Дэвис прижал мою руку прямо к области своего сердца, намеренно давая мне ощутить каждый удар. На мгновение сняв броню, он позволил мне прикоснуться к самому сокровенному. Такое откровенное проявление чувств напрочь убило во мне всю определённость. Увидев в моих глазах вспыхнувшее волнение, Эрик медленно убрал свою руку, оставляя мою безвольно лежать у него на груди.
- Прости… – надломленно тихо произнёс он, отводя глаза и возвращая невидимый между нами барьер.
Мягкое и нежное настроение как рукой сняло. В воздухе повисло тягучее напряжение и угнетающая тишина.
Я нехотя сняла ладонь с его груди и робко спросила:
- Домой?
Небрежно кивнув, Дэвис поднялся с пледа и открыв свою велосипедную флягу, стал жадно пить воду. Пока он утолял жажду, я аккуратно сложила покрывало и упаковала в его багажную сумку.
Когда я уже собиралась залезть на свой велик, Эрик меня окликнул:
- Люси?
- Что? – обернулась я.
- Сейчас в магазин и к тебе домой.
- Ок. – пожала я плечами.
- Можно остаться у вас до ужина? – смущённо улыбаясь, спросил брюнет.
- Можешь оставаться хоть до утра! – усмехнулась я.
- Правда? – удивлённо спросил парень, сверкнув тёмными глазами.
- Конечно! Папа обрадуется! Будет кого ночью обнимать!
- Эээ, не думаю, что смогу пережить это! – рассмеялся Эрик. – Я ещё не настолько отчаялся…
- Как знаешь!
Ловко запрыгнув на велосипед, я погнала в сторону дома, судорожно обдумывая сложившуюся ситуацию.
Ещё только утро… Чем мы будем заниматься до самого вечера? Что сказать папе, когда он вернётся с работы? Рассказывать ли Коди о том, что все выходные провела с его другом наедине?
Такими темпами подсяду на успокоительные таблетки…
Избавившись от великов, мы с Эриком пересели в его джип и нацелили курс в гипермаркет.
В магазине я старалась не обращать внимания на то, что Дэвис доверху забивал телегу всякими дорогущими вкусностями, которых и в помине не было в списке ингредиентов для приготовления супа. Поначалу, конечно, задавала вопросы: «А это зачем? Куда так много? Это вообще, что такое и с чем его едят?», но получала один и тот же ответ: «Надо.»
Всё. Ладно. Без вопросов.
Приехали домой с полным багажником еды. По сравнению с особняком Дэвиса наш коттеджик казался сараем. Представляю в каком бы он был шоке, увидев нашу квартиру в России. И это нам ещё повезло, у нас четырёхкомнатная, а люди вон семьями и в одной комнате ютятся, и ничего! Живут же как-то…
Уже впустив парня внутрь, осознала, что мы с ним совершенно одни. Помимо смущения и лёгкого мандража, меня с головой накрыли паника и беспокойство.
Зря, я это сделала! Ой, зря! Коди точно не поймёт… А обманывать его я не хочу.
Ещё не поздно отказаться? Блин, пообещала же… А обещания нужно выполнять.
- У вас уютно. – улыбнулся Эрик, разглядывая нашу кухню.
- Спасибо. Извини, у нас не так просторно, как у вас… – застенчиво развела я руками.
- Прекрати. – нахмурился парень. – Даже не вздумай сравнивать.
- Почему? – растерянно спросила я.
- Потому что это разные вещи, Люсьена. – положив пакеты с продуктами на стол, брюнет спрятал руки в карманы и неспешно начал прогуливаться по гостиной. Остановившись перед камином, на котором стояли фотографии моей мамы, он, встав ко мне спиной, с минуту молча на них смотрел, а потом тяжело вздохнув, глухо произнёс:
- Ты не понимаешь. То, что ты видела, всю эту роскошь… это всего лишь оболочка, яркая обёртка. Внутри же ничего нет. Пустота.
Я неторопливо сделала к нему шаг. После небольшой паузы он продолжил:
- Мы ведь с отцом тоже вдвоём живём. Мамы не стало, когда мне было одиннадцать. Отец закрылся ото всех, ушёл с головой в работу и совсем забыл, что у него есть сын. Он видит во мне только будущего преемника. Человека, которого нужно подготовить к управлению его бизнесом…
Приблизившись к Эрику, я встала за его спиной и смотрела как он берёт в руки одну из фотографий, где мама, чуть старше моего возраста, стоит по колено в речке, держа в руках мокрый подол своего ситцевого платьица и показывает на камеру язык.
Да-да, эта привычка передалась мне по наследству.
Осторожно прикоснувшись пальцами к стеклу рамки, парень со всей мягкостью в движении, провёл ими сверху вниз. Я затаила дыхание, позволяя брюнету дотронуться до самого важного в моём сердце. До самой глубокой точки моей души. Моя грусть и радость одновременно. Моё горе и счастье в одном лице.
- В твоём доме есть то, за что бы я отдал всё на свете… – тихо сказал Дэвис, повернувшись и посмотрев мне в глаза.
- Что? – выдохнула я, когда Эрик вдруг дотронулся до моего лица, и подхватив пальцами выбившуюся прядку волос, ласково заправил мне за ухо.
- Любовь… – прошептал он одними губами, наклоняясь ближе и пристально всматриваясь в моё лицо. – Уют. Тепло. Спокойствие. Семья…
Я, не моргая, смотрела ему прямо в тёмные глаза, которые сейчас мне казались самыми светлыми, самыми лучистыми, самыми нежными…
- В моём доме этого нет. Там лишь смертная тоска, иногда разбавленная пьяными развратными тусовками. – грустно улыбнулся Эрик и посмотрев ещё раз на фотографию в его руках, аккуратно поставил её на место. – Вы с ней похожи. – повернулся он ко мне. – У тебя её глаза…
Я искренне улыбнулась и Дэвис, неожиданно взяв меня за руку, потянул за собой в сторону кухни:
- Идём, Люсьена. Я очень голодный и если ты меня сейчас не покормишь, то мне придётся съесть тебя.
- Ты ведёшь себя как придурок, Эрик! – притворно возмутилась я, заставляя парня громко смеяться.
Разложив все продукты по местам, разогрела голодному мужчине приготовленные до этого жареную картошку с котлетами и быстро нарезала овощной салатик.
Пообедав, мы развалились на диване в гостиной, раздумывая какой фильм посмотреть. Естественно, после признания Дэвиса о «Девчатах», выбор был только из советского кинематографа. «Бриллиантовая рука» точно не оставит его равнодушным.
«Не виноватая я! Он сам пришел!».
Хмм…
Устроившись поудобнее, мы включили фильм с английскими субтитрами и на какое-то время выпали из реальности, погрузившись в мир безудержного смеха, неиссякаемого позитива, тепла и юмора.
Ну, конечно, Эрику понравилось, я и не сомневалась в этом. Хотя, у меня закрались подозрения, что это он надо мной так ржал...
Сменив гостиную на кухню, я посадила Дэвиса за стол, чтобы не мешался, а сама приступила к обязанностям поварихи.
Парень периодически порывался мне помогать, но я отправляла его обратно греть мне стул.
