщение об аресте Чжан Мутао 4 февраля 1939 г. в г. Линьфын было встречено в Пограничном районе с большим воодушевлением… Радость по случаю ареста Чжан Мутао не уступала радости по случаю первой победы 8-й армии над японцами в период Пинсингуаньских боев. 20 февраля население Яньани собралось на митинге по случаю ареста Чжан Мутао. Накануне на улице, лицом к воротам, было выставлено чучело Чжан Мутао, одетое в черную тужурку и желтые штаны. На его спине была прикреплена доска с надписью: „Чжан Мутао — глава троцкистов будет расстрелян…“ Под гневный ропот толпы чучело Чжана потащили за северные городские ворота, где совершили над ним казнь… К своему большому разочарованию зрители обнаружили, что все это было методом пропаганды, организованной специальной агитгруппой, и что Чжан Мутао не присутствовал при этом. На следующий день состоялся массовый митинг, на котором с докладом о деятельности троцкистов в Китае выступил член ЦК Кан Шэн. Он утверждал, что „убийство антияпонского генерала Ци Хунчана в Северном Китае — дело рук Чжан Мутао“. Кан Шэн призывал „помочь Янь Сишаню искоренить троцкистов в Шаньси“, „помочь Чан Кайши в искоренении троцкистов по всей стране“»
[190].
Учитывая, что к этому времени возникли острые разногласия между Мао Цзэдуном и Чжан Готао, Кан Шэн решил сделать ставку на первого и выступил против второго, назвав последнего «японским шпионом» и приклеив ему дело 1932–1933 гг., во время пребывания в Шанхае.
В 1937 г. осенью не без помощи Кан Шэна в Яньани неожиданно появляется некая молодая двадцатитрехлетняя миловидная киноактриса из Шанхая, тонкая и гибкая, как китайский лотос, с нежной кожей лица и припухшими губами, с большим чувственным ртом, обворожительной улыбкой, известная зрителям под псевдонимом Лань Пин («Голубое яблочко»), сама же называющая себя Цзян Цин («Лазурная река»).
