– Очень хорошо, Алекс. Скажите, у вас есть родственники?
– Не знаю… что это… здесь…
– Вы находитесь в центральном госпитале Спарты, – ответил наблюдавший за нами врач. – Не беспокойтесь, мы вас восстановим, хотя на это потребуется время.
– Как… произошло… где…
– Не волнуйтесь, – Мария бросила в сторону своего начальника неодобрительный взгляд. – Главное, что вы живы.
– Помню… река…
– Все верно, солдаты нашли вас около реки. Вы помните что-нибудь еще?
– Видел… улица… большой фонтан… статуя…
– Это в центре Никосии, – кивнул доктор. – Очень хорошо.
– Вы помните вашу фамилию? Кому нужно сообщить о вашем состоянии?
– Не помню… фонтан…
– Главное, не беспокойтесь. Алекс. Сейчас вы заснете, а когда проснетесь, то все вспомните. Хорошо?
Сознание опять начало мутиться, врач и медсестра отошли от кровати, но я все же смог расслышать часть их беседы:
– Амнезия. Может быть, временная. Но это уже не наша забота.
– Хорошо. Как мне его записать? Просто по имени?
– Запиши как Алекса Фишера. Нашли-то в реке.
– Это не смешно, доктор.
– Если вспомнит, как его зовут – поменяем. Идем, нужно узнать…
Голоса отдалились, а потом окончательно исчезли. Еще минуту я кое-как держался на краю беспамятства, но затем устал бороться и соскользнул в черную пустоту.
Следующее пробуждение оказалось заметно более приятным – разум более-менее очистился, ясность мышления вернулась, а тело ощущало себя достаточно сносно. Правда, опасность разоблачения никуда не делась, но спешно выбранная линия поведения должна была решить и эту проблему. Полное отсутствие воспоминаний, максимальная оторванность от реальности, длинные паузы между словами для маскировки возможного акцента…
– Здравствуйте, Алекс. Как вы себя чувствуете?
Я осторожно повернул голову и слабо улыбнулся:
– Хорошо… вас… зовут Мария… да?
– Правильно, – осматривавшая меня женщина радостно кивнула. – Скажите, вы помните что-нибудь о себе?
– Нет… имя… река…
– Не волнуйтесь, все обязательно вернется, – обнадежила меня медсестра, проводя какие-то не совсем понятные манипуляции с планшетом. – Доктор Льюис говорит, что в вашем положении шоковая амнезия – это нормальное явление. Не беспокойтесь.
– Что… произошло?
– Вы получили дозу радиации, Алекс.
– Каким… образом?
– Мы… возможно, вам рано…
– Не надо, Мария, – послышался голос уже знакомого мне врача. – Он взрослый человек и должен знать, что случилось. Расскажи ему.
– Рассказать… что?
Мария глубоко вздохнула и села на краешек кровати. А затем ласково взяла меня за руку:
– Простите, Алекс. В Никосии взорвалась ядерная бомба. Город разрушен, погибло очень много людей. Мы стараемся спасти выживших, стараемся найти родственников. Именно поэтому очень важно, чтобы вы вспомнили свою фамилию.
– Я… не помню… я был… в Никосии?
– Скорее всего, Алекс. Но вам повезло, вы выжили.
– Взрыв…
– Давайте я попробую вам помочь. – С другой стороны кровати возник доктор Льюис, державший в руках небольшой лист бумаги. – У нас есть список пропавших без вести людей с вашим именем. Вслушайтесь в эти фамилии. Готовы?
– Да, – произнес я, чувствуя, как по спине бегает неприятный холодок. – Готов.
– Алекс Акари. Алекс Асенсио. Алекс Афонин. Алекс Баумгартман. Алекс Бушер…
Я добросовестно прослушал весь список, осторожно покачал головой и спросил, чувствуя, как в животе разрастается противный ледяной комок:
– Может быть… снимок… база данных? Отпечатки?
– Да, мы получили снимки, – разочарованно вздохнул врач. – Но сейчас такая путаница, столько всего случилось… вы ведь могли приехать в город с другого конца страны. Не помните? Дорога, поезд, машина?
– Нет… помню… фонтан.
– Жаль. Но у вас все обязательно получится. Отдыхайте, Алекс.
– Да…
Следующие шесть недель я лежал под капельницами, посещал различные процедуры, а также старательно привыкал к роли Алекса Фишера, тренируясь улыбаться врагам, общаться с ними и помогать – некоторые из моих соседей по палате часто не могли выполнить даже самых простых действий, а ухаживавших за пациентами медсестер было слишком мало для той нагрузки, которую испытывала больница.
Несмотря на всю неоднозначность своего положения, я чувствовал, что ситуация находится под контролем. Создание базовой легенды для адаптации в чужом обществе шло согласно рекомендациям нашего преподавателя по психологии – мои эмоции все время оставались под контролем, нужный психотип формировался, акцент нарабатывался. Персонал госпиталя окончательно перестал интересоваться моим прошлым, тело чувствовало себя все лучше, а неожиданности пока что обходили меня стороной. В принципе, мне оставалось только выйти из больничных стен и придумать способ вернуться домой.
На первый взгляд, особых препятствий для этого не имелось.
– Поздравляю, Алекс, через десять дней мы вас выписываем, – сообщил доктор Льюис во время очередного контрольного осмотра. – Речевые функции полностью восстановлены, на клеточном уровне тоже все в порядке. Остается амнезия, но здесь может помочь только время или квалифицированная психологическая помощь. К сожалению, ее мы предоставить не можем.
– Спасибо вам. Мне хватит того, что я могу нормально жить. Если бы я мог вас как-нибудь отблагодарить, я бы это сделал, но…
– Бросьте, Алекс. Это моя работа.
– Все равно спасибо.
– Пожалуйста. Через пять дней придет специалист из службы безопасности, который сделает вам идентификатор. После этого останутся только формальности.
– Ясно…
Следующие несколько суток я провел как на иголках – грядущая проверка могла как полностью оградить меня от любых претензий местных властей, так и безвозвратно похоронить. Второй вариант казался гораздо вероятнее первого, но тотальная биометрическая идентификация барнардцами не практиковалась, возиться с каким-то безвестным пареньком в текущих условиях особого смысла не имело… или все же имело?
К счастью, большинство моих страхов оказались беспочвенными – до серьезного расследования дело так и не дошло. Тем не менее, встреча с безопасником прошла очень напряженно.
– Добрый день, Алекс, – кивнул обосновавшийся в кабинете доктора Льюиса офицер. – Я должен задать вам несколько вопросов.
– Конечно.
– Нам предоставили данные, согласно которым вы полностью утратили память в результате полученного во время бомбардировки шока. Это соответствует истине?
