— Так, значит это у нас восток, — пробурчала, поворачиваясь так, чтобы оказаться лицом на север.
Заклятье верного пути прошептала два раза, чтобы наверняка закрепилось. Теперь я, даже не имея ориентиров, направление определить смогу.
Вздохнула с жалостью, окинув взглядом прекрасный сад, прогнала малодушную мыслишку на тему «А может остаться?» и побежала прочь из этого рассадника природного великолепия.
Не сбавляя скорости на бегу подхватила сумку, закинула на плечо и устремилась на кухню. Мой котик меня явно не ждал. Он вообще обиделся, причём сильно. Но я была неумолима, запихала его, орущего и отчаянно сопротивляющегося, в корзину, прикрыла шалью, обновила заговор, чтобы точно не сбежал, и пошла искать выход.
Сначала вышла на ту самую террасу, на которую мы с магом прилетели, посмотрела вниз, не обнаружила никаких лестниц и прочих средств для спуска, и отправилась на нижний этаж. Если он там гостей принимает, а судя по убранству, так оно и есть, то там и выход должен быть.
Поиски заняли минут двадцать всего, а сумка уже прилично так плечо оттягивала. Перекинула её на другое плечо, прикрыла плащом, перехватила корзину с ворчащим котом и, собственно, начала спуск по лестнице. Дом мага покинула без сожалений, плотно прикрыв за собой широкую дверь.
Лестница была винтовая, но это был ещё тот винт! Она опоясывала необъятный ствол дерева! И при этом была достаточно удобная для спуска, то есть пологая, с внушительными перилами, широкая такая. Где-то витка через четыре я устала и присела отдохнуть. А вокруг всё ещё была листва, густая такая, изумрудно-зелёная. И при взгляде вниз просвета не наблюдалось. Припомнила, как со стороны выглядят эти огромные деревья-дома и поняла — топать мне ещё с час точно! Потому что там листва только верхнюю треть закрывает, а дальше голый ствол, до которого я ещё и близко не добралась.
— Мда, как-то высоковато он забрался, — пробурчала, тяжко вздыхая о своей нелёгкой доле.
И тут сбоку листья раздвинулись, и я увидела румяную эльфийскую мордашку. Мордашка была щекастая, какими бывают только детские лица, улыбчивая и испачканная в зелёном соке листьев. И да, эльфийские ушки тоже наличествовали, но к ним прилагался такой залихватский взгляд, что тут без вариантов — местный заводила и хулиган. Следом за мордашкой из листвы вылез и её обладатель. Повис на ветках, как обезьянка, смерил меня любопытным взглядом и изрёк:
— Привет!
— Привет, — улыбнулась я в ответ.
На вид мальчишке было лет десять-двенадцать. Но гонору-то, гонору! Он спрыгнул на лестницу, встал, уперев руки в худосочные бока, дунул, попытавшись сдуть с лица прядь длинных белых волос, выбившуюся из неряшливой косы. Прядь не сдувалась. Парнишка недовольно скосил на неё взгляд, заправил за ухо и опять руки в бока упёр.
— Чего грустишь? — поинтересовался он.
— Да вот, спускаться ещё далеко, устала уже, — пожаловалась я.
— Так ты напрямик, — предложил мальчишка.
Я покосилась вниз, под лестницу, сглотнула и призналась:
— Так расшибусь же.
— Ааа, так ты летать не умеешь ещё! — воскликнул он, радостно так, будто это было для него ну очень приятным известием.
— Да вот, как-то пока не научилась, — развела я руками.
Черныш в корзине, потревоженный движением, громко заворчал.
— А кто там у тебя? — мгновенно среагировал эльфёныш.
— Кот, — честно призналась я. — Мой, — добавила на всякий случай. Уж больно взгляд у пацана алчный стал.
— А хочешь быстро спущу? — вдруг предложил малец. — Я уже могу поднимать вес вдвое больше своего, — добавил он с гордостью.
Я припомнила, как невоспитанная бывшая пассия мага перед окнами парила и поверила мальчишке. Но принимать помощь не торопилась.
— А зачем тебе это? — спросила с подозрением.
— Так весело же! — радостно воскликнул он. — Так летать редко разрешают, а помощь зачтётся в обучение.
— Интересное у вас тут обучение, — протянула я.
— Да не, — махнул он рукой, — скучно обычно. Полёты только раз в неделю, в основном управление энсаннами заставляют отрабатывать.
— Энсанны? — переспросила я. — А это что?
— Ну ты даёшь! — развеселился мальчишка. — Это же наша основная сила. Мы древесными энергетическими потоками управляем, энсаннами то есть. Всем эльфам энсанны подвластны. А магия только высшим, таким как я, — гордо выпятил он впалую грудь.
— Да ты маг оказывается, — похвалила его я. И промахнулась.
— Я не маг, я эльф! — горячо заявил он. — И я могу летать! Так что, хочешь вниз?
— Хочу, — призналась я. — Только тут ещё столько ступеней, час точно буду спускаться.
Пацан загоготал, потешаясь надо мной, и «обрадовал»:
— Сама, ножками, ещё часа три точно ползти будешь.
— Ооох, — горестно выдохнула я.
— Ну что, полетели? — залихватски подмигнул он.
— А полетели, — согласилась, потому что… Ну потому что я тут скорее кубарем скачусь по этой лесенке удобной, чем преодолею такое расстояние!
Мальчишка горделиво расправил плечи, демонстративно размял тонкие ручонки, подошёл ко мне и заявил:
— Хватайся за шею. Держаться сама будешь, я ещё не научился одновременно и летать и энсанны использовать, так что мне руки нужны, чтобы ветки раздвигать.
— А может не надо? — пошла я на попятную.
— Да не бойся, доставлю в лучшем виде! — заверил он меня.
Встала неуверенно, спустилась на пару ступенек, корзинку на локоть сдвинула, ну и потянулась руками к мальчишке.
— Меня Саэссан, кстати, зовут. Но тебе можно просто Эс, — представился он.
— Айва, — представилась я в ответ.
— Ай что ли? — засмеялся он заливисто.
— Просто Айва, — пробурчала я. У них тут и всех имен такие, что грех не сокращать, но у меня-то имя нормальное!
— Буду звать тебя Ай, — продолжая хохотать заявил этот сопляк.
А потом как-то быстро оказался на одной ступеньке со мной, посмотрел снизу вверх, поднялся ещё на пру ступеней, кивнул довольно, схватил меня за руки, положил их на свою шею и выкрикнул «Держись!».
Не знаю, как мне удалось не свалиться, когда он взмыл вверх. Обняла поганца крепко-крепко, и зажмурилась.
— Задушишь, — прохрипел он.
Чуть ослабила хватку, но глаза открыть так и не решилась. А вокруг шумела листва, и ветер такой, ну точно не летим, а падаем! Вот и умру так, расшибусь вместе с мальчишкой ушастым. Ещё и его смерть мне припишут… посмертно.
И тут ветер вдруг прекратился, мы зависли в воздухе, а паренёк устало так, с одышкой:
— Прибыли, сгружайся.
