В докладе говорилось, что члены партии творческих союзов, все кадровые работники в разные сроки по очереди отправятся в низы участвовать в физическом труде, участвовать в кампании «за социалистическое воспитание», поедут преобразовывать мировоззрение, налаживать связь с массами.
Цзян Цин, «обнаружив» этот проект «доклада», еще не утвержденный отделом пропаганды, спешно передала его Мао Цзэдуну для ознакомления. 27 июня ее супруг написал на нем резолюцию (известную в КНР как второе, еще более резкое указание по работе в области литературы и искусства) следующего содержания: «На протяжении 15 лет эти ассоциации и большинство принадлежащих им периодических изданий (за исключением немногих, которые, как утверждают, можно считать хорошими) в основном (это относится не ко всем их сотрудникам) не проводили в жизнь политику партии. Их руководители, превратившись в чиновников, восседают барами в своих кабинетах, живут в отрыве от нужд рабочих, крестьян и солдат, не стремятся к отображению социалистической революции и социалистического строительства. В последние годы они очутились на краю ревизионистской пропасти. И если они серьезно не возьмутся за перестройку, то в один прекрасный день эти ассоциации превратятся в организации, подобные венгерскому „клубу Петефи“». Характерно, что и второе указание вождя было далеким от действительного положения дел, оба они, по оценкам историков КНР, «не содержали справедливой, всесторонней оценки положения дел в творческих кругах».
1 июля 1964 г. «Жэньминь жибао» перепечатала передовую статью из № 12 журнала «Хунци»: «Великая революция на культурном фронте». В ней говорилось, что «революция в пекинской драме является революцией не только в области культуры, но и в сфере социальной».
По воспоминаниям У Лэнси, 2 июля 1964 г. Мао Цзэдун провел совещание Постоянного комитета Политбюро ЦК, на котором было принято решение провести новое «упорядочение стиля» в министерстве культуры, во всех творческих союзах и ВАРЛИ, а также создать для руководства такой работой специальную группу, состоящую из пяти человек: руководитель группы — член Политбюро ЦК КПК, первый секретарь Пекинского горкома партии, мэр Пекина Пэн Чжэнь, его заместитель, кандидат в члены Политбюро ЦК, секретарь ЦК, заведующий Отделом пропаганды ЦК Лу Диньи, члены группы: кандидат в члены Политбюро ЦК, руководитель теоретической группы ЦК КПК Кан Шэн, заместитель заведующего Отделом пропаганды по вопросам литературы и искусства Чжоу Ян и заместитель заведующего Отделом пропаганды ЦК, курирующий средства массовой информации, главный редактор «Жэньминь жибао», генеральный директор агентства «Синьхуа» У Лэнси (несколько позднее ее назвали «Группой по делам культурной революции»)
[385].
В тот же день, 2 июля 1964 г., Отдел пропаганды ЦК КПК созвал совещание ответственных работников Министерства культуры и ВАРЛИ, до них было доведено второе указание Мао Цзэдуна. Именно с этого момента во всех ассоциациях и творческих союзах, в учреждениях и органах культуры и средствах массовой информации стало разворачиваться второе движение за «упорядочение стиля», которое превратилось в открытую кампанию политической критики. С лета 1964 г. подобная критика распространилась и на научную сферу, затронув философию, экономику, исторические науки. В каждой из областей культуры и науки нашлись такие литературные деятели, ученые, деятели культуры, которые подверглись резкой критике в стенах исследовательских учреждений, вузов, творческих союзов или в органах центральной и местной печати.
Как утверждает допущенный к китайским партийным архивам известный шанхайский писатель Е Юнле, с которым лично встречался автор данной книги, эта группа была сформирована в процессе подготовки девяти антисоветских «теоретических» статей, направленных против руководства СССР и КПСС, видимо, для организации и редактирования этих статей.
Кампания по упорядочению ВАРЛИ велась в течение 10 месяцев до апреля 1965 г.
