Я впала в некий ступор. В моей голове переваривалось услышанное.
— А если бы никто ночью на меня не напал? — одними губами пробормотала я.
— Это тяжёлое дело, — старейшина Ишвор выдвинул табурет и сел.
Мать продолжала что-то разглядывать в окне.
— Чем тяжёлое? — я не сводила с мужчины взгляда.
— Физическое совершеннолетие вы прошли, Диана. Всё-таки девятнадцать лет — это уже взрослый человек, но юридически вы всё ещё нуждаетесь в опеке. Ваш жених предоставил достаточно аргументов в пользу того, чтобы изъять вас, но без согласия родителей… — мужчина умолк и осмотрелся. — Хотя какое тут согласие. Я бы передал вас оборотню.
Мать фыркнула, но промолчала.
— А Благояр? Где он? — от волнения у меня зачесалась шея, не выдержав, принялась растирать кожу пальцами.
— "А Благояр, а где он?" — передразнила меня мать, — Примчался ни свет ни заря. Переполошил тут всех. К тебе подходить запретил. "Пусть спит моя девочка", "не смейте тревожить Дианочку". Куда бы деваться!
Старейшина смерил её таким взглядом, что мать мгновенно умолкла.
— Ваш жених уже был здесь, — медленно кивнул мужчина. — Убедился, что вы не пострадали. Сейчас он оформляет последние бумаги и скоро снова будет здесь. Он крайне обеспокоен ночным происшествием. Скажу проще — он взбешён. Думаю, ещё часик другой и мы отдадим вас ему уже навсегда. Истинная — это редкость в наше время.
— Да какая она истинная, — взорвалась мать, — давалка простая!
— Рот прикрой, женщина, — спокойно произнёс ледяным тоном старейшина. — Тебе стыдно быть должно. Живёшь как в хлеву. Ребёнок по улице слоняется ночами, пока ты в глотку заливаешь.
Мать открыла было рот, но промолчала.
Выдвинув табуретку, я села рядом с мужчиной.
— А чего меня не разбудили, когда вы пришли? — пробубнила я.
— Твой жених попросил не делать этого, всё-таки такой стресс перенесла. Они с твоим отцом всё решили между собой без лишнего шума. Договорились, решить твою судьбу без лишнего шума и без потрясений.
Мать обернулась, бросила на меня полный презрения взгляд, но не высказалась.
— У меня неплохой папа, — зачем-то произнесла я, — просто ему наливают постоянно. А он знает, на кого я учусь, и гордится, что деньги из семьи не тяну.
У меня слёзы подкатили к глазам, позорно хлюпнув носом, я сдержалась.
— Всё хорошо, Диана, но у хороших отцов дочери в подъездах не ночуют… — начал было мужчина, но не договорил. Наверное, не захотел расстраивать меня ещё больше.
На улице остановился автомобиль, звук торможения был резким, даже слегка визжащим. Мать выглянула и скрестила руки на груди. А мне стало на секундочку страшно, а вдруг сюда Изебор или его отец заявится.
— А вы меня точно Благояру отдадите? — тихо спросила я. — Не семье бывшего жениха?
Мужчина, видимо, сначала не понял о чём я, а потом коротко качнул головой.
— Твой бывший жених заимел кучу проблем. Насильники — это худшее, что есть в нашем обществе, даже несостоявшиеся. К его отцу у нас тоже много вопросов. Глава целого рода, а воспитал падаль такую, да ещё и сквозь пальцы смотрел на вашу семью. Так что, Диана, им пока не до вас. У них теперь свои беды.
Я выдохнула с неким облегчением. Свободна. Я, наконец-то, избавилась от этого козла Изечки.
Старейшина поднялся и прошёл в коридор. Там скрипнула входная дверь, и послышался незнакомый голос.
— Думаешь, всё! Счастье привалило, — зашипела мать, — на моих страданиях в лучшую жизнь покатишься. А мне теперь долги отдавай.
Я уставилась на неё, искренне не понимая, о чём она вообще толкует.
— А при чём тут я и деньги, что ты на выпивку занимала?!
— Работать тебе нужно было, а не мазню разводить. Тогда бы не пошла я побираться. Пахать в поте лица, а не ноги раздвигать.
— Мам, ты себя слышишь? — шепнула я.
Она бросила на меня полный злобы взгляд и отвернулась.
— Пахать придётся тебе, старая коза, — услышала я с коридора родной голос и подскочила. — А дочь ты больше не увидишь.
Глава 40
Разведя руки в стороны, Благояр, улыбнувшись, жестом поманил меня в объятья. Не задумываясь, я подскочила к нему и обняла за талию, что было сил. Вокруг меня мгновенно сомкнулись его сильные и такие нежные руки.
— Если бы я только знал, что тебе будет так больно. Ты так спокойно обо всём рассказывала, что я подумал, будто это не тронет тебя, — он шептал мне слова извинения и целовал в висок, в уголки глаз. — Прости мне сегодняшнюю ночь, я ведь избил его. Хорошо по роже настучал. Он должен был валяться дома и зализывать раны. Но я исправил, всё исправил. Теперь лежать он будет долго. Я никогда больше так тебя не подведу. Веришь?
Я закивала и обняла его крепче, не желая никогда отпускать. Казалось, что он тот самый островок счастья и спокойствия в этом мире. Якорь, за который нужно держаться изо всех сил.
— Всё хорошо, Диана, все формальности я уладил, — шепнул он мне в волосы, — сейчас мы поедем домой. Нас уже ждут. Я забираю тебя. Навсегда.
Я было обрадовалась, но мой взгляд упал на мать. Она закатывала глаза, всем своим видом демонстрируя, что происходящее игра. Что всё это смешно и нелепо.
— А твоя семья примет меня? — мой голос предательски дрогнул. Так страшно было вдруг поверить в чудо.
— Мы рады, что такая красавица войдёт в наш род! — раздалось у Благояра за спиной.
Мой истинный развернулся, и я увидела ещё одного огромного мужчину очень похожего на моего оборотня, только старше намного.
— Красавица! — он тепло улыбнулся. — Ты явно приуменьшил, сынок, рассказывая о ней.
— Побоялся завистников, — Благояр провёл ладонью по моей спине. — Она ещё и талантлива. Ты видел её рисунки?
— Да, мать показывала. Я видел их все. Такой дар нужно развивать, — мужчина стал серьёзнее. — Необходимо оформить её перевод в ВУЗ нашего города. Но это уже мои заботы. Дальше всем займусь я, сынок, а вы поезжайте домой.
Развернув, Благояр повёл меня на выход.
Мой отец сидел в зале с опущенной головой. Ему тихо, шёпотом, что-то выговаривал староста.
— Папа, — позвала я.
Он поднял голову и взглянул на меня.
— Я тебе обязательно позвоню или напишу, — пообещала я.
Он словно просиял.
— Будь счастлива, доченька. Ты достойна этого. Я всегда тобой гордился.
— Буду, пап, и тебя правда не забуду.
Благояр что-то тихо пробубнил и вывел меня в подъезд.
Я еле передвигала ногами, спускаясь с лестницы. А на первом этаже и вовсе остановилась как вкопанная. Мне вдруг стало страшно.
