Потом схватил альфина за лапу, приложил к своему лбу и что-то забормотал.
— Что он делает? — я растерялась.
— Молится, — Тим спокойно пожал плечами.
— Молится?!
Сказать, что я была в шоке, значит ничего не сказать. У Пашки тоже чуть клюв не отпал от удивления, а глаза стали в два раза больше.
— Да, это у них обычное дело: тотемизм, духи предков… Ты что, орков никогда не встречал?
— Э-э-э… — слегка подвисла, осознавая услышанное, — нет, а что?
— Откуда же ты такой взялся? То фей не видел, то орков.
— А я… я в лесу жил! — быстро нашлась. — Так получилось, что мало интересовался другими расами.
— Все с тобой ясно. Ну вот, познакомься. В оркской религии альфин — один из богов. А тут, получается, божество спустилось на землю и явилось ему, смертному.
Вроде принял мои объяснения. Лишних вопросов задавать не стал — и ладно. Хорошо, что я еще по дороге в столицу прочитала учебник по расам. Хоть орка от тролля могу отличить, а то вообще выглядела бы не от мира сего.
Я осмотрелась. Но другие орки не спешили к нам подходить и бить поклоны Паштету. Они молча топали в сторону выхода, лишь иногда бросая в нашу сторону благоговейные взгляды.
— А они чего не подходят? — шепнула Тиму. — Стесняются?
— Нет, им нельзя. Они же простые воины, а он — сын шамана, считай, сам шаман. Аргахак — просветленный.
Я закатила глаза.
— Только этого нам не хватало.
* * *
В столовую мы вошли целой компашкой и заняли один из свободных столов, рассчитанный на шесть персон. Нас было четверо, альфин — пятый. Его я оставила сторожить наши места, а сами мы встали в очередь, предварительно взяв пустые деревянные подносы. Они горкой возвышались на столике недалеко от выдачи.
В миски с двумя отделениями трольчиха (или троллиха) плюхала жидкую кашу серого цвета, на вид абсолютно несъедобную, клала тушеные овощи и ломоть хлеба. Ее помощник, паренек лет шестнадцати, наливал в железные кружки горячий компот, от которого исходил аромат лесных ягод.
У меня от этого запаха рот наполнился слюной. Но пришлось очередь отстоять, чтобы получить свой ужин.
Альфин исправно нес свою службу — никому и в голову не пришло занять наши места. Он развалился на лавке в излюбленной позе сфинкса, только голову положил на стол, и сыто оглядывал зал из-под ленивого прищура.
Я поставила себе мысленную галочку: узнать, когда и где этот маленький разбойник наелся? И кто стал его ужином?
Хармс занял место напротив меня и навис над тарелкой: как есть у всех на виду? Если в таверне его увидели и забыли, то тут придется есть каждый день. Да, бедолага, с таким комплексом и с голоду помереть недолго. С маской на лице не протолкнешь еду в рот.
— Снимай, говорю! — прошипела ему, начиная злиться.
Хармс хотел выйти с подносом из столовой, но я успела схватить его за руку и вернуть на место. Он, как послушный и преданный пес, сел.
— Тут полно полукровок, им что, тоже выйти, чтобы не смущать нас своим видом? А у Ыка клыки торчат побольше, чем у тебя. И смотри, он ведь не прячется!
Какое там прячется! Ык, судя по всему, очень гордился своими клыками и ежеминутно их демонстрировал. Особенно девушкам.
Я выжидательно смотрела на Хармса. Под моим настойчивым взглядом он медленно стянул маску вниз. Сидел, опустив голову, а потом молча стал есть. Я видела, как он напряжен, не смотрит вокруг, словно боится увидеть презрение в глазах окружающих, уткнулся в свою миску.
— Что это с ним? — удивился фей.
Ык тоже заинтересованно глянул, потому как услышал изумленные нотки в голосе друга. Орк даже перестал усиленно работать ложкой и чавкать.
Я дернула плечами, глядя на Хармса.
— Старые привычки так просто не изжить.
Тот хоть и продолжал комплексовать, но ел.
Мне здешняя пища показалась пресной, но сытной, а большего от нее и не требовалось. Особенно понравился компот из красных ягод: сладкий, ароматный. Его я с наслаждением потягивала, слушая фея. И откуда он местные порядки знает? Когда успел со всеми перезнакомиться? Прямо ходячая всезнающая энциклопедия.
Мимоходом расспросила о принцах. Как и думала, они живут в «элитарке», куда простым смертным путь заказан. Отдельный корпус, отдельный вход. Охрана. Все лучшее для будущих монархов.
И «боги» едят отдельно от таких, как мы.
Последний момент порадовал: меньше будем сталкиваться.
Освоившись, я начала разглядывать контингент, сидевший в столовой. В основном это были парни, но через два столика от нас расположилась группа девушек. Среди них я заметила ту блондинку, прислуживающую девице Ариана. Стоило мне взглянуть на нее, совершенно случайно, как она тут же поймала мой взгляд. Заулыбалась как старому знакомому, махнула рукой.
Я поспешила втянуть голову в плечи и спрятаться за широкой фигурой Хармуши.
Вот это попандос! Мне только внимания со стороны девушек не хватало. А те, смеясь, уже перешептывались за столом, едва не тыча в меня пальцами. Явно перемывали мне кости.
Тим быстро просек, что к чему, и тоже заулыбался. Да так, что мне захотелось сползти под стол от стыда. Знал бы он, чему так радуется!
— А я и не разглядел, какой ты красавчик! — голос фея звенел от смеха.
— Тим, я тебя умоляю, не надо издеваться над бедным сельским парнем, — попыталась призвать к совести друга. — Я ее вообще второй раз в жизни вижу!
— Тем более. Увидел один раз — и уже успел покорить сердце юной сирены.
Я удивленно вскинула взгляд. А ведь и правда, еще тогда, при встрече, я почувствовала в девушке водную стихию, только не придала этому значения. Не до этого было.
— С ними лучше не связываться, — предостерег Тим, внезапно становясь серьезным. — Вмиг заморочат голову, влюбят, а потом безжалостно бросят. Увлечение у них такое, сердца разбивать. А говорят, есть и такие, кто эти самые сердца коллекционируют, — голос фея стал ниже.
— Это как? — я тоже невольно понизила голос и даже подалась ближе к нему, чтобы ничего не пропустить.
— А так. Влюбленные по уши глупцы сами вырывают его из груди и замертво падают к ногам прекрасной сирены с еще пульсирующим сердцем в руке.
Ужасы какие! Местные байки? Ну, нам такое не грозит.
Ой! Зря я это подумала.
Девица вдруг поднялась из-за стола и направилась к нашей компашке, не сводя с меня сияющих глаз. И чем ближе она подходила, тем больше я чувствовала дискомфорт в районе затылка. Кто-то сверлил меня пристальным взглядом. И этот кто-то был очень зол.
Взгляд стал очень назойливым. Я не выдержала и обернулась.
