Но это была очень длинная речь, и Серый Пёс ответил коротко:
– Да.
В узкую гладкую дыру, неизвестно какой силой проточенную
сквозь толщу чёрного радужника, Гвалиор пошёл первым. Двое рабов всё-таки не
слишком доверяли Церагату и прочим надсмотрщикам и сочли за лучшее пустить
нардарца вперёд. За Гвалиором двинулся Тиргей. Аррант неуверенно подошёл ко
входному отверстию и ощупал его руками. Венну это очень не понравилось. Он
ничего не сказал, но Тиргей сам обернулся к нему:
– Друг мой, не поможешь ли ты мне поправить
светильничек? Что-то он у меня еле горит…
На самом деле налобный фонарик арранта светил ровно и ярко –
теперь масла можно было не жалеть, и фитилёк выдвинули до предела.
– Нечего поправлять, – проворчал Серый Пёс. –
Масло кончается.
Обвязал Тиргея верёвочной петлёй и остался наверху –
страховать. Аррант начал спускаться, и больная нога почти сразу его подвела,
отказавшись надёжно упираться в стену колодца. Тиргей всей тяжестью повис на
верёвке и с ужасом подумал, как, наверное, нелегко приходится Псу. Он кое-как
нащупал опору… чтобы тут же вновь соскользнуть и повиснуть. Венн начал опускать
его – медленно, осторожно. Тиргей сделал ещё попытку что-то предпринять,
потерпел окончательную неудачу и ощутил, как потекли по щекам злые слёзы
отчаяния и бессилия. Только подумать, что совсем недавно он не спускался здесь,
а поднимался наверх! И притом САМ!..
«Не-ет, хватит кривить душой. Ты во всём винишь усталость и
раздавленную ступню, хотя отлично знаешь, что заболел. Не цепляйся за
соломинку! С тобой что-то случилось в Колодце. Что-то очень скверное…»
Пытаясь упереться спиной в стену, он сильно ткнулся затылком
и чуть не потерял обруч с фонариком. Поспешно схватился за него… и обжёг руку о
маленькое стекло.
«Масло, значит, кончается?.. Нет, во имя ноши Целителя, у
меня в самом деле что-то с глазами…»
Липкая, плотная, светящаяся вода мёртвого озера, в которую
он с размаху окунулся лицом. И долго потом не мог отделаться от ощущения, будто
текучая слизь пропитала его, проникла вовнутрь…
«Но ведь я её всю быстро смыл!..»
Стены колодца, где, как он помнил, должны были играть
сине-зелёные радуги, выглядели так, словно он смотрел на них сквозь тонкую
плотную ткань.
«Значит, недостаточно быстро…»
Серый Пёс продолжал опускать его на верёвке. В какой-то миг
ноги арранта коснулись дна, косо уходившего в сторону, и одновременно он
услышал совсем рядом человеческие голоса. Тиргей знал, что звуки в пещерах
распространяются великолепно, и на мгновение даже задумался, почему же их не
было слышно гораздо раньше – ещё наверху. Новая загадка Колодца, требующая
объяснения?.. Или ему уже и слух стал изменять?..
Он отвязал верёвку и ногами вперёд скользнул по гладкому,
словно отполированному, наклонному ходу. Этот ход был длиной всего несколько
локтей – поистине самых лёгких за время их путешествия. Тиргей вывалился в
штрек, увидел хотя и тусклые, но всё-таки различимые факелы… множество факелов…
вполне отчётливые силуэты людей… Некоторые показались ему даже знакомыми…
Он широко, победно улыбнулся им, сполз на пол и остался
лежать.
Тиргей не потерял сознания. И спустя некоторое время ощутил,
как чьи-то руки стали отстёгивать с его предплечья ножны с боевым ножом
Харгелла.
– Оставь, оставь… – слабо засопротивлялся аррант.
И услышал в ответ:
– Тебе оружия не полагается, раб.
Голос принадлежал надсмотрщику Бичете. Тиргей приподнялся на
локте:
– Я больше не раб. Мы привели Гвалиора…
– ГОСПОДИНА Гвалиора, крысоед! Вот снимут с тебя
ошейник, тогда и будешь звать его просто по имени!
Тиргей понял: что-то не так. Что-то происходило совсем не
так, как они ожидали. И было похоже, что спрашивать бесполезно, но аррант не
удержался и спросил:
– А где он? Гва… то есть господин Гвалиор?..
Бичета расхохотался:
– Так и будет он тебя дожидаться. Поважней дела есть.
У него за спиной из Колодца с шорохом выскользнул Серый Пёс.
Гвалиор проснулся оттого, что началось землетрясение. Гора
содрогалась и корчилась, готовясь навсегда упокоить его в недрах Колодца, и
плоская каменная плита, на которой он задремал, стала неотвратимо скользить к
погибельному обрыву…
Он вскочил с отчаянно колотящимся сердцем… И едва не снёс
головой плотный кожаный верх караванной повозки. Он лежал не на камне, а на
мешках, набитых припасами. И не было никакого землетрясения. Просто чмокнул
губами человек, сидевший на козлах, и упряжные кони влегли в хомуты, стронув с
места повозку.
Гвалиор утёр пот, мгновенно и обильно оросивший лицо, и со
стоном поник обратно на своё жёсткое ложе. Неподалёку, у заднего бортика,
виднелась из-под мешков толстая ржавая цепь, свёрнутая за ненадобностью.
Кожаные занавески были раздвинуты. Мимо и прочь уплывал каменистый склон,
обросший мхом и жилистыми пучками травы. Гвалиор не имел никакого понятия, где
теперь шёл караван, но, похоже, до уровня кустов и деревьев он ещё не
спустился. Выше склона было видно синее-синее небо. Оно показалось нардарцу
неестественно ярким.
Вставать не хотелось: любое движение отзывалось головной
болью и отвратительной тошнотой. Гвалиор попробовал сообразить, как очутился
здесь, на этих мешках. Вспомнить удалось не особенно много. Они вышли из
Колодца… То есть он вышел первым – и сразу угодил в объятия дяди Харгелла, и,
понятное дело, не смог воспротивиться, когда тот, обрадованный спасением племянника,
потащил его выпить «капельку малую» за счастливое возвращение. «Погоди, там ещё
двое! Серый Пёс и Тиргей…» – «А куда они денутся? Сейчас подойдут. Я тут твоего
любимого халисунского припас…» Дальнейшие воспоминания очень быстро сделались
смутными…
Поборов тошноту, Гвалиор встал на четвереньки, подобрался к
бортику и выпрыгнул наружу. Дневной свет – а солнце уже клонилось к закату –
показался ему ослепительным, больно режущим глаза. Молодой нардарец прищурился,
озираясь. Он с первого взгляда узнал стиснутую обрывами долину и дорогу, плавно
змеившуюся к предгорьям. Шесть зим и лет он мечтал, как будет спускаться по
ней, всё реже оглядываясь на острые пики Самоцветных гор… как сияющая пирамида
Южного Зуба будет отодвигаться и отодвигаться назад, за спину… в прошлое…
Неужели сбылось?!! Как-то иначе виделось ему окончание опостылевшей службы… Но,
если подумать, – что происходит в точности так, как мы себе
представляли?.. Гвалиор узнал пегую кобылу, верхом на которой рысил впереди
каравана купец Ксоо Тарким. Надсмотрщики и наёмные стражники, сопровождавшие
купца, частью шли пешком, частью тоже ехали на лошадях. Рядом с повозкой
размеренно и неутомимо шагал Харгелл, с детства не любивший седла.
Ни Тиргея, ни Серого Пса не было видно.
