Подождав еще немного, я вернулся в кабинет и выглянул из окна.
В воздухе чувствовался терпкий запах дыма, рядом с воротами горела старая машина, ближе к центру Афин виднелись еще несколько пожаров, однако глобальные разрушения отсутствовали – город никак не изменился, оставаясь все таким же мрачным, безлюдным и таинственным.
– Попытались, значит…
Вернувшись на диван, я укрыл ноги мятым пиджаком и окунулся в невеселые думы.
Продолжавшаяся целых пятнадцать лет миссия наконец-то завершилась. Завершились разговоры с Гладковым и Питерсом, ушли в прошлое неуютные бункеры и безвкусная еда, походы за грибами и поездки в Спарту. Ушла вся моя предыдущая жизнь. А взамен?
Скорее всего, на родине меня должны были встретить, как героя. Присвоить несколько званий, дать какой-нибудь знак отличия, одобрительно похлопать по плечу… но что дальше? Отставка? Работа в штабе? Возвращение на фронт в качестве инструктора? Помнится, Алиса говорила мне о таком варианте.
Перед глазами опять возникло лицо Анны. Ее слабая улыбка. Ее рукопожатие.
– Вот дерьмо.
Готов ли я заводить новую семью на могилах предыдущей? Готов ли забыть о том, что случилось благодаря мне?
– Проклятье…
Шесть дней спустя, когда запас еды подошел к концу, а меня окончательно накрыла черная депрессия, Курц все же явился на встречу. Аккуратно постучал в дверь, дождался приглашения, зашел внутрь – и остановился, рассматривая валяющийся под ногами мусор.
– Светлого дня. Что случилось?
– И тебе светлого дня, – кивнул я, вставая с дивана. – Меня раскрыли. Все закончено.
Напарник озадаченно хмыкнул, потер лоб, а затем уточнил:
– Раскрыли? Как именно?
– Служба безопасности начала проверку.
– Подожди, – Стефан заметно посерьезнел и уселся на стоявший рядом стул. – Это ведь не значит, что тебя раскрыли.
– Какая разница?
– Большая разница. Или ты отступил под воздействием непреодолимых обстоятельств, или сбежал.
– А…
– Встряхнись и начни заново.
– Думаешь, будут проблемы?
Вместо ответа Курц тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой:
– Алекс, что случилось? На самом деле? Ты же сам не свой.
Я собрался было отделаться ничего не значащими словами… но вместо этого абсолютно неожиданно для самого себя вывалил все, что скопилось на душе. Рассказал про ответственность за взорванные города, про смерть Анны, про веривших мне до последнего момента сослуживцев…
– Все ясно, – кивнул напарник, дослушав мою сбивчивую речь до конца. – Вернешься домой, обязательно сходи к психологу. Иначе будет только хуже.
– Схожу.
– Теперь о том, что важно прямо сейчас. За тобой следили?
– Я думал, что следили.
– Нет. Ты обнаружил слежку, понял, что тебя раскрыли, а затем принял решение закончить миссию. Понятно?
– Да.
– Повтори.
– Стефан, если меня на душе плещется дерьмо, это не значит, что я окончательно перестал соображать.
– Хорошо. Тогда вечером идем домой. А сейчас нужно отдохнуть.
Возвращение стало еще одним эпизодом, серьезно подкосившим привычную мне картину мира. Мы шли по территории, которая долгие годы являлась для меня максимально враждебной. Шли, ни от кого не скрываясь и не беспокоясь из-за притаившихся рядом снайперов. Шли так, как я ходил в окрестностях своей части.
– Непривычно.
– Могу понять, – охотно кивнул Стефан. – Не переживай, все наладится. Лидер ценит героев.
– Лидер… да, верю…
Дорога отняла у нас двое суток. Я всячески старался забыть о прошлой жизни и подготовиться к будущей, но это оказалось не так уж легко – в голове по-прежнему клубилась легкая дымка, из уголков памяти то и дело поднимались неприятные воспоминания, а душу одолевали сомнения.
– Ты идешь домой. Тебя там ждут.
– Знаю, знаю…
Первый контакт с родной страной оказался не очень приятным – встретившие нас патрульные решили перестраховаться и действовать в строгом соответствии с инструкциям. То есть, взяли меня на прицел и потребовали немедленных объяснений от Курца.
– Это наш агент, – сообщил тот. – Хватит тыкать в него оружием.
– Нас не предупреждали об агентах. Согласно требованиям безопасности…
– Педро, ты меня уже пятый год встречаешь, – устало произнес Курц. – Может, не будем разыгрывать эту комедию?
– Комедию? – невысокий коренастый лейтенант бросил в мою сторону сердитый взгляд, а затем сплюнул себе под ноги. – Ты вообще понимаешь, что с меня шкуру спустят, если я его пропущу? Голову включи.
– Под мою ответственность.
– Всем плевать на твою ответственность. У нас приказы.
– Дерьмо.
– Не усложняй мне жизнь. Пусть отдохнет в камере, пока ты оформляешь бумажки. Ничего страшного.
– Это…
Чувствуя, что бессмысленные препирательства могут длиться еще долго, я решил вмешаться:
– Согласен на камеру. Мне все равно.
– Вот, – обрадовался Педро. – Умный человек. А тебе чего еще надо?
– Ладно, – Стефан раздраженно кивнул и обернулся ко мне: – Это займет максимум пару часов.
– Хорошо.
Камера, в которую меня поместили, оказалась сырой, тесной и темной. Впрочем, там нашлась кушетка, на которую я и улегся, думая о том, что случится дальше.
Как ни странно, арест благотворно подействовал на мою психику – вокруг снова была привычная армейская структура, в которой все четко следовали полученным распоряжениям, а также досконально выполняли установленные правила. С этой точки зрения мое задержание было вполне логичным шагом. Точно таким же логичным, как и последующее освобождение.
А вот вызов на допрос оказался неожиданным.
– Советую говорить только правду, – грозно сообщил мне высокий и плечистый сержант, доставая из-за пояса металлическую ленту. – Капитан Лопес не любит вранье. Осознал?
– Конечно.
– Тогда пошел. И не дергайся, если не хочешь заработать лишний перелом.
– Без проблем.
Судя по всему, мой статус пока что не был определен до конца – сержант явно считал, что конвоирует опасного преступника или вражеского диверсанта, зато встретивший нас офицер первым же делом распорядился снять с меня наручники. Но допрос все равно начал.
– Ваше имя.
– Алекс Фишер… простите, Алекс Гарсия.
– Так Гарсия или Фишер?
