Сняв шубу, сапоги, носки и бросив все это на пол в коридоре, я босыми ногами прошла в комнату. За окном смеркалось, и в помещении тоже было уже довольно темно. Мне хватило света, чтобы найти свои вещи и сложить в большую текстильную сумку. Трудно было назвать это вещами: мамины поделки, вязание, тетради и пара учебников, документы. Из одежды – колготки, джинсы, свитер и пуховый платок.
Мне некуда было идти. Но я знала, что Мурзя что-нибудь придумает. Обязательно. Под моими ногами лежал коврик, связанный мамой. Маленький островок из прошлой жизни, и целый материк воспоминаний. Стоптанный, старый, и, как книга, хранящий память о самом дорогом.
Я наклонилась на подоконник.
За окном что-то быстро промелькнуло. Прислонившись к стеклу, я заметила в лунном свете знакомый силуэт. Даже в куртке в нем легко угадывалась фигура Сереги. Это точно был он. Высокий, стройный, - пролетел, словно вихрь, и скрылся в подъезде. Хлопнула дверь. Мое сердце застучало, как паровоз.
Через секунду я услышала громкий стук и медленно пошла в прихожую. Ноги отказывались слушаться. Дверь тряслась уже так, будто в нее швыряют камни.
Наверное, не стоило открывать. Он жаждал увидеть вовсе не меня. Но я уже повернула ручку, и свет из подъезда упал на мое, залитое горем, лицо. Перед тем, как зажмуриться, я подняла взгляд и увидела его. В расстегнутой куртке, без шапки и шарфа. Серега стоял передо мной и дышал, как загнанный зверь.
Мне захотелось сказать «уходи», но получился лишь вымученный вздох.
Его глаза. Глаза! С этими черными, как сажа, зрачками, с бесконечно длинными ресницами. Они выглядели совершенно безумными. Губы были приоткрыты, словно ему не хватало воздуха. И мне захотелось прижаться к ним, чтобы не потерять сознание. Сейчас же. Немедленно.
Я отошла на шаг, пытаясь запомнить каждую черточку его лица, и разочарованно покачала головой. Такой родной. Любимый. Не дававший ни единого повода сомневаться в нем. Как он мог?
С моей единственной сестрой!
Лучше бы я увидела в его глазах презрение, чем жуткое смятение и эту льющуюся через край любовь.
- Я все знаю, - с сожалением качая головой, прошептал он, вошел, захлопнул за собой дверь и стиснул меня в своих объятиях. – Мне так жаль!
Его руки сомкнулись на моей спине, словно тяжелые крылья. Почувствовав запах пота, смешанный с туалетной водой, я обмякла и, уткнувшись носом в Серегин свитер, наконец, дала волю слезам.
- Я с тобой, я здесь. – Его голос звучал так отчаянно и так искренне, что я почти до боли сжала руки на его спине.
Что мне было делать со своей любовью? Перед глазами одна за другой проносились картины, когда мы были невыносимо счастливы друг с другом. Слезы катились по моим щекам, но мозг умолял не поддаваться.
Я ждала, когда он уберет руки с моей спины, но он не торопился этого делать. Что-то бормотал и сжимал еще крепче, пока, наконец, не положил свою ладонь на мое лицо и не посмотрел пристально.
Время остановилось.
Даже в темноте я увидела ослепляющий свет его глаз. То, что между нами, оно сильнее всего. Сильнее смерти, лжи и обид. Сильнее нас самих.
Я поняла это. Мы оба осознали. И в этот момент Серега наклонился и крепко поцеловал меня. На удивление, я не оттолкнула его. Наоборот. Не сдерживая стона, провела рукой по его волосам и притянула к себе с такой силой, что мы стукнулись зубами. Его рот был таким мягким, язык горячим, что не хотелось останавливаться.
