Чувство вины за их развод преследовало майора Донских все последние десять лет. Марьяна подняла глаза, наградила безразличным взглядом, отрывисто кивнула и направилась в его сторону.
«Ну, вот, она не рада меня видеть, - подумал он, - наверное, всё еще злится».
- Привет, - тихо обронила Марьяна, преодолев расстояние, разделявшее их.
В её ушах зазвенело. Девушка жила надеждой, что больше никогда в своей жизни не увидится с ним, никогда больше не почувствует той боли, которую испытывала, теряя его. И вот, он стоит напротив. В смешном больничном халате. Сильный, возмужавший, подтянутый. Улыбается той же ослепительной улыбкой, которая украла сердце девочки-подростка, страшно представить, шестнадцать лет назад.
Вся броня, которой она обрастала последние годы, с треском начала осыпаться к ее ногам. Бам, бам, бам! Словно каменные блоки с грохотом разлетались на куски. Ей ужасно захотелось убежать и разреветься. Не хотелось признавать свою слабость.
Сотни раз прокручивая в голове их возможную встречу, Марьяна представляла себя холодной и отстраненной, но единственное, что ей немедленно захотелось сделать при взгляде на него – это прижаться крепко-крепко и никогда не отпускать.
- Привет, - Сергей и вправду казался обрадованным случайной встрече.
- Какими судьбами? – хриплым голосом спросила Марьяна, проклиная себя за малодушие.
Она уже знала ответ на свой вопрос. В его руке был букет, который предназначался не ей. Да и с чего бы вдруг спустя десять лет ему припереться к ней с цветами? Донских даже не знал, где она работает.
Несколько секунд прошло в тишине. Сергей подбирал слова. Еще минуту назад ему казалось, что он влюблен в девушку, лежащую в палате за его спиной. А теперь перед ним стоит та самая, которая с юности была для него светом. Была его миром, сама того не подозревая. Перед ним та, что разделила с ним свою боль и сама вскоре стала его болью.
- Проведать. Пациентку…
«Отлично. То, что нужно. Вот он и подобрал слова»
- Ясно, - стараясь не выглядеть огорченной, выдавила Марьяна.
Её пальцы, спрятанные в карманы халата, рисовали круги и причудливые завитушки. Это помогало скрыть нервный трепет. Но бордовые щеки выдавали её с головой.
- Ты про Беляеву? – тихо спросила она.
- Да, - Донских сглотнул.
Ему вдруг захотелось узнать про бывшую жену всё. Избавилась ли она от его фамилии, вышла ли замуж, как сложилась её жизнь. Он вдруг поймал себя на том, что занимавшие все его мысли в последние несколько дней напряженные отношения с Сашей Беляевой на секунду отошли на второй план.
- Здорово ей досталось, - сочувственно пробормотала Марьяна, пряча глаза. – Как уж ты её не уберег.
Сергей покраснел. Его глаза цвета горького шоколада заметно погрустнели. Не хотелось говорить с Марьяной о другой женщине. Она этого не заслуживала. Но теперь у каждого была своя дорога. И уже давно.
- Виноват.
- С ней всё хорошо, - вдруг попыталась успокоить она его. – Мне просто нужно убедиться, что кроме отека слизистой, нет ничего серьезного. Она проснется, осмотрю её еще раз.
- А если что-то серьезное? – выпалил он.
- Думаю, я бы заметила. – Марьяна вдруг почувствовала укол ревности к человеку, с которым кроме фамилии её десять лет уже ничего не связывало. – Был у нас один мужчина. С подвывихом хрящей гортани. Всё хорошо, но всю оставшуюся жизнь шея хрустела. Помню его еще с интернатуры.
Глаза майора расширились от испуга.
- Хрустел?
- Будем надеяться, что твою девушку минует эта участь. – Марьяна достала руки из карманов и сцепила на груди. - Недели через две её голос восстановится. Следы на шее будут заживать немного дольше… Кто её так?
- Одна сумасшедшая, - он украдкой бросил взгляд на пальцы бывшей жены, проверяя, нет ли них обручального кольца.
Его не было.
- Ты пустишь меня к ней, когда она проснется?
Марьяна почувствовала, как её сердце опять разбивается на десятки мелких осколков.
- А разве ты не..
- Меня отстранили от этого дела. – Донских указал пальцем на мужчин, ожидавших возле окна. – Вот эти господа ожидают, чтобы уточнить у нее детали происшедшего.
Марьяна оглянулась и скользнула по ним безразличным взглядом.
- Я с ними еще не общалась. Только что иду с операции. Но ты ведь знаешь правила…
Сергей наклонился, оказавшись возле самого её уха. Девушке всегда нравилось, что он был выше её на голову. Приятно было чувствовать себя крохотной и изящной.
Она почувствовала его запах, и сердце предательски затрепетало.
- Мне очень нужно туда попасть.
Он сказал это очень тихо. Почти не слышно.
- Хорошо, - нехотя, но сдалась она. – Как только она проснется. Я тебя позову.
- Как ты сама поживаешь? – вдруг спросил Сергей, часто моргая от смущения.
Марьяна прикусила губу.
Донских помнил все её привычки. Если она нервничала, могла за час изгрызть губы до мяса. Обычно он подносил руку к её губам, проводил по ним подушечками пальцев нежно и осторожно, гладил по щеке, пытаясь отвлечь девушку от дурного занятия. Но в этот раз был вынужден сдержаться.
- Всё.. нормально, - её зеленые глаза печально сверкнули.
- Добрый день, - внезапно донеслось из-за спины.
Мужской голос. Приятный, но немного странный. Она сразу догадалась, в чем дело. Так обычно говорят люди, не слышащие своего голоса. Немного гнусаво, словно заложен нос.
Марьяна повернулась и увидела перед собой красивого русоволосого мужчину. Его светлые глаза излучали беспокойство, лицо украшала мужественная трехдневная щетина.
Красавец. Таким мощным плечам позавидовал бы любой пловец. Наверняка, спортсмен. В руках у него были чудесные белоснежные тюльпаны, небрежно обернутые в крафт-бумагу.
«Опять цветы, - подумала она, - и опять не мне».
- Вы лечащий врач Беляевой? – взволнованно спросил незнакомец.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок.
- Да.
Парень казался не на шутку обеспокоенным.
- Как она?
- А вы собственно кто? – поправив рыжие кудряшки, поинтересовалась Марьяна и заметила, как слева от нее нервно затоптался на месте бывший благоверный.
- Я.. – Светловолосый Аполлон задергался, прижимая к груди букет. – Она моя девушка.
Марьяна прочистила горло и вопросительно посмотрела на Сергея.
Донских мысленно обругал себя, на чем свет стоит. Он уже второй раз за какие-то несколько дней попадал в неловкую ситуацию, назвав Сашу своей девушкой. Потому что это действительно было его самым искренним желанием за последнее время. Ему хотелось, чтобы это было правдой.
