Так, будто сквозь сон, и услышала, как в дверь постучали. Потом крикнул кто-то:
— Айвочка, деточка, я одёжку и съестного принёс!
И мне вдруг так холодно стало, словно жизненное тепло меня покинуло. И ощущение объятий пропало.
А потом услышала звук открывшейся двери и голоса:
— Спасибо.
— А где девочка наша, Айвочка где?
И тут меня болью скрутило такой, что не удержалась, закричала.
— Ох ты ж, дочка! — испуганно вскрикнул кто-то, кажется дядька Атарь.
И ответ мага:
— Я ей помогу, мне бы только немного времени… чтобы уйти…
— Говори, что делать, маг, — потребовал дядька Атарь.
— Сейчас, — ответил маг.
Потом голоса стихли, зазвенела какая-то посуда, магией пахнуло. Боль во мне будто на эту магию откликнулась, и я замычала, не в силах даже закричать.
— Вот, отнеси это на другой конец города и открой, а сам убегай, — приказал маг.
— А девочку нашу спасёшь? — с подозрением спросил дядя Атарь.
А у меня помутнение на миг отступило, и я никак понять не могла, что маг мог дать дядьке Атарю такое, что при открытии отвлекло бы сыскарей? У него же не было при себе ничего!
А потом опять скрутило, и не до раздумий стало, закричала. Так, сквозь крик, и услышала:
— Беги, мужик! Быстро!
И ко мне опять вернулись тёплые руки, но они не могли остановить иглу, режущую меня изнутри. Я выгибалась, кричала как никогда раньше и, как ни пыталась, не могла открыть глаза.
— Ну всё, не могу больше видеть, как ты мучаешься, — каким-то надтреснутым голосом произнёс маг. — Надеюсь, твой поклонник быстро бегает.
И меня подхватили на руки, куда-то понесли, потом было очень жарко, и тут же холодом обожгло. А потом мы падали. Вернее падал тот, то держал меня на руках, ну а я с ним за компанию. Сам он упал на колени, но меня удержал. Я всё это чувствовала и воспринимала очень отчётливо… до очередного шевеления иглы, неумолимо пробирающейся по моему телу, стремящейся к сердцу.
Я выгнулась и закричала, не в силах стерпеть очередной приступ боли. Связь с реальностью в такие моменты пропадала абсолютно, но это даже к лучшему, не так страшно. Да и жалость к себе несчастной тоже бодрости духа не прибавляет.
На грудь легла тёплая нежная рука, выдёргивая из забытья, и мелодичный женский голос произнёс:
- Девочке срочно нужно в храм.
И неожиданный ответ:
— Обойдётесь! Помоги ей здесь и сейчас!
— Я бы с радостью, но девочка ещё не инициирована, — протянула женщина.
А меня опять скрутил приступ боли, но не такой сильный как в прошлый раз. Я выгнулась и закричала, но связь с реальностью не потеряла.
— Ты, кажется, не поняла, — прорычал знакомый голос. — Или ты ей помогаешь, или я снесу весь ваш храм! Живо!
— Азар, успокойся, — миролюбиво произнёс кто-то.
— Я спокоен, — невозмутимо ответил Азар. — Вылечите мне мою ведьму, и я даже мстить не буду… может быть, если она не попросит!
Ух, какой у меня заступник боевой! И за что мне такое «счастье» привалило?
— Она принадлежит храму, — не унималась похоже ведьма.
— А храм под юрисдикцией города… — многозначительно произнёс мужчина, который до этого мага успокоить пытался.
— Мать-сила будет недовольна, — привела последний аргумент ведьма.
— Азар, может и правда ведьмочку лучше в храм? Там ей будет лучше… — начал мужчина.
— Мне разозлиться? — как-то угрожающе спросил Азар.
— Пожертвуем храму любую сумму… в пределах разумного, — пошёл на уступки мужчина.
И тишина.
А я почувствовала, что подступает очередной приступ боли, приготовилась уже, но его не случилось. Боль ушла. И я физически почувствовала, как иглу из моего тела вынимают. Ощущения были незабываемые! Но вот чувство постороннего копошения в груди прошло, и губы сами собой растянулись в блаженной улыбке.
Сразу стало так легко и спокойно. Но чувствовала я себя порядком измотанной, потому и глаза открывала медленно. Открыла — вижу потолок, белый, обычный, но не мой родной. Так, а почему тут надо мной какой-то посторонний потолок нависает? И вот интересно, а куда ж меня занесло-то? В голове был туман, помнилось только, что мне было плохо, очень плохо, как никогда раньше, наверное, не было. И ещё маг вспомнился, и что ему тоже плохо было, наверняка, так же сильно, как и мне. А вот из-за чего нам с магом было невесело, вспоминаться как-то не желало.
И тут в поле зрения вплывает рожа знакомая, маговская. А я возьми да и спроси:
— Живой?
— Живой, — улыбнулся он.
И вот тут мне точно нужно было бы по голове получить, потому что я улыбнулась и ответила:
— Хорошо.
— И ты живая, — продолжая улыбаться, уведомил меня маг.
— Да я как бы уже и так поняла, — ответила предельно честно.
— Выбрались, — подытожил маг.
— Ну да, — согласилась я. — А как? Что-то не припомню.
И вот тут у мага рожа исказилась, злая такая стала, недовольная.
— Если захочешь, вспомнишь, — пообещал он мне. — Только скажи, всех сопричастных найду и…
— Да ну, — отмахнулась я. И уточнила: — Хорошо же всё закончилось, да?
— Приемлемо, — упрямо недовольно ответил маг.
— Ну вот и ладушки, — прошептала я, и отключилась.
***
— Айвааа. Айвааа, встань. Айвааа, приди ко мне, дочь моя, — шептал на ухо потусторонний голос. Такой ласковый, такой чарующий, манящий, завораживающий. — Айвааа, я жду тебя. Айвааа.
Я медленно, не открывая глаз, села. В теле ощущалась небывалая лёгкость. И этот манящий голос, он был таким ласковым, обещающим счастье и покой. Так, не открывая глаза, встала и пошла. Голос вёл, направлял. И я шла.
— Айвааа, иди ко мне. Айваа, — шептал голос, заставляя меня переставлять ноги, открывать двери, поворачивать то в одну, то в другую сторону.
И опять:
— Айвааа. Иди, Айвааа, иди. Я жду, Айвааа.
Вот заладила-то! Да иду я, иду!
Очередное подвывающее «Айвааа» немного сбило с шага. Споткнулась, зашипела от боли в ушибленной ноге и одновременно с болью в голову пришла незатейливая мысль — а куда я иду-то? Следом за ней ещё одна здравая такая мысля — а кто меня вообще зовёт? И вдогонку прямо таки гениальная дума — А оно мне вообще надо, за какими-то сомнительными потусторонними голосами шляться?!
Резко распахнула глаза и чуть не упала. Просто как-то неожиданно оказалось обнаружить себя стоящей на подоконнике, о который и споткнулась, пребольно ударившись мизинцем левой ноги.
