Но мы справились. Мы пережили целый месяц в этой квартире, по очереди посещая лекции. И даже спали по очереди. Но труднее было нам пережить потом расставание с Колькой, мать которого была несказанно рада, наконец, вернуться к нему. И даже благодарила, правда,не глядя нам в глаза.
Так началась моя новая жизнь. Веселая и сложная. Предстояло пройти длинный путь. Один из самых нелегких путей, выбранных человеком, - путь врача. И это не тропинка через лес, скорее бесконечная и ухабистая дорога в гору. Дорога проб и ошибок, радости и слез, веры и отчаяния. Моя дорога.
Время от времени мы писали письма Сереге и отправляли на тот адрес, который нам дал его сосед по комнате. Но ответов не приходило. Ни разу.
Так прошло долгих пять лет.
***
Каждый человек хочет, чтоб его любили. Иногда за что-то, но чаще просто так. Или даже вопреки всему. Главное, чтобы вовремя нашелся тот, кто подарит тебе такое необходимое чувство нужности кому-то.
Так рядом со мной оказался Костя Сергеев.
Бывают такие мужчины. Они осознают свою непривлекательность. Понимают, что женщины не побегут за ними на край Земли только потому, что они есть, и они такие, какими их создала природа. И тогда они решают не опускать рук. Добиваются своего долгими и настойчивыми ухаживаниями.
Он стал для меня лучшим мужчиной, каким судьба может наградить женщину. Внимательный, заботливый, всегда готовый прийти на помощь. Тот тип мужчин, с которым чувствуешь себя королевой. Самой красивой, самой желанной. Нужной. Тот, с кем можно побыть собой, покапризничать или даже поскандалить, зная, что он все равно он пойдет на уступки и простит все грубые слова.
С ним все было идеально. Каждый день, каждый час.
Кроме меня и моих чувств.
Он брал меня за руку - мое сердце не трепетало. Гладил по щеке - меня не бросало в дрожь. Целовал, и мой мир не взрывался на тысячи огненных фейерверков. Тишина. Пустота. Ноль.
Ни-че-го.
Я чувствовала себя большой деревянной птицей, у которой есть крылья, но нет ни единой возможности взмахнуть ими и взлететь. Меня тянуло к земле. Словно накопившиеся внутри боль, одиночество, ярость, беспомощность и предательство вдруг стали тяжелыми на душе неподъемными камнями.
Но мне просто надоело быть одной и ждать. Чего? Сама не знаю. Просто надоело.
Через три года его упорных ухаживаний я сдалась. Не было обещаний, даже малейших разговоров о том, что мы теперь будем парой. Просто в один из тихих летних вечеров, когда Мурзя с Ильей, счастливые и довольные, убежали на сеанс в кино, а Сергеев присел рядом, чтобы помочь мне с заданиями, я повернулась и поцеловала его. Прямо в губы.
И все случилось. Он был нежным, ласковым и очень старался доставить мне удовольствие. Тогда я закрыла глаза, и первый раз в жизни сделала вид, что мне с ним хорошо. Очень хорошо. И что не приходится сдерживать слезы, рвущиеся из глаз. Мне хотелось его как-то отблагодарить за заботу и преданность последних лет. И его глаза светились от радости.
Косте было со мной хорошо, и я радовалась, что могу отплатить ему за доброту. Могу попытаться сделать его счастливым, ведь теперь нас связывали отношения и какие-никакие, а обязательства.
Это так глупо – обманывать себя. Так жестоко – не говорить правду, позволяя клубку закручиваться еще туже. Так больно ощущать себя еще несчастнее, чем прежде. Но мне тогда необходимо было чувствовать себя нужной, хоть кому-то. Даже несмотря на то, что в течение последних двух лет это становилось медленным ядом для нас обоих.
- Подкрасила бы хоть глаза, - предложила Машка, протягивая мне тени.
- Нет, - отмахнулась я и заколола несколько непослушных прядей невидимкой.
- Я чувствую, что тебе нужно подкраситься! Сегодня будет потрясающая вечеринка, и, возможно, кое-кто сделает тебе предложение!
Я обвела нашу комнатушку усталым взглядом. Неужели, совсем скоро придется попрощаться с ней? Ординатура подходит к концу, начнется настоящая работа, реальная жизнь. Кажется, мы уже успели прирасти к этим стенам, стать их несущей частью. Грустно.
- Ты что-то слышала об этом? – спокойно спросила я.
- Не зна-а-аю, - издеваясь, пропела Машка.
- Даже если так, Костя меня любит всякую, и без косметики.
- О-о, - подруга подошла и плюхнулась на стул рядом со мной. – Краситься нужно не для мужиков, а против других баб. Ясно?
- Ясно, - усмехнулась я, приводя в порядок волосы. Они за последние несколько лет отросли почти до поясницы, и уход за ними с каждым днем все больше напоминал мне борьбу со стихией.
- Ты чего? – Мурзя положила руку мне на плечо. – Ты не рада?
- Не знаю.
- Каждая девчонка с нашего потока мечтала бы выйти за Сергеева! Такой парень – голубоглазый блондин! Папка его вам квартиру купит, будете жить и не пукать!
- Маша-а-а! – меня убивали ее словечки.
- Ты давай бросай эту хандру. Если не любишь его, нехрен было голову кружить, так бы и сказала: «Костя, извини, я все еще люблю дебила, который сбежал от меня и от проблем на войну, потом не отвечал на письма, и уже как два года вернулся в город, но не соизволил даже встретиться со мной». Прямо так и скажи. А то Сергеев и мой ведь друг тоже. Я не хочу толкать тебя в его объятия, чтобы потом выслушивать полжизни, как ты несчастна. Посылай его к черту, только помягче, хорошо? И найдем мы тебе другого жениха. Как тебе хирург Одоевский?
- Мурзя, хватит! Он ведь женат! К тому же старше меня. Да и перетрахал уже всех своих ординаторов.
- Слава педиатрии, что я не вижу этого.
- Я хочу остаться в реанимации. – Я встала, сняла футболку и надела темно-зеленое платье, которое безумно нравилось Косте. - Так, просто, к слову. Поработала там, конечно, хлебнула дерьма и поняла, что меня адом теперь не запугать. Но огонь, который разгорелся в душе, не сравнить ни с чем. Хочу работать-работать-работать, чтобы некогда было думать…
- Наконец-то ты определилась, куда тебя больше тянет! – Машка вскочила и налетела на меня, обняв чуть ли не до хруста в костях.
- Ай! Платье… помнешь…
Все эти годы я работала на скорой по выходным.
С первого дня Брагин беспощадно макал меня головой в это варево. Он делал все, чтобы я сбежала сама. Но не знал моего характера. Смену за сменой мне приходилось таскать за ним тяжеленный оранжевый ящик, бегать с кислородным баллоном, капельницами, носилками и прочим.
Все прекратилось после первой в моей практике драки с пациентом. Да, на скорой всякое бывало: алкаши, наркоманы, детишки с температурой и бабульки с просьбой просто поговорить или измерить давление. И из всего этого болота лишь пять вызовов, которые действительно требовали экстренности. Но и неадекватов, к сожалению, хватало. Один такой, странный на вид паренек, из тех, которым самое место в дурке, однажды вдруг бросился на меня на вызове и чуть не задушил.
