Неблагие фейри ахнули, зарычали, попятились от кареты.
Лесной владыка обвел толпу спокойным взглядом. У меня кровь стучала в ушах.
Оберон нисколько не изменился. Он был все такой же — величественный, стройный,
исполненный древней силы. Его серебристые волосы ниспадали до пояса, а глаза
напоминали цветом молодую листву. В одежде короля сочетались все оттенки леса —
коричневый, золотистый, зеленый, а голову венчала корона из рогов.
Тайсин стояла, раскрыв рот и поводя ушами.
— Остроухий лорд? — проворчала она. — Зачем это он к нам
пожаловал?
Ответить фуке я не успела. Король оглядел собравшихся,
словно искал кого-то, и вдруг его взгляд остановился на мне.
Оберон прищурил глаза. Я поежилась. Вряд ли он простил меня
за то, что я сбежала на поиски брата, да еще убедила Пака пойти со мной вместе.
Стоило вспомнить о Паке, как сердце сжалось. К горлу
подкатил ком. Я поскорее взяла себя в руки, пока темные фейри не заметили моей
слабости. Вот бы Робин был здесь! Я с надеждой взглянула на карету. Может,
сейчас оттуда выпрыгнет долговязый рыжий мальчишка с дерзкой улыбкой? Но он так
и не появился.
— Лорд Оберон, — начала Маб.
Судя по голосу, она совсем не ожидала увидеть своего вечного
соперника.
— Какой сюрприз! Чему мы обязаны такой честью?
Лесной владыка направился к ней. По пятам за ним следовали
тролли-охранники. Неблагие фейри расступились, и король остановился перед
троном.
— Леди Маб, — звучный голос Оберона эхом разнесся по двору,
— я пришел, чтобы требовать возвращения своей дочери, Меган Чейз, в Летнее
королевство.
Все зашумели и повернулись ко мне. Железо, напомнила я себе.
Ты железная. Ты их не боишься. Я вышла из-за спины Тайсин навстречу злым,
недоверчивым взглядам.
Оберон указал на карету, и тролли выволокли оттуда двух
бледных зимних ши. Их руки были связаны за спиной живыми стеблями лозы.
— Как предписывают правила, я привез выкуп.
Тролли вытолкали пленников вперед.
— Я верну тебе подданных в обмен на свободу моей дочери...
Королева перебила его.
— Боюсь, лорд Оберон, тут какое-то недоразумение, —
прохрипела она с едва заметной усмешкой, — Твоя дочь не пленница, а гостья. Она
пришла к нам по доброй воле, после того как дала клятву моему сыну. Девушка
связана обетом, и ты не вправе требовать ее возвращения. Клятву должны чтить
все.
Король замер, медленно повернулся ко мне. Я сглотнула.
Взгляд его глаз, древних, как вековечный лес, проникал в самую душу.
— Это правда, дочь моя? — спросил Оберон.
Говорил он тихо, но в ушах у меня будто гром прогремел.
Показалось, что земля под ногами дрогнула.
Закусив губу, я кивнула. Лесной владыка покачал головой.
— Тогда помочь тебе не в моих силах. Глупая девчонка. Ты
сама выбрала этот жребий. Так тому и быть.
Он отвернулся, и это движение было красноречивее всяких
слов. Меня будто в грудь ударили.
— Моя дочь сделала выбор, — объявил король, — Решено.
Лесной владыка направился к карете. И это все? Ты не станешь
биться за мою свободу, не предложишь королеве сделку? Бросишь меня тут из-за
какого-то дурацкого обещания?
Именно так. Оберон больше не взглянул на меня. Он дошел до
кареты, сделал знак троллям. Один из них запихнул обратно пленников, другой
зарычал и открыл противоположную дверцу.
Из кареты на снег вышла высокая, царственная фея. Несмотря на
рост, она выглядела очень хрупкой. Того и гляди переломится от малейшего
ветерка. Вместо рук у нее были пучки веток, связанные травяными веревками.
Вместо волос голову покрывали нежные белые бутоны. На плечах феи лежала
великолепная мантия, сотканная из всех цветов на свете: лилий, роз, тюльпанов,
нарциссов и других растений, названия которых я даже не знала. Вокруг нее
порхали бабочки, жужжали пчелы. Двор наполнился ароматом роз, от которого
голова шла кругом.
Фея вышла вперед, и зимние фейри отшатнулись от нее, словно
от прокаженной. Однако смотрели все не на женщину из цветов, а на то, что было
у нее в руках.
Она держала скипетр наподобие тех, которыми владели королевы
и короли прошлого, только это был не просто разукрашенный жезл. Он мерцая
нежным янтарным светом, будто солнце упало на живую ветку, растопив снег и лед.
Скипетр обвивала лоза, резное навершие все время выпускало ростки и бутоны,
поэтому за женщиной тянулся след из листьев и лепестков. Зимние фейри с
шипением и рыком отступили.
У подножия трона фея встала на колени, склонила голову и
протянула скипетр королеве. Секунду та сидела неподвижно, только с
непроницаемым видом смотрела на фею. Зимний двор затаил дыхание. И вот с
нарочитым равнодушием Маб встала и приняла скипетр. Она поглядела на него,
держа перед собой, и подняла повыше, чтобы все видели.
Жезл вспыхнул. Холодное голубое сияние поглотило золотистый
свет. Листья и цветы засохли, облетели. Пчелы и бабочки упали на землю, иней
посеребрил их нежные крылышки. Скипетр вспыхнул еще раз и превратился в лед,
отбрасывая кругом сверкающие радужные лучи.
Коленопреклоненная фея вздрогнула и вдруг увяла. Ее
роскошная мантия сморщилась, цветы почернели, волосы съежились и выпали.
Захрустели веточки, и ноги женщины подломились, не в силах больше поддерживать
ее. Она упала лицом в снег, дернулась и замерла. Меня охватил ужас. Почему все
стоят и смотрят? Аромат роз рассеялся, и двор наполнился запахом гниющих
растений.
— Вот и все, — устало сказал Оберон.
Он поднял голову и встретился глазами с Маб.
— Скипетр вы получили. До летнего равноденствия. А теперь
прошу меня простить, нам пора в Аркадию.
Королева метнула в него хищный взгляд.
— Вы не останетесь, ваше величество? — тихо спросила она, —
Не примете участия в празднествах?
— К сожалению, нет, ваше величество. — Если Оберону и не
понравилось, как Маб взглянула на него, то виду он не подал. — Прощание с летом
нас не радует. Боюсь, нам придется ответить отказом. Но помни, королева Маб,
что это еще не все. Так или иначе я верну свою дочь.
Я вздрогнула Может, Оберон все-таки придумает что-нибудь?
Королева прищурилась, поглаживая скипетр.
— Очень похоже на угрозу, владыка.
— Всего лишь обещание, госпожа моя.
Оберон демонстративно повернулся к ней спиной и пошел прочь.
Тролль открыл перед ним дверь кареты. Лесной владыка скрылся внутри, даже не
посмотрев на меня. Кучер дернул поводья, и летние фейри отправились в обратный
путь. Их фигурки становились все меньше и меньше, пока не растаяли во тьме.
Маб улыбнулась.
— Лету конец, — объявила она хриплым голосом и обвела рукой
своих подданных, притихших в ожидании, — Пришла зима. Начнем же пир!
