Морис обвел нас внимательным взглядом, под которым захотелось поежиться, все-таки умеет бывший глава Тайны нагнать страха, и объявил совещание закрытым.
— Морис, я бы хотела с вами кое-что обсудить, — пока мы будем отсутствовать и готовить лекарство, лорд останется в столице. — У меня есть кое-какие мысли, и мне бы хотелось, чтобы вы их проверили. Так, исключительно на всякий случай и для моего успокоения.
Если разобраться, то все мои умозаключения касательно главного целителя королевского зоопарка, были не более чем домыслами, и вполне могли строиться исключительно на моей личной неприязни. Но свекор выслушал и пообещал присмотреться к местору Иолану.
Когда все разошлись, мне неимоверно хотелось отправиться в кроватку и сделать то, что настоятельно советовал Морис — выспаться. Но куда там.
— Пойдем, — дернул меня за рукав Ян, как маленький, честное слово.
Он в детстве тоже, когда просил, обязательно за одежду цеплялся. Куда дотянется — за юбку, за куртку, за болтавшуюся на боку сумку, с которой я убегала в лес, а он требовал взять его с собой. И пальцы вроде маленькие, а сильные, не отдерешь.
«Я маме ассказу», - с буквами у него проблема была лет до пяти. Но говорил он много, в том числе и родителям.
Только сейчас ему не скажешь: «Отстань, малявка!»
— Чего еще? — я посмотрела на брата, прикидывая, что сейчас от него так легко, как раньше, не отделаешься. А отцепить от себя и вовсе не удастся.
— А как же вводный инструктаж по технике безопасности с гидрой? Завтра времени может не быть. Пойдем, а?
Судя по блеску в глазах, Ян не отстанет.
— Пойдем, покоритель гидры, — вздохнула я. — Надеюсь, с ментальными щитами у тебя и впрямь нет проблем.
Иначе получу я через месяц свихнувшегося брата…
Заодно захватила Дао из спальни, перекантуется ночку в террариуме.
В террариуме царила темнота, черная, густая и абсолютно непроглядная. Когда мы открыли дверь, свет полился из коридора, но будто наткнулся на преграду, столкнулся с чем-то неведомым и откатился волной ко входу. Робкий желтый блик на полу дрожал и жался к нашим ногам, как испуганный щенок. И уверенность Яна пошатнулась. Хорошо рассуждать о ментальных щитах, пока не знаешь, что тебя ждет. Брат сглотнул и обернулся ко мне в поисках поддержки, но я прислонилась к дверному косяку и сложила руки на груди, всем видом показывая, что помощи от меня он не дождется. Днем было бы проще, темнота порождает чудовищ в голове, пробуждает скрытые и потаенные страхи. Гидре достаточно найти образ и оживить его, сделать настолько реальным, что не поверить будет невозможно.
Но брат сжал кулаки, заранее готовясь ко встрече с неведомым противником, и шагнул в темноту, сразу же утонув в ней.
Примечательно, но даже Дао не пополз дальше, решив дождаться окончания испытания. Я вглядывалась вглубь, пытаясь уловить и различить хоть что-нибудь, но тщетно.
В комнате зажегся светлячок, очертив крохотный круг над Яном. Сам Ян стоял с закрытыми глазами и вел отчаянную борьбу с самим собой. И ведь я могла бы остановить гидру, попросить ее быть помягче, но тогда бы это не дало брату шанса доказать, что он главный, что он сильнее. А с животными иначе нельзя, они признают только настоящего лидера. И я знала, что ментальные щиты Яна сейчас сминаются под мощнейшим натиском существа, для которого иллюзии и галлюцинации — это столь же естественно, как для других воздух. Гидра живет среди них, раскрашивая пески пустыни красками и наполняя безжизненные барханы существами из своих фантазий. Полностью раскрыв эмпатическое восприятие, я внимательно следила за состоянием брата, стараясь уловить малейшие признаки потери контроля. Но Ян держался. По его лицу катился пот. Или это слезы? Трудно не вмешаться, остаться в стороне, когда стоящий рядом родной брат испытывает практически физическую боль.
Но тут Ян открыл глаза, на удивление ясные, хоть и слезящиеся. А потом сделал шаг, за ним следующий. Сначала тяжело, словно через толщу воды, а потом уверенно подошел туда, где находилась гидра, и остановился, позволяя ей привыкнуть к себе.
И тьма отступила. Скаталась в клубки и забилась в углы. В террариуме появились сначала силуэты, а потом и сама гидра. Поползень вылез из своей норы, как загипнотизированный, замерев перед Яном. Даже ушан, сидевший тут же, припрыгал и замер, сразу же сливаясь с окружающей обстановкой.
— Вы подружитесь, — констатировала я, встав рядом.
И пусть мой младшенький плохо разбирался в шахтах и сделках, щиты он держать умел.
Ян победно улыбнулся, стараясь не показывать, как тяжело далось ему это испытание. А я подыграла, будто не догадалась и не заметила. У меня когда-то не получилось справиться с первого раза с наведенными образами…
— Итак, это старушка Зара, Зара — это мой брат Ян, тебе придется потерпеть его месяц. Это будет непросто, но ты уж постарайся, — представила их друг другу. И надеюсь, Зара терпеливее меня, я бы месяц братишку не выдержала…
— Старушка? — брат окинул гидру изумленным взглядом. — Подумать страшно, на что она была способна по молодости.
— Да ну, брось, — я любовно провела по длинной золотистой шее. — Гидры чем старше, тем сильнее. Они всю жизнь собирают разные образы, переосмысливают их, переиначивают. Зара порой такие невероятные вещи выдает, что даже я не понимаю, из чего собраны ее фантомы.
Что именно показала гидра Яну, я решила не спрашивать, а сам он рассказывать не спешил.
На этом мне удалось выпихнуть братца из террариума, а Дао, наоборот, запихнуть в него. Последний совсем избаловался и ни в какую не хотел ползти в специально отведенную для таких существ комнату, привык к хорошему — кровати и Ксавьеру под боком. Признаться, я и сама привыкла и сейчас чувствовала себя неспокойно. То и дело возвращалась мыслями к жениху, как он там? Сможем ли потом вывести его из стазиса без проблем и осложнений?
Но все это плохие, темные мысли. Они особенно острые и яркие после воздействия гидры, после страха, который пришел ко мне через эмпатическое восприятие от Яна. А я должна быть сильной и собранной, при создании лекарства права на ошибку не будет.
Спать я ложилась почти спокойной, только какой-то червячок сомнения проедал внутри возведенной мысленной брони маленькую дырочку. Мы что-то упускаем. Понять бы — что?
А утром началась беготня и суматоха. Последние сборы, последние приготовления, дом прямо-таки наводнился людьми, на которых я постоянно натыкалась, от чего злилась и нервничала еще сильнее.
— Все будет хорошо, — Майк схватил меня поперек туловища, что с натяжкой можно было бы принять за объятия, а на деле — фиксация, и буквально-таки вживил этот оптимистичный посыл в мой мозг.
Я выдохнула, но на друга посмотрела недовольно, его приемчики хороши на других. Но наведенное хорошее настроение не позволило сильно его ругать. Мелькнула мысль, что среди жрецов встречаются и более сильные эмпаты, не удивительно, что в храмах ушедших всегда царит благостная атмосфера.
