Мне нужна женщина, которая вдохнула в меня жизнь.
Да. Именно так.
Господи, мне просто нужно её дыхание… я уже заплатил невосполнимую цену, потеряв маму… подари хотя бы шанс… один шанс…
— Ян… — едва уловимое колебание воздуха, вздрагивание ресниц под моими сухими губами и один удар сердца под моей потяжелевшей ладонью на её груди, и я резко распахиваю глаза:
— Мила…
***
— Тише-тише… — сбивчиво дышу, приподнимая голову Милы и вглядываясь в её затуманенные глаза. – Всё хорошо… теперь всё хорошо, маленькая…
Мила издаёт протяжный стон, и у меня внутри всё сжимается:
— Где болит?
— Голова… — осипший шёпот забирается прямо в душу. – Плечо… — перевожу взгляд туда и осматриваю повреждения.
— Скорее всего, ушиб, Мил… потерпи немного, я тебя вытащу… — тяну на себя ремень, но он намертво передавил кожу на плече девушки, и мне приходится собрать последние силы, чтобы вырвать чёртову штуку вместе с креплением. Спину простреливает болезненным спазмом, но я стойко терплю. Это всё мелочи. Важнее Мила.
— Уже всё… тшшш, иди ко мне… — пробегаюсь пальцами по женскому телу, чтобы проверить наличие увечий, и облегчённо выдыхаю, когда понимаю, что ничего серьёзного нет. Царапины и синяки.
— Ян… — голос девушки крепнет, и я мысленно благодарю Всевышнего за то, что мои молитвы услышаны. К моей голове прикасаются маленькие пальчики, и серые глаза испуганно исследуют каждый дюйм. – О Боже, Ян… у тебя кровь из уха течёт… — будто позабыв, что ноги до сих пор зажаты, а сама она только что чудом воскресла, Мила цепляется за мою шею и притягивает к себе.
— Мил, не делай резких движений… — не прошу – умоляю. – Со мной всё нормально… Давай, я осмотрю тебя, и попробуем выбраться отсюда, ладно?
— Ладно… — соглашается девушка, расслабляя пальцы на моей футболке, но, посмотрев мне на грудь, громко вскрикивает. – Господи, какой порез!!
— Тшшш… — ласково глажу её по волосам, но она словно не слышит и ощупывает меня с ног до головы. – Вольская, замри и не шевелись, – через силу вкладываю в голос стальные нотки и молча радуюсь, когда они производят нужный эффект.
Шевелю своими конечностями, чтобы удостовериться, что они «на ходу». Вдруг придётся нести Милу, я должен быть готов к такому повороту.
Но наклонившись к её ногам, тихо радуюсь. Целы. Много ссадин, но они кажутся такими пустяками. Когда, избавившись от подушки безопасности, Мила, шипя сквозь зубы от дискомфорта, подтягивает ноги к груди и по очереди шевелит пальчиками, не могу скрыть счастливую улыбку.
— Слава Богу… — выдыхаю я. – Как же ты меня напугала… — осторожно прижимаю страдалицу к себе и веду носом по кровавой щеке. – Прости меня… я такой дурак… такой дурак… чуть не угробил тебя…
— В следующий раз, Ян, мы слушаем новости от начала и до конца… — хрипло посмеивается Мила, ощупывая пальчиками моё ухо.
— Теперь только так… — целую её в уголок рассечённой брови и с упоением наслаждаюсь тёплым дыханием, греющим мне шею, а заодно и сердце.
— Ян, я без очков не вижу.
— Не переживай, маленькая… я буду твоими глазами, ногами и всем, чем понадобится, – заверяю я, всматриваясь в бушующую стихию за стеклом. – Твой телефон далеко?
Аккуратно отстраняю от себя девушку и обшариваю глазами искорёженный салон. Весь удар пришёлся на мою сторону и крышу. Повезло.
До сих пор не могу поверить, что Мила жива. И не винит меня ни в чём… Наверное, она ещё не до конца пришла в себя и не осмыслила случившееся.
