— Значит так, Миа, лезь на грифона и поедем домой. Ко мне домой, — уточнил Рей, заметив, что несостоявшаяся жертва вздрогнула, даже находясь под его влиянием. Понятно, что возвращаться к тем, кто раздел и связал, никто бы не захотел. — А там решим, что делать.
Завтра. Сегодня он отдохнет, и все решит завтра.
Девушка неловко полезла на Вилли, но для нее спина грифона высоковата, пришлось подсадить. Миа куталась в мужскую куртку, потом осмелела и засунула руки в рукава и застегнула все пуговицы под горло.
“Хорошо, что куртку захватил”, - подумал Рей. Ехал в ночь и привычно взял что-то теплое. А то пришлось бы кофту отдавать, вот картина получилась бы: он полуголый сверху, а его находка снизу. Правда все это не смешно ни разу. Просто мысли какие-то дурацкие в голову лезут.
Еще бы домашние поняли. Он всегда, с самого детства живность в дом таскал. Последний раз — когда вернулся, целого грифона с собой взял — мать не устает причитать, что крылатую скотину не прокормишь, ест за семерых, а пользы никакой. Но людей приведет в первый раз.
Ладно, Рей усмехнулся, поглядывая на свою “находку”. Все мужчины когда-нибудь приводят в дом женщин. Вот и ему пора. Не выгонят же родные мать и отец? Да еще в ночь. К чудовищам.
2. Дом ч. 1
Путь назад прошел труднее, чем Рей ожидал. Отошли они от дороги недалеко, но туда Рей ехал верхом на крупном звере, а обратно перелезать через бурелом приходилось самому.
Целитель только и делал, что обходил и перепрыгивал препятсвия. Еще и Мию нужно страховать. Седла и стремян на грифоне не имелось, но если Рей привычный, то девушке на широкой спине приходилось несладко. Да еще голышом.
Молодой человек старался не смотреть, но его куртка прикрывала спину и чуть ниже, а вот длинные стройные ноги скрыть было невозможно. Его находка при других обстоятельствах могла бы показаться даже красивой. Вьющиеся рыжие волосы лежали, как плащ, почти до конца спины. Застрявшие среди спутавшихся прядей листья и веточки служили им сейчас весьма своеобразным украшением. Светло-голубые глаза с темным ободком радужки девушка старательно отводила в сторону. Покрасневший чуть вздернутый нос, которым она нет-нет да и шмыгала. Все еще плачет или успела простыть? И пухлые, искусанные в кровь губы подрагивали, выделяясь на заплаканном лице. Бледная, правда, скорее от нервов, цвет кожи, пусть и светлый, но с заметным загаром к середине лета. И несколько свежих синяков и ссадин, которые не мешало бы обработать по возвращению.
Аккуратные руки с тонкими пальцами сжимали поводья, будто это могло как-то помочь при езде. И пальцы на ногах Миа поджимала то ли от холода, то ли пытаясь удержаться на Вилли. А еще сдавленно ойкала, когда начинала терять равновесие.
И взгляд, как назло, не отведешь, когда за ней глаз да глаз, чтобы не свалилась или вообще в обморок не грохнулась. Рей не предполагал, что его прогулка так затянется, а знал бы, попросил у лесорубов побольше еды. Перерасход магии отзывался слабостью во всем теле. Плюс эмпатия, которую пришлось применять на всю катушку, подточила силы. Целителю бы сейчас отлежаться денек-другой, но что-то подсказывало, что отлежаться не получится.
Но на нормальную дорогу они все-таки вышли, и Рей вздохнул с облегчением, стряхнув с себя прилипшие репьи и колючки. Теперь, когда не надо постоянно смотреть под ноги и думать, как бы не сломать в буреломе шею, можно и поговорить.
— Миа, а откуда ты пришла?
Людей из ближайших деревень Рей успел узнать, да и как-то не похожа Миа на местную. Здесь все смуглые и темноволосые.
— Я из предгорий, — девушка замешкалась с ответом. — То есть не совсем, родом я из Живьицы, это на северо-западе, — сбивчиво принялась объяснять находка.
Парень кивнул. Он знал про это небольшое княжество в горах, одно из многих. Бедный край, последние лет пятьдесят там идет дележка власти, и ни один правитель больше десяти лет не продержался. До него верхом где-то пара недель, а уж пешком и того дольше. Но люди старались сбежать подальше в поисках лучшей доли. Говорят, там рыжих много.
— Неблизко, — прокомментировал вслух целитель. — Как тебя занесло из предгорий в наши края? — прежде, чем привезти ее в дом, неплохо было бы хотя бы что-то о ней узнать. И как бы еще вывести на историю с чудовищами и жертвами?
— Мои родители давно пришли сюда на заработки. Отец шахтером, мать собиральщицей, — Миа говорила тихо-тихо, даже грифон заострил и развернул уши, чтобы лучше слышать наездницу. Рей изо всех сил напрягал слух.
Шахтеры и собиральщики в здешних местах не новость. Медную руду начали добывать еще при деде Рея, а собиральщики и подавно водились испокон веков. В округе много всего росло, что можно продать магам либо мехам — все они за ягоды, коренья, лепестки платят хорошо.
— И где сейчас твои родители? — продолжал расспрос целитель. К задушевной беседе его находка была явно не расположена. Но применять вновь эмпатию парень не собирался — тогда есть шанс и до дома не дотянуть.
— Отца в первый же год обвалом в шахтах убило. Мама потом два года, как могла, держалась, но как-то зимой застудилась и…
Миа шмыгнула. История стара, как мир. Девочка осталась в незнакомом месте сиротой.
— Сколько тебе тогда было?
— Одиннадцать.
— А сейчас? — лицо у Мии совсем детское: чуть пухлые щеки, большие глаза и слегка курносый нос. Тут и пятнадцати не дашь. Но вполне взрослую фигуру парень оценить успел, правда, сейчас старался на воспоминаниях не зацикливаться.
— Семнадцать.
Рею было двадцать шесть. И, наверно, в глазах находки он был очень взрослым. А ведь девушка еще не знала, что он маг… Даже целый местор — диплом академии украшал стену в комнате. Больше он пока ни для чего не пригодился.
И что же все-таки за чудовища такие, которым можно приносить жертву? Спросить об этом целитель так и не решился, девушка и так лишний раз взглянуть на него боялась. Да и, похоже, конкретный вид она не знала. Местную фауну Рей изучил достаточно, дикие василиски водились, да. Лесные виверны. В горах несколько крупных и опасных птиц. Не руххи, конечно, но заклевать человека могли. Но на людей все они нападали редко. Других серьезных хищников из магических здесь не было. Волки? Медведи? Кабаны?
— Миа, а где и с кем ты жила все эти годы? — шесть лет — серьезный срок.
— Я при доме старосты осталась, — снова шепотом ответила девушка. — Он всех таких детей оставляет…
Неплохой благодетель. Одну такую сироту решил в жертву отдать. Только вот кому? Все же места здесь не настолько дикие, чтобы люди совсем уж в суеверия ударились или поклонялись кому-то, кроме ушедших богов.
Миа в очередной раз потеряла равновесие и начала заваливаться набок, судорожно цепляясь за ничем не помогающую уздечку.
