Володя еле оторвал его от меня. Завязалась драка. Семья умалишенного никак не хотела вмешиваться, все просто стояли рядом и наблюдали. Ценой сломанного юноше носа, Брагин смог остановить поединок. Пока ждали психбригаду, он все шутил, что медикам нужно давать не клятву Гиппократа, а присягать Сатане. А еще хорошо было бы возить с собой на вызовы живую воду, молодильные яблоки и осиновый кол для уверенности. Я от его шуток быстро успокоилась, а вот на Володьку накатали очередную жалобу.
Так и работали. Каждые выходные.
В ординатуре тоже было тяжело, но интересно. Нам достался замечательный наставник, врач анестезиолог-реаниматолог, Валерий Валерьевич Пасечник. Человек с золотым сердцем и стальными нервами. Душа коллектива. Он, конечно, старательно мял ординаторов, чтобы вылепить из нас хороших специалистов, но и про человеческое участие тоже не забывал.
Когда я видела его в последний раз, он сказал, что хотел бы оставить нас со Смоляковым у себя в отделении. Улыбнулся и ушел домой. Ночью у него остановилось сердце. И с того самого момента всякий раз, когда мне было неимоверно тяжело, я мысленно просила у него помощи… и чувствовала, что он помогает.
Костя еще на старших курсах выбрал хирургию, а Мурзя перла, как танк, она стремилась попасть в Отделение реанимации и интенсивной терапии для недоношенных и новорожденных детей. Это стало идеей фикс. Работа там была для нее настоящей отдушиной. Однажды она всю ночь готовилась к ассистированию на операции какому-то малышу с врожденной патологией. Утром, уже в больнице, ей стало плохо: заболело справа, внизу живота. Ясен пень, она понимала, что это значит, но ужасно хотела, если не участвовать, то хотя бы одним глазком увидеть операцию.
- Медики умирают стоя, как деревья, - в истерике протестовала она, когда ее укладывали на кушетку.
- Не ляжешь, - проворчал Одоевский, - будем на тебе завтра патанатомию изучать.
- Аргумент, - согласилась подруга и сложила руки на груди в знак капитуляции.
Все прошло хорошо. Смоляков, которому разрешили наблюдать за процессом, сообщил любимой, что у нее даже внутренности милые и красивые. Вот романтик! А ассистировавший Одоевскому Сергеев потом долго помирал со смеху от этих слов.
- Давай скорее, - напомнила Мурзя, натягивая юбку. – Сейчас ребята зайдут за нами.
- Уже готова, - надев малиновые лодочки на высоком каблуке, уныло ответила я.
Глава 8
Мы свернули на узенькую улочку, тянувшуюся вдоль реки. В тени деревьев прятались небольшие коттеджи. За последние несколько лет администрации города удалось отвоевать и привести в порядок километры общественных пляжей и набережную, так что для нас стало удивлением наличие здесь маленького островка частной территории с выходом к реке.
Смоляков остановил машину возле двухэтажного кирпичного дома с высоким забором. Из окон вырывалась громкая музыка. Калитка была открыта, возле нее толпились молодые люди.
- Это здесь?
- Да.
- Симпатично.
- Да уж, Светка не бедствует, - фыркнула Мурзя.
Она не переставала верить в то, что Илья на первом курсе был влюблен в эту девушку. И сколько он ни крутил пальцем у виска, сколько ни доказывал, что с первой секунды безумно втрескался в Машку, ничто уже не могло разубедить ее. Если женщине вздумалось ревновать, спрячьте все предметы, которые могут в ее руках стать холодным оружием, и бегите.
Но Смоляков почему-то предпочитал не реагировать, тем самым распаляя подругу еще сильнее. Он, молча, заглушил мотор и открыл дверцу.
- Наконец-то вы приехали, - воскликнула невесть откуда взявшаяся вдруг возле машины хозяйка дома.
На Светке было умопомрачительное платье с откровенным декольте. Темно-синее, длиною в пол, на груди расшитое мелкими пайетками.
Разрядилась в пух и прах. Намазала губы ярко-красным. Она что, собрала здесь весь высший свет города? Я оглянулась по сторонам. Прогуливающиеся по двору ребята были одеты не так нарядно, некоторые вполне себе повседневно. Я облегченно выдохнула и вышла из машины прежде, чем Костя успел подбежать и подать мне руку.
Не нравилось мне это. Не знаю, почему. Его чрезмерная забота начинала меня напрягать. Разве я не могу выйти из машины самостоятельно? Вон, Машка тоже выскочила уже.
- Обалденно же выглядишь, Свет! – бросила она, хватая под руку Илью. – Вот это платье! Ты похудела что ли?
- Ээ-эм… нет, - растерянно произнесла девушка, пытаясь улыбнуться.
- И будто пару лет сбросила! Молодец! С днем рождения!– Машка наклонилась и звонко чмокнула ее в щеку.
- Привет, - я подошла и обняла совершенно растерянную хозяйку дома. – С днем рождения!
- Отлично выглядишь, поздравляю, - вежливо добавил Костя и вручил ей букет.
- Да, - поддержал Илья. – Присоединяюсь к поздравлениям!
Я заметила, как крепко Машкины пальцы вонзились в его руку, и улыбнулась. Света кивнула в знак благодарности и развернулась, жестом приглашая нас следовать за собой. Ей было зябко в одном лишь платье.
Теплый весенний вечер. Но на дворе не май, а всего лишь конец апреля. Мы переглянулись и послушно двинулись в дом за его хозяйкой.
Внутри было очень шумно. Люди орали друг другу на ухо, чтобы быть услышанными. В гардеробной было плохое освещение: под потолком болталась одна тусклая лампочка, и это не совсем вязалось с общим убранством дома. Мы повесили свои пальто и куртки на свободные вешалки и прошли в гостиную.
Это была огромная прямоугольная комната с длинным диваном, идеально наполированным до блеска паркетным полом, пушистым ковром с замысловатым узором и внушительной барной стойкой в углу. Компания ребят с параллельного курса дружно пела в караоке что-то про плачущие фары и дорогу туда, в никуда.
- Хотите выпить? – спросила Света, подталкивая нас к стойке.
Я помотала головой.
- Да брось, - она уже обошла ее и принялась самостоятельно наполнять для нас стоявшие в ряд бокалы белым вином. – Я хочу, чтобы вы чувствовали себя, как дома. Осмотритесь пока. Вон там, дальше по коридору, столовая, за ней кухня, в той стороне бассейн и спортзал. Есть еще зимний сад. Но все скромненько, конечно. Когда мы строили этот дом, папа еще не работал управляющим на кондитерской фабрике, сами понимаете, сейчас совсем другой уровень. Строим новый дом на Красноглинке.
- Спасибо, - принимая бокал, ответила я. – У тебя уютно.
Ребята тоже взяли по одному. Светка улыбнулась, махнула кому-то за нашими спинами и, извинившись, быстро упорхнула, виляя бедрами. Загрохотала новая песня. Адская смесь рева гитар и перкуссионных инструментов.
Машка толкнула меня локтем.
- Выскочка!
- Перестань, - усмехнулась я, рисуя на поверхности стойки подушечками пальцев плавные линии, - она довольна милая.