Из-за череды моих глупых амбиций и одной непростительной ошибки, когда я превысил скорость и отвлёкся от дороги, я чуть не лишился самого важного.
Осмотрев всё вокруг, я обнаружил разбитый всмятку свой телефон и чудом уцелевший Милы.
— Что там? – приглушённо спрашивает она, когда видит отчаяние в моих глазах.
— Связи нет, – озвучиваю как приговор.
— Что будем делать? – съёживается от страха девушка, откидываясь на дверь со своей стороны, придавленную к земле.
— Выбираться… — подтягиваюсь с помощью руля к треснувшему лобовому стеклу и прикидываю, как его выбить, чтобы осколки не поранили Милу.
— И куда мы пойдём…? – с нерешительными нотками в голосе уточняет она. – Там ураган бушует… — бросает полный паники взгляд на качающиеся деревья.
— Придётся возвращаться… — хмуро сдвигаю брови и спускаюсь снова к Миле, чтобы успокоить. – Мы проехали только половину пути.
Мне эта идея тоже не по душе, но ничего другого на ум больше не приходит.
Мила затихает. По глазам видно, что обдумывает все варианты и готовит себя к худшему.
— Мы проезжали какой-то посёлок, – вспоминаю я. — Дойдём до него, и я вызову врача. Хочу убедиться, что у тебя нет внутреннего кровотечения, – нежно провожу костяшками пальцев по её скуле и, облизнув большой палец, вытираю подсыхающую дорожку крови у глаза.
— Я в порядке. Это всего лишь царапины, – тихо произносит Мила, прощупывая своё лицо.
— Ты потеряла сознание. Я подумал, что ты… — с натугой сглатываю ком в горле. — …прости меня…
— Прекрати, – успокаивающе шепчет в ответ. – Ты не виноват. Я сама тебя спровоцировала.
— Моя маленькая глупышка, – качаю головой и поочерёдно целую каждый её пальчик. – Не тошнит? Голова не кружится?
— Нет. Немного гудит в ушах, но в целом всё отлично, – вертит головой и туловищем.
— Хорошо. Готова? – слегка сжимаю её ладонь.
— Да, – смело заявляет она.
Дотягиваюсь до задних сидений, подцепляю пальцами свою джинсовку, накидываю на Милу, чтобы прикрыть лицо, и, подтянувшись на руках, со всей силы выбиваю стекло ногой.
Глава 24
МИЛА.
Такое ощущение, что я попала в фильм ужасов, где играю главную роль. Могла ли я подумать, что буду вот так запросто идти в неизвестном направлении, втягивая голову в плечи от страха, что в меня ударит молния или упадёт дерево, при этом дико замерзая от холода, ничего перед собой не различая и наивно полагая, что меня от всего этого спасёт только… босс.
Да никогда в жизни.
Сколько мы так уже топаем? Всё идём-идём, а темнота вокруг сгущается только ещё больше. От ужаса в жилах стынет кровь. Единственный мой ориентир – это рука Яна, крепко сжимающая мою. Мужчина стойко переносит все нападки природы и прокладывает нам путь вперёд. В неизвестность.
Машину нам пришлось бросить. Мой вариант переждать непогоду в ней Барсов забраковал сразу. Мало того, что она разбита и перевёрнута набок, так ещё и подозрительно запахло бензином. Этот факт только ускорил наш побег от места аварии. До сих пор кружится голова и ноет плечо, но я упрямо продолжаю улыбаться своему спутнику и уверять его, что всё хорошо. Не думаю, что я сильно пострадала, но лишние нервы моему начальнику ни к чему. Его и так знатно трясёт. И не от того, что промок насквозь и вечерний ветер уже довёл наши тела до стадии содрогания, а потому, что его захватила паника. Снедаемый тревогой за моё состояние, Барсов не отпускает моей руки и старается не сводить с меня глаз, хоть и является основным путеводителем.
