– Граждане, сохраняйте спокойствие, – послышался усталый и равнодушный голос. – Ситуация под контролем.
Скорее всего, эти слова не имели никакого отношения к реальному положению дел, однако логику происходящего я понимал – сейчас требовалось вывести всех гражданских из потенциально опасной зоны, не создавая при этом паники и не привлекая лишних ресурсов.
– Находиться в городе не рекомендуется, – подтвердил мои догадки говоривший в микрофон лейтенант. – Для вашего удобства организован временный лагерь. Чтобы попасть туда, следует дойти до промышленного института и дождаться…
Офицер продолжал рассказывать о кратчайшем маршруте к зоне эвакуации, но я перестал его слушать, внимательно наблюдая за тонкими белыми полосками, стремительно расчерчивавшими ярко-синее небо.
Бой все еще продолжался. И о его результатах можно было только гадать.
– Граждане, сохраняйте спокойствие. Ситуация под контролем. Находиться в городе…
Поймав на себе взгляд одного из солдат, я спохватился, перестал таращиться по сторонам и четким, практически строевым шагом направился к транспорту.
Увидев нашитые на мою одежду лычки, лейтенант отложил в сторону микрофон, а затем благожелательно улыбнулся:
– Тебе чего, парень? Отсюда лучше уйти.
– Господин лейтенант, в связи с изменившейся обстановкой я обязан прибыть в расположение военного центра номер шесть для поступления на действительную службу. Прошу вас объяснить, каким образом лучше всего это сделать.
– Общая точка сбора находится возле института. Там подскажут, к кому следует обратиться.
– Благодарю, господин лейтенант!
– Не за что, – грустно усмехнулся собеседник. – Ты молодец, парень. Надеюсь, с тобой все будет хорошо.
Дорога заняла около двадцати минут. Все это время я рассматривал пустые оконные проемы, слушал хруст стекла у себя под ногами, выплевывал лезущую в рот пыль и думал о том, что же в действительности происходит вокруг.
Больше всего меня смущало поведение организовавших блокпост солдат – они выглядели очень спокойными, но на чем конкретно это спокойствие основывалось, было решительно непонятно. Возможно, наши войска действительно смогли одержать победу. Возможно, о нападении стало известно заранее. Или все настолько свыклись с мыслями о грядущем конфликте, что восприняли ядерный обстрел как нечто само собой разумеющееся?
Пока я анализировал настроение военных и сравнивал его со своими собственными эмоциями, рядом прошелестел еще один транспорт. А затем включилась глобальная система оповещения.
– Внимание! Город объявлен зоной повышенной опасности. Радиационный фон превышает допустимые значения. Ведется эвакуация. Место эвакуации – территория промышленного института. Просьба сохранять спокойствие и двигаться в указанном направлении. Для защиты органов дыхания…
Впереди показался небольшой завал. Мне в глаза бросилась огромная лужа крови, а также неподвижная рука, высовывающаяся из-под груды камней. Рука выглядела неправдоподобно-белой и скрюченной – как будто ее обладатель до самого последнего мгновения боролся за свою жизнь, тщетно пытаясь справиться с придавившими его обломками.
Тягостное и тошнотворное зрелище.
– Внимание…
Меня обогнала сосредоточенная женщина с повязкой на лице и огромным рюкзаком за плечами. Из небольшого переулка вышли еще несколько человек. А затем я увидел здание института и все встало на свои места.
Созданный в центре города порядок многократно компенсировался тем хаосом, который творился в точке общего сбора. Огромная людская масса колыхалась между приземистыми зданиями, время от времени захлестывала расставленную в качестве сдерживающих барьеров технику, недовольно гудела, пыталась брать штурмом приземляющиеся шаттлы…
– Внимание, – злобно рявкнул установленный на ограде громкоговоритель. – Прямой радиационной угрозы вашему здоровью нет! Обращайтесь к врачам только в случае крайней необходимости!
– Вот черт, – ошеломленно произнес кто-то у меня за спиной. – Так мы отсюда никогда не улетим.
До ушей долетел отголосок далекого взрыва. Еще через секунду в воздухе что-то сверкнуло, а поднявшийся в небо транспортник вздрогнул, окутался дымом и развалился на части.
Обломки упали в непосредственной близости от края толпы. Послышались крики ужаса. Началась давка.
– К черту, – пробормотал мой сосед. – Лучше уж дома сидеть…
К сожалению, лично для меня такой вариант был неприемлем. Дождавшись, пока суматоха немного уляжется, я кое-как протолкался до ближайшего поста и обратился к потному и раздраженному сержанту:
– Простите, мне нужно узнать…
– Жди своей очереди!
– Господин сержант, мне…
– В очередь!
Где искать эту самую очередь, было непонятно – находившиеся рядом люди перемещались абсолютно хаотично. В итоге я отошел в сторону, добрался до следующей машины и повторил попытку:
– Разрешите спросить?
– Что? – на лице развернувшегося ко мне солдата проступила безнадежная усталость. – Спрашивай.
– Мне нужно попасть в шестой военный центр. Отсюда…
– Шестой центр уничтожен. Соболезную.
– Но… как?
– Не знаю, парень. Извини.
Я проглотил возникший в горле комок, глубоко вздохнул, после чего растянул губы в неестественной улыбке:
– Благодарю вас. Мне нужно доложить о своей готовности к несению действительной службы. Как это сделать?
Солдат болезненно поморщился, но затем махнул рукой, указывая на один из корпусов института:
– Временный штаб находится там.
– Благодарю вас.
Попасть в здание оказалось достаточно сложно – мне пришлось миновать три блокпоста, отстоять небольшую очередь, пройти через два сканера и убедить дежурившего рядом с ними сержанта в чистоте своих намерений. Только после этого дорога к нужному кабинету наконец-то открылась.
В ответ на мое приветствие расположившийся за массивным столом капитан лишь брезгливо махнул рукой и указал на стоявшее рядом кресло:
– Садись. Слушаю.
– Так точно. Меня зовут Алекс Гарсия. До этого дня я проходил обучение в шестом военном центре. Согласно мобилизационному плану, я обязан в кратчайшие сроки поступить на действительную военную службу.
По лицу офицера проскользнула легкая тень заинтересованности. Окинув меня долгим взглядом, он развернулся к стоявшему рядом экрану и принялся водить пальцами по считывающей панели.
– Алекс Гарсия?
– Так точно.
– Восьмой год обучения… так. Характеристика положительная, оценки выше среднего… возраст… взыскания…
Тщательно изучив досье, капитан снова развернулся ко мне:
