– Ага, лично подпишу, – едко добавил я.
– Какой интернет, где интернет?! – возбудился молодой. – Юморите? Чтоб вас поносом тряхнуло, юмористов, с такими вещами не шутят!
– Стол надо бы прихватить и один диванчик, в гараже поставим, – деловито произнёс штурман.
– Верно, гараж без дивана и стола превращается в обыкновенный хлев, – поддержал я напарника.
– Приплыли, теперь мои мужики в гараже пропадать начнут… – проворчала Ирка.
Закончив прения сторон, мы приступили к делу.
Мне что, копать так копать, стрелять так стрелять. Вот только богато уже в тихом оазисе постреляли суетные людишки… Хватит уже, пожалуй. Наступило время мемориалов.
Высоко в небе неторопливо проплывали мелкие тучи, изнуряющая жара спала, но и грядущий дождик не просматривался. А он не помешал бы. Дождь прибьёт пыль, освежит зелень подступающего к разъезду леса. Однако и без него работалось вполне комфортно.
Я посмотрел вдоль линии рельс на расположенные в створе сигнальные точки автоблокировки. Что-то мистическое есть в заброшенных железнодорожных путях и станциях. Как и своё очарование заново открываемой истории места. Ранее по этим рельсам перевозили генеральные грузы, куда-то ехали сонные пассажиры, на путях умело работали люди. Теперь всё это во власти природы, да ещё и чужой. Пути постепенно зарастают мхом и кустарником, кажется, что жизнь на них замерла навсегда. Но это только кажется.
Интересно то, что сразу за перроном параллельно насыпи железной дороги под землёй был уложен какой-то трубопровод, мы обнаружили три смотровых колодца. Видны штурвалы больших вентилей Что должно перекачиваться по этим трубам, и что перекрывают эти вентили – загадка. Несмотря на прекрасно сохранившийся трап, я, разумеется, сам в колодец не полез, и Спике не разрешил. Хоть и было ужасно интересно. Но без подготовки, хороших фонарей, защитных костюмов и, желательно, газоанализатора, нормальный человек туда не сунется.
Название станции на прямоугольном фанерном щите еле прочитывалось вблизи, а с двадцати метров не читалось вообще. Буквы больше напоминали не элементы шрифта, а призрачные тени, отброшенные на щит со стороны.
– Чем они малевали?
– Из самоклейки вырезали и наклеили. Потом она оторвалась и унеслась по рельсам в леса, – ответил я Спике.
– Не на века сделано, – покачал он головой. – Так вот как объект называется! Станция «Озеро Дивное».
– По-моему, подходит.
– Не знаю, подходит или нет, я озеро и рассмотреть-то толком не успел. Денис, слушай, а давай сходим к этому Дивному на вечерний клёв, а? Спиннинг и плавки лежат в «уазике», там же сетка. Посидим спокойно, помедитируем, вытянем пару щук по шесть кило каждая, а то и сома усатого.
– Кракен не помешает рыбалке? – улыбнулся я. – Вообще-то, неплохо было бы. Костерок разведём. Чайничек возьмём, ведро для ухи, фляжку заветную…
– И чтобы без баб!
– Вот с этим будет сложно, – цыкнул я зубом, – согласовать надо.
Услышав это, Спика тут же схватился за рацию.
Пш-ш…
– Ирина, как слышишь, приём?
– В канале. Что у вас?
– Да мы это… Собрались с Рубиным вечером отдохнуть мальца, на озеро сходить. Речку вытекающую найдём, должна же она быть. Ухи тебе принесём, с дымком. Ненадолго, часика на три.
– Не пущу! Исключено! – хрипло рявкнул динамик рации. – А если членогрызы какие-нибудь на дно утянут, мне потом в темноте багром вас искать, непутёвых? Не пущу, сказала, некогда! Отставить отвлекаться на постороннее! Только оставила одних, и тут же размечтались, уставшие… Вопросы есть? Конец связи.
Вопросы мы задать не успели.
– Вот и сходили пацаны на вечернюю зорьку… – разочарованно протянул Спика.
– Ага, и без баб, – поддакнул я.
Но рация опять ожила. Пш-ш…
– Передумала? – с детской надеждой спросил Пикачёв.
Не тут-то было.
– Наблюдаю оленя на восточной границе станции. Забираю?
Кретова, отработав этот способ наблюдения и контроля до совершенства, подвесила неподвижный гравилет на трёхметровой высоте в сотне метров от нас, встала на плите и вот уже долго рассматривала территорию станции через оптический прицел. На такой трюк и глянуть страшно, у меня вестибулярный аппарат сразу шалить начинает.
– Не надо нам твоего оленя, некогда! – злорадно ответил штурман. – Конец связи.
С тушей возиться не хочется, не такое уж быстрое это дело, а запаса продуктов хватает. И своих, и трофейных. В «кюбеле» обнаружились крупы, сухари и консервы немецкого производства в ассортименте, а в боковом кармане рюкзака Исайкина – две банки говяжьей тушёнки от абаканского завода «Мавр», продукция пятилетней давности. То есть вполне годные к употреблению консервы, проверено.
– Помечтали и хватит, пошли к цистернам, – предложил я.
К этому времени успели осмотреть пять товарных вагонов, больше на путях недосмотренного подвижного состава, кроме группы отдельно стоящих цистерн, не осталось. Поначалу мы скисли: три пустых вагона подряд. Но затем ЦУП решил поощрить группу за системность работы и упорство, подкинув серьёзного ништяка.
В одном оказались метизы и сварочные электроды в ассортименте. Ящики по обе стороны стояли штабелями. Гвозди и шурупы, винты и болты, гайки и шайбы… Практически всё, что может пригодиться при ремонтных работах. Там же лежали двуручные пилы и ножовки, долота, тесла, рубанки разных типов, простенькие плотницкие топоры и молотки, отвёртки, напильники и кусачки. И никакой китайщины, всё мощное, кондовое. Вот только с консервационной смазкой комплектовщики несколько перестарались.
Очень ценный вагон. Всё-всё, уже традиционный логистический вопрос задавать не буду. А вот помечтать нужно, это подбадривает. С таким количеством электродов разных типов в гарнизоне можно организовывать отдельный сварочный пост, заниматься строительством повозок и массово изготавливать решётки на окна. Сейчас немного варит только Левша, трясущийся за каждый потраченный электрод.
Ещё один счастливый вагон был набит разнообразной кухонной утварью. Да не простой, «семейной», а общепитовской – многолитровой, крупноразмерной, предназначенной для полевых лагерей, воинских частей и выездных строительных бригад. Собственно посуды совсем немного – простенькие глубокие миски и кружки. Зато много алюминиевых котлов и чугунных казанов разных объёмов, поддонов и кастрюль, сковород и вёдер, переносных наспинных термосов из крашеного дюраля, деревянных мешалок, похожих на лопату, обычных поварёшек и черпаков на длинных деревянных ручках. Чтобы промешать таким инструментом содержимое котла, в котором варят кашу на целую роту, требуется сильная рука, не каждый сможет.
– Ножи предусмотрены? – крикнул я Спике, который обезьянкой ползал по верхним ящикам.
