В докладе на имя ЦК КПК, Мао Цзэдуна и Военного совета ЦК о работе по «упорядочению стиля», проведенного в Главпуре от 30 января 1961 г. говорилось, что «тов. Тань Чжэн выступил против партии, против Председателя Мао, против идей Мао Цзэдуна». Он сам не поднимал высоко знамя идей Мао Цзэдуна и не позволял другим поднимать это знамя. Он выступал против того, чтобы «считать идеи Мао Цзэдуна компасом» во всякой работе, в политике осуществлял «правый уклон», в различных политических кампаниях часто не выполнял указаний ЦК КПК и Председателя Мао, в строительстве армии «упорно отстаивал буржуазную военную линию Пэн Дэхуая, сопротивлялся руководству Военного совета ЦК КПК и товарищу Линь Бяо, осуществлявшим борьбу против Пэн Дэхуая и Хуан Кэчэна» и «противодействовал новому Военному совету ЦК КПК и тов. Линь Бяо, что в действительности означало сопротивление ЦК КПК и Председателю Мао Цзэдуну».
Анализ материалов расширенного совещания Военного совета ЦК КПК и резолюция ЦК КПК от 20 октября 1960 г. показывают, что политико-идеологические решения по армии поддерживались ЦК партии и не были какими-то келейными документами, выработанными лишь Линь Бяо за спиной ЦК ради своих корыстных целей, как это иногда пытаются представить в КНР. В частности, в резолюции ЦК КПК положительно оценивались «стиль „три и восемь“», «призыв выше поднимать красное знамя идей Мао Цзэдуна», «должным образом овладевать идеями Мао Цзэдуна», «ставить во главу угла во всей работе идеи Мао Цзэдуна», нашедшие свое место в решении совещания.
ЦК КПК считал, подчеркивалось в резолюции, что вопросы, выдвинутые в решении совещания, являются «своевременными» и «правильными». «Это решение является компасом не только в политико-идеологической работе в армии и ее строительстве, — говорилось в резолюции, — но его основной дух может использоваться во всех партийных организациях, административных, гражданских учреждениях, а также в учебных заведениях, предприятиях и ведомствах».
После резкой критики главного редактора армейской газеты «Цзефанцзюнь бао» и его смещения, она, начиная с 1961 г. из номера в номер стала публиковать в качестве своеобразного эпиграфа изречения Мао Цзэдуна с тем, чтобы они переписывались и пропагандировались в виде лозунгов и транспарантов. Начала внедряться практика, в соответствии с которой военнослужащие должны были вырезать из газет изречения Мао Цзэдуна и изготовлять из них самодельные цитатники.
По указанию Линь Бяо Управление пропаганды Главпура НОАК приняло решение об издании «подборки из работ Мао Цзэдуна», состоящей из 12 статей и 10 отрывков. Такой материал должен был иметься в каждой роте для их «творческого изучения и применения».
Кампания за внедрение стиля «три и восемь» к весне 1961 г. стала перерастать в движение рот «четырех хорошо» (под этим подразумевалось достижение хороших результатов в четырех областях: идейно-политической работе, соблюдении стиля «три и восемь», боевой подготовке и налаживания быта личного состава). Одновременно стало активно насаждаться движение за звание «боец пяти хорошо», начатое еще в мае 1958 г. в соответствии с директивой Главпура, в ходе которого каждый должен был «переделывать себя», «беря за образец Председателя Мао», «читать книги Председателя Мао», «слушать все, что говорит Председатель Мао», «поступать в соответствии с его указаниями», «сделаться его хорошим бойцом». Для активизации движения «боец пяти „хорошо“» в роты были направлены более 50 тыс. кадровых военных работников. С 18 октября по 4 ноября 1961 г. в Пекине Главпур провел совещание с целью подведения итогов деятельности политорганов по политической работе в армии. Выступавший на совещании заместитель начальника Главпура Сяо Хуа подвел итоги политической работы в войсках и кампании за создание рот «четырех хорошо» за год.
Сяо Хуа выдвинул «10 принципов политико-воспитательной работы в частях», подчеркнув, что «в качестве компаса следует брать идеи Мао Цзэдуна, крепче ухватиться за воспитание армии в духе творческого изучения идей» Председателя, что «это является центральным звеном политической работы в частях». На совещании были приняты «Четыре положения по политической работе в частях», составленные реорганизованным Главпуром НОАК. Эти положения затем были утверждены ЦК КПК и распространены в качестве официальной директивы для всей армии. На основании этого документа создавался институт политических инструкторов, политическую работу в ротах должны были вести политработники рот, партийные ячейки, комсомольские организации и военные революционные комитеты. К концу 1961 г., по данным Главпура, более 5 тыс. рот НОАК было присвоено звание «Рот пяти „хорошо“», более 400 тыс. солдат было присвоено звание «боец пяти „хорошо“». В армии стали широко пропагандироваться установки Линь Бяо «четыре на первое место». В январе 1962 г. Линь Бяо вновь отмечал, что «идеи Мао Цзэдуна в любой работе всегда должны ставиться на первое место, что они играют решающую роль».
В армии продолжались крупномасштабные чистки и «упорядочение», санкционированное сверху. С июля 1960 г. по февраль 1961 г. в НОАК было «упорядочено» 82 % всех армейских партячеек. Проверка 20 тыс. партийных ячеек в армии, проведенная уже после «упорядочения», показала, что 5 % их все еще не удовлетворяли выдвигаемым сверху требованиям.
На Всеармейском совещании по работе с молодежью, проходившем в Пекине с 31 января по 9 февраля 1962 г., выражалось недовольство действиями армейского комсомола. В процессе чисток в НОАК было «упорядочено» более 70 % комсомольских организаций. К этому времени помимо министра обороны КНР Пэн Дэхуая освободили от занимаемых должностей три его заместителя, общее число заместителей министра было доведено до 10 человек. Произошли изменения в Военном совете ЦК КПК, из 10 его членов семеро поддерживали Мао Цзэдуна и Линь Бяо.
В то время, как Линь Бяо, опираясь на решения Лушаньского пленума 1959 г. проводил чистки в армии и насаждение там «идей Мао Цзэдуна», Кан Шэн, опираясь на эти же документы, решил заняться чистками в философских и литературных кругах.
Сразу же после пленума Кан Шэн решил продолжить борьбу с Ян Сяньчжэнем. Однажды ноябрьским вечером 1959 г. Кан Шэн позвонил ему и пригласил к себе. Как вспоминал Ян, когда он приехал к Кан Шэну, тот был с Чэнь Бода и ждали заведующего Орготделом ЦК Ань Цзывэня.
— Говорят, что товарищи из Фушуньской и Хэнаньской партийных школ осуществляли осмотр Центральной партийной школы и ты выступил перед ними, было ли такое дело? — спросил хозяин гостя.
— Да, было — ответил тот.
Больше Кан Шэн ничего не сказал по данному делу. Однако на следующий день в отсутствие Ян Сяньчжэня он собрал членов парткома Центральной партийной школы и начал критиковать Яна: «Пэн Дэхуай на Лушаньском совещании открыто выступил против „трех красных знамен“, — говорил он, — и Ян Сяньчжэнь в Лушани выступил против „трех красных знамен“»
[353].
По данным Ян Сяньчжэня, он подвергался массовой критике в течение семи-восьми месяцев (с ноября 1959 г. по июль 1960 г., и в конце концов был вынужден написать материал с «самокритикой»: «Приношу повинную перед партией», лишь после чего Кан Шэн дал указание прекратить критику Яна
[354]. Но как стало ясно чуть позже — ненадолго.
