Я села на стул и потерла лицо руками.
— Такое чувство, что все это происходит не с нами и не на самом деле, — все-таки высказалась я. Держать все в себе стало слишком тяжело.
— Было бы здорово, — кисло улыбнулся друг, крутя в руках морковку. — Но я бы не рассчитывал на ошибку. Кристаллы не ошибаются — так нас учили.
— А еще нас учили, что драконья чума никогда не вернется.
Страшная легенда, превратившаяся в присказку.
— Вот и я пришел к выводу, что или учили нас чему-то не тому, или история эта не так проста, как о ней пишут, — Майк кивнул на стопку книг.
Я вздохнула, ожидание результатов анализов становилось все невыносимее, и прозвеневший звонок заставил вздрогнуть.
— Ксавьер так рано? — Майк бросил взгляд на часы.
— Больше никого не ждем.
Я направилась встречать гостя, которому впору было собственный ключ от дома выдать, но за дверью оказался совсем не Ксавьер.
— Привет, Дарел, — я нехотя посторонилась, пропуская однокурсника в дом.
Как с ним себя вести, я так и не определилась, как и не смогла отделаться от мысли, что Вольс вполне может оказаться замешанным во всем происходящем. А если учесть, что у нас тут чума вернулась…
— Дарел! Какие люди! Сколько лет, сколько зим! — Майк, сверкая улыбкой, вышел из кухни и принялся трясти руку обескураженного Вольса.
— И тебе привет, — Дарел восторга от встречи не испытывал. Вспомнить бы еще, какие у них во время учебы были отношения.
— Сто лет не виделись, — тем временем продолжал петь соловьем Майкален, — ты так изменился! Не узнать просто! Настоящий красавчик! И костюм классный, где покупаешь?
И даже к груди вольсовой наклонился, чтобы лучше отстрочку ворота пиджака рассмотреть.
— Мне шьют, — гордо ответил однокурсник, чем удивил уже нас. Пошив одежды — дело недешевое и для обычного целителя малодоступное.
— Вижу, у тебя все хорошо, — от показного добродушия Майка у меня начало сводить зубы, но друг не унимался и, обняв нежданного, но внезапно такого дорогого гостя повел его на кухню.
Драконя чума! У нас же там книги по ней!
Я с ужасом зашла за ними и выдохнула: книг не было. Не знаю, куда именно Майк их спрятал, но он молодец, что догадался.
— Ну, рассказывай, — Майк усадил гостя за стол и поставил чайник. — Чем занимался все эти годы?
Глава 2
Договор
— Тебе-то что? — Дарел, пришедший в себя после неожиданного приступа дружелюбия Майка, отодвинулся. — Не припомню, чтобы тебя когда-то интересовали мои дела.
— Так то раньше, а сейчас… — друг выдержал театральную паузу. — Мне тут Линда по секрету рассказала о твоих разработках, — Вольс метнул в меня недовольный взгляд, я только плечами пожала, мол, я не специально. — Так вот, это гениально! Не ожидал, что ты такой умный, — здесь, наверное, Майку и душой кривить не пришлось.
— Спасибо, рад, что тебе понравилось, — сухо поблагодарил однокурсник.
— Очень понравилось! — подтвердил Майк. — Настолько, что я решил тебе помочь.
Повисла тишина. Мы с Вольсом оба круглыми глазами смотрели на Майка. Не знаю, о чем думал Дарел, я же пыталась понять, что Майк несет и чего добивается.
— Пожалуй, без твоей помощи я обойдусь, — процедил Вольс и поднялся. Наверное, он крепко пожалел, что связался со мной.
— Не так быстро, — перегородил ему путь Майк. — Тебе нужен специалист по магическим животным, настоящий специалист. И он перед тобой, — самодовольно улыбнулся друг. — Мы с Линдой были лучшими не только на нашем потоке, но и на всем факультете за последние годы.
Хорошо, не сказал — несколько десятков лет.
— Это не повод с тобой связываться, — наверное, кто-то между ними все-таки пробежал, я нутром, точнее, эмпатически ощущала неприязнь Дарела к Майку. Но друга это не останавливало.
— Линда занята по горло, она ведь ко всему прочему еще и учеников завела, представляешь?
— Правда? — Вольс удивленно повернулся ко мне. Да что ж такое, неужели и он считает меня не способной к наставничеству?
— Да, сейчас практической работой занимаются, — подтвердила я.
— Видишь, ей не до твоих исследований, а я свободен и горю желанием с тобой поработать, — продолжать напирать Майк.
— Еще скажи — всегда мечтал, — усмехнулся Дарел, но в его ответе и чувствах уже не было прежней неприязни.
И я, пожалуй, впервые видела, как Майк применяет эмпатию на людях. И это впечатляло. Эмоциональный спектр Вольса менялся на глазах. Самого Майка будто переполняли позитивные эмоции, которые перетекали к собеседнику.
И вот Дарел, только что собиравшийся уходить, больше не спешит прорываться к двери.
— Ну так что, по рукам? — Майк протянул руку, а я едва не схватилась за сердце. Он что, спятил?
— Так просто? А как же спросить про условия, оплату и прочее? — то ли Майк ослабил эмпатическое воздействие, то ли Дарел собаку на таких делах съел.
— Да какие условия? — отмахнулся друг. — Мы же свои люди, неужто не договоримся? Мне много не надо, я больше за интерес и любовь к науке. К тому же я еще ничего не сделал, чтобы оплату с тебя требовать.
— Тебе придется дать клятву о неразглашении, ты в курсе?
Нет! Майк, скажи: «нет»!
— Не вопрос, — Майки излучал такую радость, будто и впрямь мечта всей жизни сбылась. Может, он мне мстит?
Дарел пожал ему руку и сел обратно на стул. Тут как раз чайник закипел, и Майк пошел колдовать над заваркой.
— И давно ты учеников взяла? — не удержался от вопроса однокурсник.
— Вчера.
Меньше всего сейчас хотелось обсуждать тему моего наставничества. А с Вольсом мне вообще ничего обсуждать не хотелось.
— Надо же, — Дарел подпер рукой голову. — И как тебе первый день наставничества?
Отвратительно, на самом-то деле.
— Нормально, они хорошие ребята, смышленые. Практика не помешает, конечно.
Обширная такая практика, интенсивная.
— Да ладно, вспомни себя после окончания академии. Наверняка, ты тоже не все умела и могла. Хотя и была одной из лучших, — комплимент прозвучал, как издевка. — Если бы все сложилось чуть иначе, наверняка бы во дворец к королевскому целителю на практику попала.
Вот ведь как ушедшие в свое время отвели, может, зря я так редко в храм хожу? Хотя здесь больше заслуга моего бывшего, испортившего мне репутацию. Но его благодарить как-то не хочется.
— Вот и я думаю, что научатся.
Пусть только попробуют у меня не научиться!
— Чаек готов, — Майк, мило улыбаясь, поставил перед нами чашки. — Только вот с едой в этом доме беда…
