— Зачем? — удивился следователь. — Все люди, кто в тот день заходили в подъезд, опознаны. И к техслужбам они никакого отношения не имеют.
— Ришат Ильдарович, вы данные соберите, а потом мы посмотрим, для чего они нам пригодятся, — спокойно ответил Гуров и вышел из кабинета.
Симутенковы жили недалеко от отдела полиции — в Брошевском переулке, почти рядом с Покровским монастырем, и он решил прогуляться до них пешком: это давало время проанализировать полученную информацию. Перед тем как покидать ОМВД, Гуров позвонил потерпевшему и выяснил, что в квартире сейчас находится его супруга. Симутенков уже знал, что Орлов поставил на расследование ограбления его квартиры именно Гурова, и стал набиваться на личное знакомство. Лев ответил, что пока в его присутствии он не нуждается, а просто хочет осмотреть квартиру, поэтому Симутенкову нет надобности отпрашиваться со службы и срочно мчаться домой. Тот с его доводами не согласился и пообещал подъехать в течение 15–20 минут.
Гуров уже понимал, что тот, кто совершил ограбление квартиры, был прекрасно осведомлен и о ее планировке, и о том, какие именно ценности в ней хранятся, и о распорядке жизни ее жильцов. Получить эту информацию можно было только двумя способами: либо по рассказам кого-то из членов семьи и домработницы, либо долгое время наблюдая за тем, что происходит внутри.
Оба варианта он не исключал и считал, что у Шайхутдинова было достаточно оснований, чтобы подозревать Полину. Девушка могла после одной из пьянок кому угодно разболтать информацию, а потом об этом даже не вспомнить. А за происходящим в квартире можно было наблюдать как снаружи, так и изнутри. Согласно отчетам криминалистов, камер видеонаблюдения внутри дома не было. Но это не значит, что их не могли сначала установить, а во время ограбления — снять. Хотя в этом случае их могли заметить жильцы, и тогда все планы преступников провалились бы еще задолго до финальной стадии. Гуров собирался проверить обе версии и только тогда делать какие-то выводы.
Светлана Семеновна Симутенкова выглядела скорее дочерью чиновника, чем его женой. Конечно, Лев лично не был знаком с одноклассником Орлова, но его возраст и так был очевиден. А вот жена у Симутенкова выглядела лет на тридцать максимум. Он не думал, что женщина окажется так молода, и свое удивление ее внешностью скрыть не успел. Она это заметила и рассмеялась:
— Нет, мне значительно больше лет, чем вы подумали, хотя и меньше, чем предполагали изначально. Буду считать ваш взгляд комплиментом! Муж предупредил, что вы приедете. Проходите. Чай, кофе или что покрепче? Только не говорите, что на службе не пьете вообще. Рюмочку коньяка всегда можно выпить, а спаивать вас я не собираюсь. Не люблю слишком пьяных мужчин.
— Я их тоже не очень люблю, — отшутился в ответ Гуров. — Разрешите, я сначала осмотрю квартиру, а чаи будем гонять, когда ваш муж подъедет. Мне вас обоих опросить придется, вот за разговором и почаевничаем.
Симутенкова еще раз улыбнулась и провела его в спальню, где внутри платяного шкафа был спрятан сейф. Само потайное хранилище Гурова интересовало мало. Он прекрасно понимал, что ничего большего, чем обнаружили на нем эксперты, ему там найти не удастся. Он бегло осмотрел его лишь для того, чтобы понять устройство замка, а затем осмотрелся по сторонам. Запор на сейфе был кодовым, и увидеть, как набирают шифр, со стороны было невозможно. Чтобы узнать код замка, либо камеру наблюдения нужно было устанавливать в шкафу, либо узнавать его, допрашивая владельцев квартиры. Следов от камеры видеонаблюдения в шкафу Лев не обнаружил и, повернувшись к хозяйке, спросил:
— К вам в последние месяц-полтора перед ограблением приходили в квартиру посторонние?
— Трудно сказать, — задумчиво проговорила Симутенкова. — Это же почти полгода назад было. Разве вспомнишь так, с лету?
— А вы постарайтесь. Может, ремонтники какие-то были, проверяющие?.. Торговцы, сектанты?
— Ну! Сектантов я уже давно только по телевизору вижу, да и торговцы по квартирам больше не шастают: трудно ключи от домофонов подбирать, — улыбнулась женщина. — А с проверкой, да, приходили. Где-то за месяц до ограбления. Из пожарной охраны или еще откуда-то, я не помню. Вентиляцию на кухне и в ванной проверяли.
— Сюда не заходили? — поинтересовался Лев, обводя взглядом спальню.
— Нет, — отрезала Симутенкова. — Тут вентиляции нет, им тут и делать нечего.
— А ваша дочь часто в квартиру гостей приводит? Сын, как я понимаю, не с вами живет.
— Они не мои дети. Их мать пять лет назад умерла. Но гости у Полины здесь не часто бывают, отец запрещает ей устраивать вечеринки. Она вообще предпочитает дома только ночевать, если это так можно назвать. Приходит под утро, спит до обеда, потом перекусит немного и убегает. Они даже с отцом практически не видятся последние годы, только по праздникам.
— Значит, отношения у них не самые лучшие? — сделал вывод Гуров.
— Ивану много работать приходится, и времени на детей не хватает, — вздохнула Симутенкова. — Да они уже и взрослые, каждый своей жизнью живет. К тому же Полина после смерти матери сильно изменилась, стала не совсем правильный образ жизни вести, и уговоры отца на нее не действуют. А когда Иван на мне женился, она и вовсе с ним практически разговаривать перестала.
— Вы сказали, что характер Полины изменился после смерти матери. Получается, вы были с ней знакомы и до этой трагедии?
— Да. У нас с Тамарой, матерью Полины, были приятельские отношения, и я довольно часто бывала у нее в гостях, — чуть прикусив губу, ответила Симутенкова. — После ее смерти я помогала семье, как могла, ну и у нас с Иваном возникла взаимная симпатия. Года через два после того, как Тамару похоронили, мы с ним решили пожениться. А что, наши отношения внутри семьи как-то касаются ограбления квартиры?
— Пока не знаю, — ответил Гуров. — На данный момент информации о ваших семейных делах мне достаточно. Покажите, пожалуйста, из каких еще комнат были совершены кражи.
Всего в квартире оказалось пять комнат, не считая кухни. Грабители побывали в двух из них — спальне супругов Симутенковых, где забрали деньги, драгоценности жены и ценные бумаги, и гостиной, откуда взяли коллекцию часов. Теоретически вести наблюдение за семьей чиновника можно было и из окон дома напротив. Оттуда можно было увидеть и где хранится коллекция часов, и где Светлана держит свои драгоценности. Вот только узнать содержимое сейфа и ценность украденных вещей можно было, либо побывав в самой квартире, либо расспросив кого-то из тех, кто об этом осведомлен.
— Что вы знаете о друзьях вашей падчерицы? — спросил Лев у Светланы, когда закончил осмотр комнат.
— Вы тоже ее подозреваете? Этот татарин-следователь такие же вопросы задавал.
— Я пока никого не подозреваю, но и ничего не исключаю. Так что там с друзьями?
— Я знаю только нескольких подруг Полины, с которыми она общалась еще до смерти матери, — с легким раздражением ответила Симутенкова. — Со своими новыми друзьями она ни меня, ни даже отца знакомить не собирается. Мне она даже не рассказывает, где по вечерам бывает и как проводит время…
