- К мэтру Эграсу, - ответил на его вопрос Леманн, бросив на меня быстрый нечитаемый взгляд. – Катарина упала в пруд и теперь нуждается во врачебном осмотре.
- Зря меня сквозь ветки тащил, Джиллиан, - надулась девушка, закачав спиральками блестящих кучеряшек. И передразнила. – «Куда он ее ведет? Что он хочет с ней сделать?». Да кому она нужна…
Леманн хмыкнул и промолчал, наслаждаясь неудобной ситуацией. А меня остановка только обрадовала, жутко хотелось упереть ладони в колени и шумно дышать, воспользовавшись ей по полной. Приятно, конечно, что молодые люди здесь джентльмены и заботятся о дамах - вон как товарищ через кусты ломился, чтобы узнать все ли со мной в порядке.
Но зато местные девицы - уже вторая по счету, мне не понравились. Только природная осторожность, незнание нового мира и, будем честны, сорванное дыхание удерживали меня сейчас от словесной ответной взбучки.
- Джиллиан, - капризно протянула девушка, - давай верн-е-емся. Ты хотел мне что-то рассказать и показать. Очень интересное.
Парни переглянулись, сверкнув неожиданно хищными улыбками. И темноволосый отступил с дороги, утягивая за собой подружку.
- Л-ладно, друг. Веди Катарину куда там надо. Мэтру Эграсу привет от меня.
Так и не взглянув на меня, он схватил свою даму за руку и потащил обратно через образовавшийся пролом в кустах. С элегантностью решившего позавтракать носорога.
- Интересно, - сказала я, убирая со лба прилипшие пряди и прислушиваясь к стихающему хрусту веток. – Что там за ограждением? Откуда они на нас свалились?
- Сверху, с насыпи нас увидели. Там площадка с беседками, называется Холм для Поцелуев. Эм. Катарина… Надеюсь, ты понимаешь, чем они занимались.
Я подняла голову, оценивая расстояние, которое предстояло осилить. Ноги подрагивали.
- А что тут понимать. Джиллиан учил нежную деву прозе жизни, с демонстрацией и детальными нравоучительными комментариями. Оба явно довольны, даже странно, что они прервались.
Некоторое время к моему удивлению мы никуда не шли, провожатый чего-то ждал, и… не дождался. Наклонившись, он вдруг довольно больно толкнул меня пальцем в плечо.
- Ой, - сказала я. И обнаружила, что ткань быстро высыхает прямо на мне. Стало страшно. Я едва не рухнула прямо в дорожную пыль.
- Говорят, в тебя проклятием прилетело и повредило голову, но по мне ты вполне вменяема, да еще с чувством юмора. Если бы моя невеста застукала меня с другой на Холме Поцелуев, крик бы стоял до небес. А ты неплохо держалась…
Он одним касанием просушил на мне одежду. И в довесок к прочему - я… невеста… Джиллиана? Да твою ж мать.
Слышала я про родовой, наследуемый Венец Безбрачия, но вот чтобы передавались Свадебные Рога – это только с моей удачей. В прошлом мире жених про загулы тайно друзьям рассказывал, пугался моей внешности, а в этом – все еще прелестней: Джиллиан и вовсе левых девиц щупает, моего присутствия не стесняясь.
Ай да, Неизвестный мой спаситель, подаривший новую судьбу. Какова бесконечная щедрость!
Пообещал в подарок жизнь – вот она, распишитесь. И кроме нее – ничего. Ни сундуков с несметными сокровищами, ни древних замков с сытыми деревеньками в вотчину. Не досталось мне даже благородного кавалера с горящим взором и работящими чреслами. Хотя… насчет чресел я погорячилась, может они и достались в виде Джиллиана, только в рамках общего пользования вместе с неизвестным количеством дев.
Расстроена ли я была? Конечно… нет.
Однокурсница рассказывала, как родители предложили троюродной тетушке забрать ее игрушки и одежду, из которой выросла. Та приехала в гости, пообедала, а потом спросила почему для ее дочки не отдают вон те замечательные книжки и расписной комод, он же совсем детский. После дипломатичного отказа, а однокурсница любила эти вещи и не хотела с ними расставаться, родственница обиделась. В глаза ничего не сказала, но по семейным встречам долго жаловалась на редкое «скупердяйство богатеньких» и всячески ругала тех, кто хотел сделать доброе дело.
Ничего. Сама все возьму, создам, заработаю…
Выяснить бы только о каком проклятии говорит Леманн, но напрямую как об этом спросишь… По его мнению, я-то должна знать.
Рядом кашлянули.
- Катарина, могу я спросить, о чем ты так задумалась?
Совсем забыла, что за мной внимательно наблюдают. Надо сделать лицо попроще, а то в нынешнем облике я напоминаю задумавшего недоброе хомяка.
- О сущих мелочах.
- Мне их уже жаль, - Леманн рассмеялся. – Кстати, ты меня совсем не помнишь?
Мы вышли на мощенную дорогу и повернули к одному из расположенных слева корпусов. Смотрелись они непривычно, щерясь узкими бойницами окон и тут же открываясь широкими проемами с крепкими балками, грозя в небо каменными острыми шпилями и рядом – плоскими, поблескивающими металлом участками крыш. И тем более вся эта «грозность» не сочеталась с пробегающими мимо нас юношами в расшитых колетах и девушками в длинных платьях. Судя по обращению «мэтр», которым называли моего здешнего родителя, мы находились на территории учебного заведения. И вряд ли я из-за не раз упоминавшегося скудоумия в нем училась. Где же мы могли встречаться с Леманном?
- Считаешь, я должна была тебя запомнить? – хмыкнула, уходя от ответа.
Он промолчал, открывая тяжелую дверь, обитую железными лентами. Не похоже, чтобы в этом мире пропускали дам вперед. По крайней мере мой провожатый спокойно пошел первым, отвечая легкими кивками на приветствия встречных студентов. На меня никто не обращал ни малейшего внимания, будто моя полненькая фигурка в коричневом скромном платье умела растворяться в воздухе или сливаться со стенами.
Сжав ладони в кулаки до бела, я смотрела в затылок Леманну, стараясь не таращить глаза и не слишком явно ронять челюсть.
Потому что за одним из проходящих мимо молодых людей учебники следовали сами, парили в воздухе веселой стайкой. А девушка, стрельнувшая в моего спутника игривым взглядом, осторожно удерживала в вытянутой руке клетку с крошечным ящером. На толстенькой спине которого недовольно подергивалась пара аккуратных крыльев.
Ма-мо-чки.
Меня закинули в магический мир. Меня, которая даже гадалкам не верила.
Выйдя на лестницу, мы поднялись до третьего этажа и повернули в широкий коридор. Пройдя до двери, которую увенчивала крупная бронзовая табличка с вензелями: «Мэтр С. Эграс, профессор. Кафедра проклятий, искажений и порчи». Именно в нее Леманн и зашел, постучав в толстую створку.
О как. В принципе, я сама могла бы догадаться. Проклятие...
Прохладная просторная комната была погружена в полутьму. Свет лился из трех больших окон, но удивительным образом терялся, попав в помещение. Из-за ширмы донеслось несколько тихих блаженных постанываний, которые тут же и затихли, переходя в удовлетворенный выдох.
