— Что думаешь? — спросил отец уже у меня, как у свидетельницы событий.
— Все возможно, — признала я. — Во всяком случае, я уже ничему не удивлюсь.
— А как нам проверить эту версию? — задал вопрос Морис.
— Никак, — ответила я за Майка. — Уверена, что манок, если он был, деактивировали и уничтожили.
— Есть вариант, — не согласился друг. — Если горгульи полетели стаей, а иначе они на манок не отреагируют, то в городе должны быть и детеныши. У них как раз весной рождается потомство, малыши еще несамостоятельные, но достаточно агрессивные, когда голодные. Найти их неплохо бы и из соображений безопасности.
— Как детеныши пролетят такое расстояние?
— В лапах у родителей, — пояснил очевидную вещь Майк. Сразу видно, кто у нас работает с домашними животными, а кто изучает диких. — Взрослые особи их переносят, как и всегда, когда меняют насиженные места.
— А как часто горгульи мигрируют? — мой отец также заинтересовался ситуацией.
— Редко, только если случилось что-то из ряда вон. Например обвал, засыпавший их пещеру и сделавший жилище небезопасным. Оскудение охотничьего ареала. Но в любом случае, они не селятся в городе, предпочитая держаться от людей подальше.
— Проверим, — отец достал переговорник и тихо отдал парочку приказов.
— На этом все? — Морис встал. — Я сейчас расставлю стражу на позиции и накрою куполом дом, — у меня дух захватило, в одиночку поставить такое мощное заклинание на целый дом! Силен! — Но мне нужна помощь, один я Ксавьера не вытащу, — свекор выразительно посмотрел на отца с Майком.
— Что, годы не те, да? — усмехнулся отец, снимая пиджак.
— Кто бы говорил, — не остался в долгу свекор.
Мы с Майком переглянулись. Даже лезть в эти давние разборки не хотелось.
— Только ты, Линда, василиска-то своего попридержи, а то кто знает, как он отреагирует, когда мы начнем у него из-под носа вытаскивать его законную добычу, — попросил лорд Дагье.
— Дао у меня воспитанный, — не согласилась я, но встала, подстрахую их, так и быть.
— Знаем мы этих воспитанных, раз — и ты уже в анабиозе.
В гостевой спальне все был по-прежнему. Ксавьер неподвижно лежал на кровати, Дао обвился вокруг него.
— Ползи сюда, — позвала я василиска.
Тот, недовольный, что его в очередной раз потревожили, отполз в сторону. Но стоило Дао заметить, что Ксавьера собираются уносить, как он бросился назад, да так, что я бы при всем желании его не удержала. Змей распахнул воротник и очень угрожающе зашипел. Ты смотри, и впрямь не пускает!
— Ко мне! — скомандовала я. — Они не причинят ему вреда.
Дао потихоньку успокоился и все-таки позволил людям забрать Ксавьера. Словосочетание «тело Ксавьера» я упорно избегала, хотя жизни в нем сейчас на ноготь.
Все то время, пока мужчины тащили завернутого в простыню, как в саван, жениха, Дао полз за ними следом, а потом с грустью наблюдал, как младшего лорда Дагье погрузили в экипаж. Черный ход мой представлял доски, которые от времени подгнили и без труда отрывались от забора. Майк только улыбнулся, когда я начала отдирать их от основы. А потом мы вместе стояли и наблюдали, как удаляется темный прямоугольный силуэт. Полог тишины и отвода глаз Морис предпочел не снимать, поэтому ни шума копыт, ни стука колес не было, просто в один момент экипаж окончательно растворился в ночи даже для меня, а может свернул. Под отводом глаз точно и не скажешь.
— Пойдем в дом, замерзнешь, — потянул меня назад отец, а я поняла, что действительно продрогла, стоя в легком разорванном платье ночью.
Мы с отцом молча прошли на кухню, где я разлила по чашкам остатки чая и обхватила руками кружку, отогреваясь.
Майк зашел чуть позже, недовольный и насупленный, и сразу уселся на стул.
— Хотел твой забор починить, — пожаловался друг. — Но ко мне подошли двое людей и вежливо, но уверенно попросили отойти. Не знаю, что именно они там сделали, но, похоже, черного хода у тебя больше нет. Я подергал штакетник — забор теперь разве что из земли выкапывать вместе со столбами.
— Это слияние материи, — пояснил отец. — Копать придется глубоко, — на последнем лорд Вируа улыбнулся уголками губ. Взгляд у него был пристальный и колкий, я поспешила уткнуться в кружку, чтобы не смотреть.
Майк же, почувствовав настроение Высокого лорда, встал и уже было сделал ко мне шаг, чтобы привычно чмокнуть в щеку, но покосившись на моего отца, передумал.
— Линда, я посплю наверху, — друг выразительно посмотрел на меня, и в глазах его читалось: если что — кричи громче.
— Вы очень близки, — заметил отец, стоило Майку уйти.
— Да, как-то так сложилось, — углубляться в тему не хотелось. Не думаю, что отец всерьез рассматривает Майка как угрозу моей репутации.
— Линда, я бы хотел с тобой кое-что обсудить, — отец отставил чашку и сцепил пальцы. Ничего хорошего это не предвещало.
— Я слушаю, — в конце концов, я уже не маленькая десятилетняя девочка, боящаяся наказания. Я взрослая тридцатилетняя женщина, ну не запрут же меня в комнате с математикой да еще в собственном доме?
— Ты же понимаешь, что озвученная Морисом версия подойдет для любителей почесать языком, но ни один серьезный человек в нее не поверит?
— А как же… Совет, Тайная стража? Король?
— С королем Морис как-нибудь договорится, все-таки самовольное оставление должности — не то, что принято спускать. Но сомневаюсь, что Ксавьер сохранит за собой статус и место в совете. Скорее всего, какое-то время ему придется провести подальше от столицы, пока все не уляжется. И как дальше сложится его карьера — никто не скажет.
— И что? — не поняла я. — Если он останется жив, то все поправимо.
На море поедем — решила для себя. Давно хотела побывать на золотом пляже. И Дао там понравится…
— А ты? Твоя клиника? Все бросишь? Ты так упорно к этому шла, — отец поставил локти на стол и подпер подбородок.
— Скажи уже, что я молодец и ты мною гордишься, — улыбнулась родителю я. Приятно, что он понимает, как непросто мне все далось и насколько я всем дорожу.
— Ты молодец, — подтвердил отец, а я почувствовала, как внутри разливается тепло. И это точно не полуостывший чай. — Так стоит ли твой жених таких жертв?
— Я целитель, пап, поэтому бросить больного в беде просто не могу.
— Вот этого я и боюсь, дочь, — лорд Вируа устало вздохнул. Да, нелегко ему далась сегодняшняя ночь. — Что тобой движет жалость и чувство долга, а они не лучшие советники при выборе спутника жизни.
— Нет, точно нет. Из жалости я бы на такие жертвы не пошла, — заверила отца.
— А почему тогда? Ты его любишь? — вот уж не думала, что буду разговаривать с папой об этом.