С 5 июня по 31 июля 1964 г. при поддержке и под руководством Чжоу Эньлая и Пэн Чжэня министерство культуры в столице провело Всекитайский смотр спектаклей пекинской музыкальной драмы (Пекинской оперы) на современную тему.
Пекинская опера был названа так по месту своей родины. Она зародилась два столетия назад и все это время пользовалась особой популярностью у пекинцев. Она зародилась из похуаньской оперы, которая представляла собой не что иное, как местную оперу, распространенную на Юге Китая в провинциях Аньхуй и Хубэй.
Цинский император Цяньлун много раз бывал в районах к югу от Янцзы и заинтересовался местными операми.
В 1790 г. по случаю 80-летия императора Цяньлуна были устроены представления, на которых выступили специально привезенные в столицу актеры оперных трупп из разных мест.
После празднования юбилея четыре аньхуйские труппы были оставлены в Пекине. Таким образом, яркий и самобытный мотив постепенно вытеснил куньшаньскую оперу, которая раньше культивировалась в императорском дворце и в высших слоях общества. В 8-м году правления цинского императора Даогуана (1828 г.) в Пекин приехала хубэйская труппа Чубань. Она часто давала представления совместно с аньхуйскими труппами. Во время этих спектаклей были объединены основные мотивы этих трупп. Так возникла основа для Пекинской оперы. С той поры эта местная опера и пустила свои корни в Пекине.
После создания КНР работники литературы и искусства, руководствуясь провозглашенным партией курсом — «пусть расцветают все цветы», «отбрасывать устаревшее и открывать новое», пересмотрели старый репертуар Пекинской оперы и подвергли переработке некоторые постановки. Однако, как считали некоторые высокопоставленные деятели в Пекине, этого было явно недостаточно.
Итак, летом 1964 г. был проведен первый «смотр успехов» реформы китайской драмы, в котором приняли участие 28 коллективов из 19 провинций, городов и автономных районов. На открытии смотра общее число участников и приглашенных составило более 5 тыс. человек. Постоянно участвовали в смотре около 2 тысяч. В президиуме «смотра» сидели такие узнаваемые лица, как Лу Диньи, Кан Шэн, Го Можо, а также известные на всю страну специалисты в области этого вида драмы. Вел церемонию открытия заместитель министра культуры. На открытии выступил и министр культуры Шэнь Янбин.
Среди 27 спектаклей, показанных на смотре, фигурировали и такие, как «Искры в камышах» (раньше спектакль назывался «Шацзябан»), «Красный фонарь», поставленные, как утверждали некоторые, под руководством Цзян Цин, но успеха на смотре они не имели.
Во время смотра 2 июля Мао Цзэдун посетил спектакль «Взятие горы Вэйху» и после спектакля встретился с артистами.
Чжоу Эньлай в выступлении изложил курс партии в области литературы и искусства, а также вопросы революционизации театра и человека, усиления партийного руководства театральной деятельностью.
Многими было замечено, что на смотре впервые в качестве одного из основных арбитров по вопросам театра и театральной политики выступила Цзян Цин. Это было ее первое выступление после запрета ЦК КПК участвовать в политической жизни страны 30-х годов. На данном смотре она впервые была представлена и открыто присутствовала не под псевдонимами, а под своей фамилией Цзян Цин. Появление Цзян Цин на встрече с артистами и участниками смотра вместе с Чжоу Эньлаем и Кан Шэном должно было свидетельствовать, что они ее решительно поддерживают. На смотре выступил и Пэн Чжэнь. Он акцентировал внимание собравшихся на необходимости реформ в пекинской драме, заявив, что без них невозможно дальнейшее существование драмы. Далее, видимо подыгрывая Цзян Цин и Мао Цзэдуну, он заявил, что «поскольку сейчас в Китае очень трудно открыто провозглашать служение капитализму и феодализму, … злонамеренные люди вынуждены рядиться в личины и играть на сцене людей прошлого», не называя еще имен «провинившихся», он утверждал, что есть лица, которые пытаются «разлагать дух нашего народа, отравлять нашу молодежь», они стремятся «использовать Пекинский театр для переделки Поднебесной».
