Большая перекочёвка, прямо какой-то Великий Исход! Общий вид у странной процессии был совершенно мирный, такие караваны не воюют.
– Как думаете, мне сбегать на разведку?
– Не надо, Ира, здесь спокойно подождём… Всё нормально, обойдётся без поножовщины, они нас уже опознали, – ответил я.
Действительно, сложно не опознать владельцев висящего над дорогой гравилёта из фантастических романов.
– Ну нафиг, ребята, я всё-таки отойду с пулемётом к озерцу, займу позицию, – решительно заявил Спика.
– Валяй, подстрахуемся, – одобрила группер.
Процессия подошла к нам только через сорок минут, под тяжёлым грузом ослики быстро ходить не умеют. Длинный караван с инерцией замедлялся, пока не остановился почти напротив озерца. Фролов резво соскочил с первой повозки и побежал к нам.
– Вот уже не думал увидеть вас здесь и сейчас! – проревел он ещё издали гулким басом, расплываясь в широченной улыбке и поочерёдно осторожно пожимая нам руки. – А что вы здесь делаете?
– Что? Мы как кавалерия из голливудских фильмов, всегда поспеваем вовремя, – ответил я за всех.
– Понятненько… – бросил именитый фермер. – Ништяк. Встретить в начале дня госов – хорошая примета!
Он, конечно, уже заметил съезд в саванну с основной магистрали, однако виду не подал, мудро решив не задавать несвоевременные вопросы.
– Мы-то ладно, а вот тебя что привело в такую даль, Костя? – в свою очередь живо поинтересовалась Кретова. – Спика, отбой! Давай сюда!
Тем временем уставший в пути караван степенно растекался по обочинам. Люди с повозок радовались неожиданной передышке, разминали уставшие ноги, а идущие пешком с поклажей на себе или в тачках общинники торопливо кидали прямо на теплую землю какие-то тряпки и ложились отдыхать. Небольшие тележки и тачки толкали и тянули за собой как взрослые, так и дети старшего возраста. К детскому труду на Жестянке отношение рациональное, порой бездушное. В Переделкино подростки часто работают рикшами, правда, только грузовыми, рикши-такси популярность в городе не получили.
Клан Фроловых большой даже не по здешним меркам. Трое родных детей и пятеро приёмных – это обычная для Жестянки практика формирования на вновь обретённой планете новой родни. Плюс семья подруги жены из пяти человек и четверо взрослых более зрелого, скажем так, возраста. Есть и не члены семейства. Со временем такие «новые родственники» порой даже меняют фамилии, принимая общую клановую, бывает и такое. Как правило, начинают они с ухода за малолетками и общей помощью по большому и сложному хозяйству, постепенно становясь всем по-настоящему родными – бабушками и дедушками. А где же их ещё взять-то?
– Что привело… Известно, что – общая мировая нестабильность привела, будь она неладна, – тяжело вздохнул Мордовский Папа, безнадёжно разводя сильными руками с большими, больше похожими на лопаты, ладонями. – Верите ли, окончательно достали, сволочи!
Он несколько секунд думал о чём-то, поморщился, оглядывая своё кочевое хозяйство, вздохнул ещё раз. Затем Костя машинально погладил по головам, отправил назад двоих подбежавших детей и неспешно начал скорбный рассказ. Сначала без подробностей, а под конец, болезненно вспоминая недавно пережитое, уже во всех красках, с горячими эмоциями и яркими деталями.
Фермеров всегда пощипывают всяческие любители халявы. Как правило, эти бездельники ограничиваются скоротечным набегом на огороды и сады. Это мелкие хулиганы из подрастающей поросли. Если мужики таких щипачей ловят, а это происходит частенько, то крепкая, до крови, порка во дворе усадьбы им гарантирована. Так что хуторяне к такому привыкли и серьёзными инцидентами наскоки огородных грабителей не считают.
Однако в последнее время многое изменилось не в лучшую сторону. Огородные воришки уступили своё криминальное место вооружённым бандам, наскоки превратились в налёты со стрельбой и поджогами.
– Пришлось налаживать круглосуточное дежурство, – делился Константин. – Собак-то на чёртовой Жестянке нет. Пробовали приручить шакалят, ничего не вышло, грызут хозяев или сбегают в саванну…
– А с чего началось? Погрызся с кем-то, что ли? – поинтересовался Спика, снимая с плеча «дегтярёва».
– Ух, ты, у вас и пулемёт есть! Гм. Так что вы тут…
– Да ты о себе расскажи! – напомнила ему Ирина.
– Ни с кем не грызлись, вы же знаете, я человек миролюбивый, давно научился ладить со всеми! Сам не знаю. Может, городские разборки какие-то. Нападают не только сталкеры, но и настоящие бандосы, беспредельщики. И откуда только берутся… Началось с того, что они подослали какого-то прохиндея с письмом, в котором требовали двадцать процентов от урожая и столько же с каждой ходки на ярмарку! Двадцать! Почти как в святые девяностые, и уж тем более не тринадцать процентов, которые фермеры согласно исторической традиции платят Переделу.
– Тринадцать? И это тебя устраивало? – поинтересовался я.
– Не совсем, конечно, но терпимо. Только зря я честно платил в казну с урожая и с каждой ярмарки, эти городские козлы не собираются ничего предпринимать. В общем, вот такой ультиматум бандиты выкатили. Ещё и с приписочкой, дескать, мне от них не спрятаться. Естественно, я послал их лесом. Ну, и началось…
Уже во время второго налёта усадьба Фроловых крепко пострадала, налётчики сожгли непокорному фермеру большой амбар, основной.
– Мы даже починить его не успели, опять заявились! Тогда я поехал в город жаловаться. И что толку? Ни полиции дела нет, ни самому Волкову. Говорят, справляйся своими силами, а как? Тут настоящая войсковая операция требуется или всенародная облава в степи, с зачисткой. Разве в грёбаном Переделе людей организуешь на такое дело? Каждый думает только о своей шкуре, а Волкова вообще не интересует происходящее севернее Передела. Он сейчас занят какими-то своими делами, там тоже разборки… Неделю назад в город откуда-то привезли трёх раненых.
Я посмотрел на товарищей, которые явно подумали о том же. Кажется, мы знаем, что вызывает настоящую головную боль главы Переделкино.
– Короче, мы, северные фермеры, теперь как проклятые – никому не нужны! Когда мне сожгли баню и второй склад, начал думать, что тут можно сделать.
– Без крови обходилось?
– Какое там! Слава богу, мои не пострадали, а вот одного бандоса хлопцы стрельнули наглухо, ещё парочку подранили… Только это налётчиков не напугало. Уже через день они подожгли основной дом. Успели потушить, но строение сильно пострадало. Затем уже и в Переделе начали страдать от налётов. Вчера там сильный пожар был, мы со стороны видели.
– Мы тоже, – вставил я.
– Да? Люто полыхало. Вот и что мне было делать? Видно же: жить спокойно не дадут, а до зачистки с такими порядками вряд ли доживём! В общем, решил я всё забрать и уйти за лучшей долей на север, к Пятисотке. Пойду на поклон к Владимиру Викторовичу, а что дальше будет, не знаю. Я ведь фермер, вольный человек… Роза! Роза, мать твою! Вот же своенравная баба… Чего ждёте?! Пошли женщин к озеру, что ли, пусть воды наберут! – громогласно распорядился Фролов и спросил у группера: – Чистое?
