Почему, имея в городе приличную по пермским меркам квартиру, Удовиченко вдруг переселился к маргиналам, дежурный объяснить не мог, а больше спросить было некого. Гурову не хотелось терять двенадцать часов, он решил ехать на железнодорожную станцию немедленно. Кто знает, сколько пробудет Анархист в стихийном поселке? Дождется Гуров утра, приедет в бараки, а Удовиченко след простыл. И что, начинать поиски заново?
Олег от идеи ехать в поселок на ночь глядя в восторг не пришел. Он попытался отговорить полковника от этой затеи, но достаточно веских аргументов не нашел. Ехать каких-то полчаса, а ждать возвращения Масленникова почти двенадцать часов — это существенная разница. Уточнив маршрут, Гуров выехал на поиски Удовиченко, пообещав дежурному, что будет держать с ним связь и, в случае необходимости, обязательно позвонит.
До бараков Лев добрался без происшествий. Проехав по Нестюковскому тракту, выехал на федеральную трассу, у первого перекрестка свернул на дорогу, ведущую к поселку, а там по поселку до берега реки Большая Риса оставалось совсем немного. Бараки располагались дальше самой станции, вдоль берега, и представляли собой отдельный мини-поселок. Гуров оставил машину у первого барака и дальше пошел пешком.
В первый барак заходить не стал. Вход в барак так зарос травой, что было понятно — внутри он никого не найдет. Второй барак, двухэтажное строение с довольно крепкой крышей, отстоял от первого метрах в тридцати и выглядел более обжитым. Туда Лев и направился. Он поднялся на крыльцо и толкнул дверь. Солнце еще не село, поэтому внутри оказалось довольно светло. У боковой стены прямо на полу сидел человек. В черном рабочем комбинезоне, в бейсбольной кепке, надвинутой на глаза. Ноги, обутые в утепленные калоши, вытянуты вперед. Длинные волосы распущены по плечам, руки упрятаны в карманы. Понять, мужчина это или женщина, было невозможно.
— Добрый вечер, — поздоровался Лев. Ответа не последовало. Он подождал и продолжил: — Вы здесь живете?
— А кого это волнует? — голос у человека оказался еще более нейтральный, чем внешний вид.
— Просто интересуюсь. — Гуров присел на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз собеседника.
— Осторожный ты, — неожиданно произнес человек.
— В каком смысле?
— Осторожный и аккуратный. И пахнет от тебя хреново.
— Разве? Не замечал, — с трудом сдержал улыбку Лев. Запах, исходящий от собеседника, вобрал в себя все «прелести» немытого тела и общественной уборной, так что слышать подобное замечание из его уст было смешно.
— Ментом пахнет, а в наших краях этот запах не уважают, — продолжил человек. — На твоем месте я бы тут не задерживался.
— Я бы с радостью, да не могу. Мне одного человека найти нужно.
— Во как! Человека, — протянул собеседник. — Ты кто, парень?
— Мент. А ты кто?
— Я? Я-то Артемка с Таганки. Москвичом еще кличут, а кто артистом. Лет двадцать на Таганке отбатрачил, а теперь вот здесь обосновался. Так-то здесь неплохо, народ не пакостный, тепло и пожрать всегда есть. С Москвой не сравнить, но кому она нужна? Я ею наелся досыта. Заглотит, прожует и выплюнет, как использованную резинку жевательную. Ты, видать, тоже оттуда, из столицы?
— Точно, — подтвердил Гуров.
— В Пермь за своим «человеком» приехал? — Артемка дождался положительного ответа и покачал головой: — Напрасно. Если твой человек в бараках засел, значит, желания у него общаться с миром нет. Не найдешь ты его, а и найдешь, толку не будет.
— Придется попытаться. Может, поможешь?
— С чего вдруг?
— Как земляку, — просто ответил Гуров.
Ответ Артемке понравился. Он улыбнулся, и улыбка у него оказалась на удивление приятной.
— Как земляку? — повторил он. — Хорошо сказал. Ладно, выкладывай, кого ищешь, может, и помогу как земляку.
Лев назвал кличку Удовиченко. Артемка наморщил лоб, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.
— Анархист, Анархист… Что-то не припомню такого, — подумав, проговорил он. — Точно знаешь, что у нас осел?
— Должен быть здесь, — подтвердил Гуров. — Может, по имени его знаешь? Виктор Петрович он.
— Приметы давай, помозгуем, — потребовал Артемка.
— Высокий парень, лет тридцати пяти — сорока, короткая стрижка, волосы русые, бородка.
— Стоп! Так дело не пойдет, — оборвал Артемка. — Ты мне голос его опиши, так быстрее будет.
— Голос как голос. Без акцента, без дефектов вроде шепелявости или картавости.
— Из особых что есть?
— Великий он, выше всех себя ставит. И независимость любит, законов ничьих не признает, правилам не подчиняется. Ни общепринятым, ни воровским, — перечислил Гуров то, что первое пришло на ум. — Анархист, одним словом.
— Ляпа это, — выслушав, заявил Артемка. — Гонору до макушки, а по факту — полный ноль.
— Ляпа? Новое прозвище?
— К нам он без прозвища пришел. Прибился сюда, мы и не поняли, как у него это получилось.
— А что в этом странного? Или у вас здесь отбор особый?
— Одиночка он, а здесь все больше те, кому компания нужна, — пояснил Артемка. — И важничает очень, мы для него быдло. На черта ты сюда приперся, спрашивается, если такой великий? Верно?
— Логично, — согласился Гуров.
— Вот и я говорю. — Артемка вытащил из кармана обмусоленный окурок. — Спички есть?
Гуров достал пачку сигарет, зажигалку, протянул Артемке. Тот отказываться не стал, загреб пачку, выбил одну сигарету, прикурил.
— В угловом бараке его ищи, в конце улицы, там кроме твоего Анархиста никого, — проговорил он и потерял к разговору интерес.
Лев подождал, не добавит ли Артемка еще что-то, не дождался, кивком поблагодарил и вышел на крыльцо. На улице начало темнеть. Дальний край улицы уже едва просматривался. Он спустился с крыльца и пошел искать угловой барак. Заброшенный поселок насчитывал порядка десяти бараков, образовавших что-то вроде центральной улицы. Особняком стояли только два барака, по левую и по правую сторону от улицы.
Тот, что располагался по правую сторону, почти вплотную приткнулся к реке. Гуров обошел здание кругом. Паводковые воды и время не пощадили здание, деревянные стены обросли мхом, кое-где доски прогнили и рассыпались, но в целом барак все еще держался. На втором этаже в некоторых окнах даже стекла сохранились. К входной двери вела дорожка, протоптанная в густой траве, за домом, метрах в пяти от стены, — мостки, ведущие к воде. В камышах притулилась лодка.
«Похоже, это здесь», — подумал Лев, поднялся на крыльцо и, войдя в барак, сначала обошел весь первый этаж, потом поднялся наверх и начал медленно передвигаться от комнаты к комнате. В большинстве помещений двери отсутствовали, в них он просто заглядывал и шел дальше. За закрытыми дверями оказались всего три комнаты, две из них он уже осмотрел, оставалась последняя, и она оказалась на замке.
