Комплекс Дяоюйтай был расположен в западном пригороде Пекина, в живописном парке китайского традиционного стиля. Он являлся достопримечательностью столицы. 800 лет назад, после того как столица Цзиньской династии (1115–1234 гг.) была перенесена в Яньцзин (нынешний Пекин), этот живописный уголок стал служить местом для прогулок императора и его свиты. Ввиду того, что император Цзинь Чжанцзун (1190–1208 гг.) часто приходил сюда порыбачить и поохотиться, а живший в уединении известный литератор Ван Юй соорудил в этом месте рыболовную площадку, это место и получило название «Дяоюйтай» (то есть площадка для ловли рыбы). Столицами династии Юань (1280–1368 гг.) и династии Мин (1368–1644 гг.) был Пекин, который стал местом, где строились роскошные дачи для крупных сановников двора и знати, местом, привлекавшим своими красотами природы литераторов и поэтов.
В 1774 г., во времена Цинского императора, правившего под девизом Цяньлун, в этих местах был построен загородный дворец, напоминающий прекрасные парки и сады Южного Китая, с различными постройками, как дом «Янюаньчжай», павильон «Сяобисюнь», беседка «Чэнитин». На территории бывшего загородного дворца вздымаются ввысь столетние деревья, на искусственных горках красуются разноцветные беседки с черепичными крышами, играющие на солнце всеми цветами радуги и отражающиеся в зеркальной воде прудов. Гостиница, в которой были поселены члены группы, была построена на этой территории в 1959 г. Она была шикарно обставлена, потому что предназначалась для высшего китайского руководства и дорогих иностранных гостей. На письменных столах в некоторых номерах гостиниц были расставлены письменные принадлежности, сделанные из лучших пород нефрита, круглые столы и табуретки, стоящие в номерах, украшены в стиле известной как в Китае, так и за рубежом техники перегородчатой эмали «цзинтайлань». Ширмы, отгораживающие части комнаты, сделаны из резной слоновой кости либо из красного дерева, прекрасно инкрустированного, с великолепными рисунками по шелку.
Однако официально эта группа, поселившаяся в Дяоюйтай, была утверждена Постоянным комитетом Политбюро ЦК КПК только в феврале 1963 г., когда Мао Цзэдун вернулся из поездок по стране в Пекин. Техника подготовки материалов была следующей: проект документа или статьи, подготовленный группой, затем отдавался на редактирование Дэн Сяопину, затем этот материал обсуждался на проводимых им совещаниях, в них также участвовали Пэн Чжэнь, Лу Дини, Ло Жуйцин, Лян Бие (Ху Цяому в эти годы болел, находился на лечении и по личному разрешению Мао Цзэдуна не участвовал в подготовке статей и материалов), только после этого материал передавался на утверждение Постоянному комитету Политбюро
[381].
Группа проработала до мая 1966 г., когда с началом «культурной революции» распалась.
Заметно активнее в это время стала Цзян Цин. По ее словам, на 10-м пленуме ЦК КПК был поставлен вопрос о возможности позволить ей взять на себя инициативу в деле организации критики действий руководителей Пекинского горкома КПК в сфере литературы и искусства. С поддержкой этого предложения якобы выступил и Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай, Кан Шэн и первый секретарь Бюро ЦК КПК по Восточному Китаю, член Политбюро ЦК КПК, первый секретарь Шанхайского горкома партии ее старый друг Кэ Цинши. Но основную ставку Цзян Цин сделала на город Шанхай и своего друга, первого секретаря Шанхайского горкома КПК Кэ Цинши.
После 10-го пленума ЦК КПК Мао Цзэдун развернул широкую пропаганду своих установок, прежде всего применительно к сфере литературы и искусства. И здесь ему помогали Цзян Цин и Кан Шэн.
Цзян Цин давно мечтала заняться литературной и театральной деятельностью. Первые попытки были предприняты ею осенью 1961 г. 26 августа в молодежной газете «Чжунго циннянь бао» («Китайская молодежь») была напечатана корреспонденция Цзян Цин «Хорошие традиции одной роты Красной армии». «Этот хвалебный, но бледно написанный очерк о преданности и скромности личного состава первой охранной роты, по мнению американки Р. Витке, был лишен личной и политической окраски, характерной для ее публикаций 30-х годов»
[382]. Почти одновременно в женском журнале «Чжунго фунюй» («Китайская женщина») № 8 за 1 августа 1961 г. появился хвалебный очерк о женщине по имени Чэнь Минь. Эта женщина — мать девятерых детей, из которых выжили пятеро, славилась трудолюбием и бережливостью. Еще в Яньани ее отмечали как «образцовую помощницу». Чэнь Минь была женой политкомиссара Тань Вэйбана. Видимо, тем самым читателям давалось понять, что Цзян Цин также является «образцовой помощницей» своего супруга Председателя Мао.
Осенью 1962 г. Цзян Цин подвергла критике новую пьесу Мэн Чао «Ли Хуйнчян» как «бесовскую и чуждую социализму» (она заявила, что в опере на сцене появились привидения).
Роль Цзян Цин становилась все заметнее. В мае 1963 г. она организовала с помощью Кэ Цинши статью с нападками на пьесу «Се Яохуань», в июне 1964 г. открыто атаковала «нечисть» на сценах театров, а уже 25 октября 1964 г. напала на Центральную академию искусств, требуя «разнести ее на мелкие кусочки».
Уже в конце 1962 г. Мао Цзэдун в развитие своих идей об обострении классовой борьбы и «борьбы за предотвращение появления ревизионизма внутри партии» критически высказался в отношении театральных трупп страны. 21 декабря в беседе с секретарями провинциального уровня Северо-Восточного Китая он заявил, что «на театральной сцене появилось множество императоров и сановников, молодых красавиц в паре с талантливыми кавалерами», сопроводив свое высказывание несколько перефразированной цитатой из классического романа «Сон в красном тереме», что «ветер с Запада начинает довлеть на ветром с Востока, а ветер с Востока должен иметь определенное преимущество». Мао Цзэдун недовольно подчеркнул, что на театральной сцене «плохо отражается современная жизнь».
Откликнувшись на эти высказывания Мао Цзэдуна, Кэ Цинши на совещании работников литературы и искусства Шанхая 1 января 1963 г. заявил, что «старое общество только могло воспитывать в сознании людей идеи личной наживы, а социалистические идеи, идеи коллективизма только начинают утверждаться после успехов социалистической революции». Он выдвинул лозунг описывать только события «последних 13 лет» со дня основания КНР.
Помимо этого, он выступил в местной печати с призывами к писателям отказаться от разработки таких исторических сюжетов, где бы доминировали «черти», «императоры» и «сановники», и заняться «воспеванием героики революционных будней». Однако его взгляды не всеми воспринимались однозначно. На Всекитайском совещании работников литературы и искусства, созванном Отделом пропаганды ЦК КПК в апреле 1963 г. в гостинице «Синьцяо», Чжоу Ян, Линь Мохань и некоторые другие руководители вполне справедливо высказывались, что лозунг «описывать только 13 лет» является односторонним. Они подвергли критике точку зрения, что «социалистическая литература должна только описывать жизнь в период социализма». В то же время Чжан Чуньцяо, выступив на данном совещании, поддержал точку зрения Кэ Цинши, утверждая, что «изображение 13 (последних) лет имеет десять больших преимуществ».