Мы продолжили целоваться. Яростно, страстно, прикусывая губы и дрожа всем телом. Он вдруг отстранился и прошептал мое имя. Наши губы были всего в нескольких миллиметрах, мы касались лбами друг друга. Он повторил еще раз, и его дыхание буквально обожгло мою кожу. Голос прозвучал так хрипло, обрывисто, что мои ноги перестали слушаться.
Я словно отдалась на волю неведомых сил: бросилась целовать его с такой силой, будто пыталась компенсировать все месяцы разлуки. Между нами случился взрыв, накрывший наши головы и плечи миллионами горячих осколков.
Люблю. Люблю его сильнее всех на свете. Никогда больше не скажу, но люблю. Всем сердцем. Навсегда.
- Все будет хорошо, - послышался его печальный голос.
И притяжение сделало свое дело. Я не находила больше сил бороться. Мои руки содрали с него куртку, свитер, дрожащие пальцы расстегнули брюки. И он обрушился на меня, теряя голову.
Подхватил и, умудрившись стянуть с меня кофту, уложил на диван. Его руки держали мое лицо, гладили волосы, разметавшиеся по подушке, он целовал меня медленно и глубоко. Мое тело пылало и требовало, чтобы это никогда не заканчивалось. Задыхаясь, я запрокинула голову и застонала, чувствуя, как он опускается ниже и языком ласкает мою грудь. Пальцы впились в его плечи, нырнули в волосы, моя спина изогнулась, моля о пощаде.
Эти новые для меня ощущения заставляли сгорать дотла.
Избавившись от остатков одежды, моей и своей, Серега взял меня за бедра и притянул к себе. Меня внезапно затрясло, и от этого затрясло и его тоже. Его губы вновь коснулись моих. И он замер.
В полной тишине молотом стучали наши сердца.
Мы встретились взглядом. Он ждал от меня ответа. Я желала его больше, чем когда-либо. Закрыв глаза, я услышала свой стон и почувствовала, как его рука скользит от моей шеи вниз, по талии к бедрам. Пальцы заметались и остановились между ног, опустились ниже и наткнулись на горячую влагу.
Мы одновременно прерывисто выдохнули. Желание опустилось в эту самую точку и почти отдалось болью в конечностях. Серега убрал мокрые пальцы и сжал ими мои ягодицы. Я подалась ему навстречу, умоляя не затягивать пытку. Он опустился на меня медленно, и его ноги оказались на моих, голый живот коснулся моего живота.
- Я умирал без тебя, - прошептал он, придавливая меня своим весом.
Я развела ноги в стороны, боясь, что вот-вот задохнусь. Серега завис надо мной, глядя прямо в глаза. Его взгляд был открытым и взволнованным. Он улыбнулся мне лишь уголками губ и осторожно опустился ниже. Еще ниже. Его дыхание коснулось моей щеки. В этот момент между ног я почувствовала, что-то горячее и твердое. Скользнув по влаге между моих ног, оно неожиданно резко ворвалось внутрь.
- Ох!
От испуга я ухватилась руками за Серегины плечи и шею. Он прикоснулся своими губами к моим и замер. Я буквально вдохнула в него свой стон. Улыбнувшись, парень обвел мое тело глазами и продолжил осторожно двигаться, причиняя все больше боли.
Это было не так, как показывают в фильмах. Единственное удовольствие первого раза – единение с любимым человеком. Остальной процесс больше походил на поглощение меда с острыми иглами. Вспышки боли несколько раз молнией прошивали низ живота, жгли изнутри, как раскаленным железом, а затем сменялись непонятными ощущениями присутствия в тебе чего-то давящего и горячего.
Серега чувствовал смятение и нежно сцеловывал каждый мой вскрик. Я благодарно прижималась к его груди, ожидая, когда уже все закончится. Когда он часто задышал, его губы вдруг жадно впились в мои. Несколько сильных, резких толчков, и мы, купаясь в поту друг друга, уже лежали рядом. Я почувствовала, как между нами растекается что-то липкое и теплое, и поцеловала его еще раз. Страстно и трепетно.
