– Леди?
– Есть женщины, – сказала она, – которые… учтите, я не указываю на себя пальцем вот так прямо, хотя вообще-то указываю, у которых и титулы, и земли, и состояние. С ними не надо расплачиваться ничем таким, что вы так цените…
Я ответил твердо:
– Все имения – государственное состояние! Король ими только распоряжается, да и то временно, так что раздавать – это разбазаривать. Иначе – казнокрадство. Кроме того, леди…
– Ваша светлость?
– Такой момент, – сказал я, – вот у вас все есть, вам ничего не надо. А вы точно знаете, что ничего не понадобится вашему брату, двоюродному дяде, племяннику?
Она задумалась, потом озорно улыбнулась, на щеках появились великолепные ямочки.
– Ваша светлость, – проговорила она хитренько, – и все-таки мне кажется, мы сторгуемся!
Я поклонился:
– Леди Мисэлдон…
Она в ответ церемонно присела:
– Сэр Ричард…
И мы разошлись, весьма довольные собой, вот какие мы умные и в то же время прикидывающие, а нигде ли не прокололись, не поймают ли нас на слове…
У моего кабинета, совсем недавно он принадлежал королю Фальстронгу, дежурят слуги, целый ворох ярких цветных одежд, вдруг да начну посылать с поручениями, но только я опустился за стол, как вошел сэр Клифтон, строгий и торжественный, поклонился кротко и сдержанно и замер.
Я заметил, что в его черной, как воронье крыло, одежде прибавилось золота, но пока что не так уж, как во времена короля Фальстронга, хотя эта мелочишка говорит о многом.
– Сэр Клифтон, – сказал я, не поднимая головы.
– Ваша светлость, – ответил он нейтрально-почтительно.
– Что там?
– Лорды рассаживаются в парадном зале, – доложил он.
– Главные буяны прибыли?
– Хродульф Горный уже в зале. Леофриг Лесной разговаривает со своими сторонниками в коридоре, Хенгест Еафор прибыл, но держится во дворе со своей дружиной. За ним уже послали.
– А Меревальд Заозерный?
– Этот никуда и не выезжал, – ответил он. – Его дом на той стороне площади. Будет с минуты на минуту. Тоже с телохранителями, как и все.
– И как… не дерутся?
– Нет, хотя каждый постоянно окружен охраной из знатнейших рыцарей. И друг к другу не приближаются.
– Хорошо, – сказал я. – Тогда и я готов.
Он выпрямился, ждал, ровный, как столб. Я обернулся к Бобику, что лежит на спине посреди комнаты и лениво ловит всеми четырьмя край шарфика, которым его дразнит Изаэль.
– Вы мне тут дворец не спалите, – сказал внушительно. – Бобик, охраняй это существо с крылышками… Есть у нее крылышки, есть! Только она их нагло прячет. Я скоро вернусь. Ну, по возможности скоро.
В зале зажжены все люстры, воздух теплый, с запахом душистого ладана, я ощутил его еще в коридоре, а здесь он пропитывает даже одежду.
Далеко впереди церемониймейстер прокричал торжественно и с подъемом:
– Его светлость сэр Ричард, ландесфюрст Варт Генца!
Я вышел из бокового прохода, в зале начали подниматься. Я на ходу вскинул руку и, пройдя на помост к тронному креслу, повернулся ко всем лицом и сказал громко:
– Не вставайте, не вставайте!.. Я не король Варт Генца и, скажу сразу, никогда им не стану. Я прибыл только как ваш сосед, чтобы помочь вам справиться с обрушившимися бедами… что и надеюсь сделать. Сядьте, прошу вас! Все сядьте… Вот так, спасибо…
Они опускались обратно в кресла, на стулья и лавки, на лицах тревога и заинтересованность, а я выждал, когда утихнет шум, сказал почтительно:
– Позвольте, я буду говорить стоя, ибо я не король, а настоящие хозяева королевства – вы!.. А я лишь ваш сосед. И отношусь к вам с наибольшим уважением, что и выказываю со всем почтением. Итак, друзья мои!.. Горько мне было услышать о гражданской войне, потому что я давно сроднился со всеми вами: сперва через умного и благородного короля Фальстронга, отмеченного всеми доблестями, какими только может быть наделен человек, затем с его полководцами и, наконец, даже с простыми воинами, с которыми бок о бок переходил в ночи пограничную с Турнедо реку и поднимался на стену вражеской крепости!.. Я люблю ваш народ, потому что мне очень повезло: я встречался только с лучшими… то ли в самом деле вартгенцы все такие, то ли всякий раз так дико везло, но я счастлив, что ел с вами из одного котла!
Их угрюмые лица светлеют на глазах, спины выпрямляются, а кто-то закричал от избытка чувств:
– Слава Ричарду!
Несколько голосов тут же подхватили:
– Слава Завоевателю!
– Да здравствует!
– Прими корону, Ричард!
– Ричард, Ричард!
Я переждал, крики начали затихать, заговорил снова:
– Теперь о короне. О том, чтобы я ее принял, повторю еще раз: об этом не может быть и речи! Я не хочу нарушать исконные права вартгенцев. Но чтобы помочь в меру своих сил, чтобы утихомирить, а то и вовсе прекратить досадные распри, я готов принять некоторую исполнительную и законодательную власть в королевстве…
Снова поднялся радостный крик, шум, вопли, к потолку взлетели шапки, послышались выкрики:
– Наконец-то!..
– Приступайте!
– Вручаем!..
– Берите вожжи!..
Я вскинул руки и долго потрясал ими, пока начало затихать, и я, натуживаясь, прокричал:
– Я сказал, некоторую!.. И на время!.. И только исполнительную!.. Законы по-прежнему создаете вы, а я только все выполняю!.. Правда, на некоторый недолгий период все законы временно отменяются, ибо нужно быстро покончить с бандами разбойников и, как я уже слышал, с разбойничающими баронами!..
И снова в зале послышались крики:
– Наведите порядок!
– Давно пора!
– Выжгите каленым железом!
– Залейте пожар войны хоть кровью, но погасите!
– Просите людей сколько хошь, я треть своих копейщиков дам!
Я долго потрясал руками, успокаивая зал, показывая лицом, мимикой, жестами и феромонами, что целиком с ними согласен и принимаю все условия.
Наконец шум начал стихать, я прокричал громко:
– Я сказал, что принимаю власть на короткое время, пока все здесь не укувшинится!.. Скажем, всего на полгода-год!.. А по истечении этого времени уже в спокойной обстановке вы неторопливо и мирно выберете короля. Войска будут начеку, и новая гражданская уже не разгорится. Даже не вспыхнет. А сейчас я принимаю всю полноту власти… И еще, уже повторяю, время сейчас нехорошее, слишком много развелось разбойников, как всегда в смуту, так что будет некоторая жестокость… кого-то придется по законам военного времени…
