Она явно не ожидала увидеть меня на ногах. Фука заморгала и
расплылась в улыбке, ее клыки блеснули в лунном свете.
— Ты очнулась! — воскликнула она, запрыгивая на кровать. —
Вот хорошо! Маб ужасно разозлилась, когда ты заснула. Думала, что это навсегда.
Ей так не хотелось объяснять светлым фейри, что с тобой стало. Ведь мы ждем
послов.
Я нахмурилась, а в сердце вспыхнула искорка надежды. Каких
еще послов? Они приедут за мной? Неужели Оберон наконец решил меня спасти?
Похоже, что фука с невиннейшим видом читала мои мысли.
— Зря волнуешься, полукровка, — хмыкнула она, прищурив глаза.
— Это не за тобой. Они привезут Скипетр года. Лето кончилось, наступает зима.
Я постаралась скрыть разочарование. Никаких слабостей.
Покажи, что тебе все равно. Я пожала плечами и спросила будто невзначай:
— А что это такое?
Тайсин зевнула и поудобнее устроилась на кровати.
— Это волшебный символ, который передают друг другу наши
дворы, — Фука теребила порванную нитку на стеганом одеяле, — Полгода, весну и
лето, им владеет Оберон. На осеннее равноденствие жезл вручают Маб в знак того,
что теперь власть переходит к темным. Подданные Летнего короля скоро будут
здесь, и мы устроим большой пир, отпразднуем наступление зимы. Он продлится
много Дней. Все обитатели Тир-на-Ног придут в гости.
Она оскалилась, подпрыгнула, и косички-дреды взлетели.
— Здорово, что ты проснулась именно сейчас, полукровка!
Такой праздник обидно пропускать.
— А король Оберон и королева Титания приедут?
— Остроухий лорд? — хихикнула Тайсин. — Он слишком важный
господин, чтобы мешаться с темными негодяями. Нетушки, Оберон со своей дурой
Титанией будет сидеть в Аркадии. Там спокойнее. Оно и к лучшему. Эти индюки
надутые любое веселье испортят.
Так, значит, меня все бросили? Ну и ладно.
Летний двор прибыл в окружении цветов и музыки. Наверное,
светлые фейри в открытую показывали свое презрение к темным, от чьих привычек
меня уже начинало тошнить. Кутаясь в шубу, я стояла перед дворцом, по колено в
снегу. Вокруг прогуливались подданные Зимней королевы. Встречу назначили во
дворе, среди обледенелых статуй. В воздухе плавали блуждающие огоньки, окутывая
все кругом вечными сумерками. И почему Зимний двор не мог хоть разок устроить
праздник наверху? Я так соскучилась по солнечному свету, хоть волком вой.
Кто-то подошел ко мне сзади. Над ухом послышался тихий смех.
— Рад, что ты смогла прийти, принцесса. Без тебя тут была бы
смертная скука.
Дыхание Явора пощекотало мне шею. По коже побежали мурашки,
но я твердо решила не паниковать.
— Ни за что не пропустила бы такое событие.
Я старалась говорить спокойно и беззаботно. Он впился в меня
глазами, но я не отвела взгляд.
— Чем могу служить, ваше высочество?
— О нет, ты стала играть в Снежную королеву! Браво,
принцесса. Какое мужество для разбитого сердца! Не ожидал такого от светлых.
Он обошел меня, держась так близко, что я увидела в ледяных
глазах свое отражение.
— Знаешь что? — выдохнул Явор, и по моей щеке скользнул
холодок. — Если захочешь, я помогу тебе его забыть.
Мне ужасно хотелось отойти. Ты железная, напомнила я себе.
Он тебе ничего не сделает. У тебя стальные нервы.
— Благодарю за предложение, — ответила я, глядя принцу в
глаза, — но помощь мне не нужна. Он больше меня не волнует.
— Неужели? — спросил Явор недоверчиво. — А он ведь здесь, ты
знаешь? Притворяется, что не замечает нас.
Он усмехнулся и прижал мои пальцы к губам. Сердце жарко
забилось, я не могла ничего с ним поделать.
— Давай покажем Ясеню, что он для тебя ничего не значит.
Смелее, принцесса! Ты же мечтаешь об этом.
Он был прав. Мне очень хотелось ранить Ясеня. Пусть ревнует,
мучается, как я. Явор стоял так близко. Только и нужно было, что наклониться и
поцеловать его в насмешливые губы. Я медлила. Явор был просто неотразим.
Лучшего любовника не найти.
— Поцелуй меня, — шепнул он.
По двору эхом разнесся звук трубы. Повеяло ароматом роз.
Толпа взревела, загомонила. Приближался Благой двор.
Я вздрогнула, вырвалась из колдовского дурмана.
— Черт побери, да хватит же! — прорычала я, выдернула руку и
попятилась.
Сердце готово было из груди выпрыгнуть. Боже, ведь я чуть не
пропала! Еще полсекунды — и влюбилась бы в него по уши. Щеки горели от стыда.
Явор засмеялся.
— Да ты почти хорошенькая, когда краснеешь! — хихикнул он,
отходя на безопасное расстояние. — До следующего раза, принцесса.
Он отвесил мне шутовской поклон и удалился.
Я незаметно стрельнула глазами по сторонам. Неужели Ясень
правда тут и все видел? У колонны возле трона Маб стоял Берест со своим
огромным волком, но Ясеня нигде не было.
В ворота, оплетенные шипастыми ветками, вбежали два сатира и
затрубили в рога. Темные фейри взревели. Маб, сидевшая на ледяном троне, чуть
заметно улыбнулась.
— Вот тебе! — Кто-то больно ущипнул меня пониже спины.
Я вскрикнула, оборачиваясь. Тайсин захохотала и отпрыгнула в
сторону, тряхнув дредами.
— Ну и дура же ты, полукровка.
Я пнула снег в ее сторону, но фука ловко увернулась и
продолжила:
— Явор великолепен. К тому же он очень опытный. Большинство
фейри и смертных последнее отдали бы, чтобы заполучить его на ночь. Попробуй,
не пожалеешь.
— Вот еще!
Я зло поглядела на нее, прищурив глаза. Кожа еще горела от
щипка.
— С принцами ши я больше дел не имею. Пусть катятся ко всем
чертям. Я лучше Красным колпакам стриптиз покажу.
— Ой, а можно мне посмотреть?
Я закатила глаза и отвернулась. Летние фейри наконец прибыли.
Во двор, не касаясь копытами земли, влетели белоснежные кони с голубыми, как
летнее небо, глазами. Седла у скакунов были сделаны из коры, веток и цветущей
лозы. Седоки — прекрасные рыцари в доспехах из листвы — надменно смотрели
сверху на встречающих. За всадниками шли знаменосцы — сатиры и гномы с флагами
Летнего двора. Последней въехала изящная карета, украшенная ветками боярышника
и розами. По бокам от нее шли два мрачных тролля. Глядя на толпу зимних фейри,
они рычали и скалили клыки.
Тайсин фыркнула.
— В этом году они совсем с ума посходили, — пробормотала
фука, увидев, как тролль отшвырнул гоблина, который подошел слишком близко, —
Какая же это птица к нам пожаловала, что ее так охраняют?
Я не ответила. От предчувствия по коже побежали мурашки. Двери
кареты распахнулись, и на снег вышел Оберон, правитель Летнего королевства.
