Новая улица, хорошо знакомый перекресток…
– Стойте, – попытался задержать меня какой-то мужчина в ярко-красной жилетке. – Туда нельзя!
Я остановился, но лишь потому, что торопиться уже не имело никакого смысла.
На месте моего дома возвышалась неопрятная куча, состоявшая из бетонных блоков, разломанных перекрытий, яркого пластика и кусков мебели. Вокруг этой кучи, как и вокруг многих других, виденных мною ранее, суетились люди – солдаты, медики, жители окрестных зданий…
– Туда нельзя, – повторил мужчина более спокойным тоном. – Вы только навредите.
Эмоции, заставившие меня пробежать треть города, неожиданно улеглись. Ощущая лишь равнодушное спокойствие, я молча отодвинул собеседника в сторону и двинулся вперед. Перешагнул через желтую ленту, подошел к лежавшему рядом с медицинским фургоном телу, откинул закрывавшую его голову ткань…
Передо мной был живший на втором этаже сосед. Ничем не примечательный старик, с которым мы общались всего пару раз в жизни. Кажется, однажды он позвал меня к себе отметить день рождения. А я отказался.
– Что вы делаете? – рядом возник тощий юнец в белом халате. – Немедленно…
– Уймись.
– Вы…
– Уймись, – я передвинул винтовку на грудь и двинулся к фургону. – Сколько человек уже найдено?
Собеседник нервно сглотнул слюну, но все-таки решил ответить:
– Шестеро. Они там, с другой стороны.
– Спасибо.
Больше никто не стал меня задерживать. Я проверил выложенные в ряд трупы, убедился, что Анны и Софии среди них нет, а затем подошел к стоявшему рядом майору.
– Лейтенант Фишер, фронтовая разведка. Прошу прощения за самоуправство. Где-то здесь мои родные.
– Понимаю, – серьезно кивнул офицер. – Надеюсь, мы их найдем.
Разговаривать не хотелось, так что я лишь благодарно кивнул и вернулся к фургону.
Остановившийся возле края завала вездеход неожиданно взревел и резко дернулся с места, потащив за собой несколько массивных плит. Раздался громкий треск, тут же сменившийся многоголосыми ругательствами.
– Да что же вы делаете, – не выдержал майор. – Там же все переломает к чертям!
Само собой, его не услышали – машина отъехала еще на несколько метров, после чего снова замерла, а внутрь образовавшейся дыры полезли люди в красных жилетах. Увидев это, майор тихо выругался и отвернулся.
Минут десять ничего не происходило. Затем из-под обломков начали вытаскивать погибших.
Я подошел ближе, внимательно рассматривая изуродованные тела. Абсолютно незнакомый мне человек с раздавленными ногами, парень в заляпанной кровью военной форме, худенькая светловолосая девочка…
– Она была одна? – сорвавшиеся с языка слова показались мне чужими и холодными. – Там был кто-нибудь еще?
– Не мешайте, – отмахнулся стоявший возле носилок медик, накрывая голову Софии тряпкой. – Мы ищем.
– Здесь живая, – донесся до нас чей-то крик. – Нужна помощь!
– Быстрее…
Спонтанно возникшее предчувствие не обмануло – спасателям действительно удалось найти Анну.
Мозг зафиксировал этот факт абсолютно бесстрастно, напрочь отбросив какие-либо чувства и эмоции. Я просто стоял на одном месте, следил за происходящим и думал о том, что нужно делать дальше. Мысли текли ужасающе вяло, перед глазами маячило вымазанное в грязи лицо Софии…
Завернутую в пластиковое одеяло женщину вынесли из развалин, после чего бережно уложили на каталку. Вокруг сразу же поднялась суматоха – кто-то побежал к фургону, кто-то вытащил кислородную маску, а уже знакомый мне юнец начал копаться в большом белом ящике, стараясь отыскать в нем нужную ампулу.
– Быстрее!
Этот возглас наконец-то выдернул меня из ступора. Игнорируя возмущение очередного врача, я подошел чуть ближе, увидел мраморно-белое лицо, мутный безразличный взгляд, торчащий из левой части живота окровавленный штырь – и сразу все понял.
– Отойди.
– Вы куда…
– Пошел вон.
Дежуривший рядом солдат дернулся было ко мне, но вовремя заметил офицерские лычки и предпочел не вмешиваться. Походя кивнув ему, я склонился над каталкой, а затем осторожно дотронулся до неестественно скрюченной руки.
– Анна?
В затуманенных болью глазах что-то мелькнуло. Рот слегка приоткрылся, лицо исказила неприятная гримаса…
– Все будет хорошо. Я видел Софию, с ней все в порядке. Слышишь? Я о ней позабочусь. Не бойся.
Гримаса превратилась в жалкое подобие улыбки. Безжизненные пальцы слабо вздрогнули, попытавшись сжать мою ладонь.
А потом все закончилось.
– Отойдите, – робко попросил юный доктор, демонстрируя мне наполненный жидкостью шприц. – Мы ее спасем.
– Да, конечно…
Я отошел в сторону и сел на обломок плиты. Затем увидел перепачканное кровью запястье и потратил целую минуту на то, чтобы вытереть его о штанину.
Смотреть туда, где врачи продолжали возиться с телом Анны, не хотелось. Впрочем, эта возня очень быстро закончилась и спасательная операция вернулась в более спокойное русло. Где-то урчал вездеход, где-то ругались солдаты…
– Выпейте, – неожиданно послышался рядом со мной тихий голос. – Вам станет легче.
Обернувшись, я увидел все того же молодого врача, на этот раз державшего в руках небольшую колбу.
– Что?
– Это спирт. Выпейте. Вам нужно сгладить стресс.
Предложение выглядело разумным, однако мне хватило ума отказаться – маскировать горечь утраты алкоголем было неправильно и опасно. Во всяком случае, при текущих обстоятельствах.
– Спасибо, но я должен идти. Извините, что вел себя настолько агрессивно.
– Да, конечно, – растерянно пробормотал мне в спину собеседник. – Ничего страшного…
Вернувшись к тому месту, где остались сослуживцы, я молча отмахнулся от Гладкова, а затем присоединился к копошившимся возле поврежденного дома солдатам. Здесь обошлось без жертв, так что наша главная задача состояла в том, чтобы освободить проезжую часть от обломков и убрать потенциально опасные элементы уцелевшей части здания.
Рутинная и монотонная работа, позволяющая хоть как-то отрешиться от тяжелых мыслей. Именно то, что требовалось мне в данный момент.
– Все плохо? – Гладков, улучив момент, все же решил задать интересовавший его вопрос. – Они…
– Они умерли, Юрий.
– Понятно. А ты как?
– Я все еще жив.
– Понятно…
До самого вечера мы занимались всем подряд – перетаскивали обломки с помощью вездехода, распиливали поваленные деревья, носили камни, а также оказывали первую медицинскую помощь пострадавшим во время катастрофы людям. Потом до командования все-таки дошло, что непосредственная угроза миновала, новых разрушений ждать не приходится, а разведчиков лучше держать на фронте, а не гонять по грязным завалам. Получив соответствующий приказ, Гладков скомандовал отъезд, мы перебрались внутрь машины и отправились домой.
