Явор с улыбкой поднял меч, и у меня перехватило дыхание.
Сверкающее лезвие окрасилось алым.
— Первая кровь — мне, братец, — поддразнил он.
По правому плечу Ясеня скользнула красная струйка, капли
упали на пол.
— Еще не поздно. Отдай нам принцессу и попроси прощения у
Маб. И у меня.
— Ты не знаешь, что такое прощение, — прорычал Ясень и снова
бросился на него.
На этот раз оба они двигались невероятно быстро — прыгали,
уворачивались, взмахивали мечами. Бой стал похож на танец, только в ускоренной
перемотке. Сыпались искры, звон мечей эхом отражался от стен. Теперь кровью
окрасились оба клинка, на полу вокруг принцев темнели красные пятна, но я не
могла понять, кто побеждает.
Явор отбил удар и вдруг вскинул руку, метнув прямо в лицо
Ясеню зазубренное ледяное копье. Тот отпрыгнул, перекатился, встал на колени.
Явор сделал выпад. Я в ужасе взвизгнула, но Ясень уклонился, и лезвие прошло
мимо, чуть не задев его. Он схватил брата за руку и швырнул на пол. Старший
принц стукнулся головой об лед, испуганно ахнул, затем быстро, как змея,
перевернулся. Он выставил оружие перед собой, но меч Ясеня уже уперся ему в
горло.
Лицо Явора исказила гримаса ненависти и боли. Он яростно
уставился на брата. Они тяжело дышали, истекая кровью, но все-таки рука Ясеня
не дрогнула.
Явор усмехнулся и плюнул ему в лицо.
— Давай, братец. Продолжай! — с вызовом сказал он. Ясень
поморщился, но не отступил. — Сделай это. Ты предал свою королеву, переметнулся
на сторону врага, поднял оружие на родного брата. Почему бы не добавить убийство?
А потом беги со своей полукровкой, воплощай идиотские мечты. Интересно, что
сказала бы Ариэлла, узнав, как легко ты нашел ей замену?
— Не смей упоминать ее! — зарычал Ясень и поднял меч повыше,
будто и правда собирался проткнуть Явора, — Ариэллы больше нет. Не было дня,
чтобы я о ней не вспоминал, но она погибла, и с этим ничего не поделать.
Он глубоко вздохнул, не скрывая горя. Меня душили слезы, я
отвернулась и поморгала, прогоняя их. Как бы сильно я ни любила этого
прекрасного Темного принца, мне никогда не сравниться с той, кого он потерял.
Явор зло рассмеялся, прищурив глаза.
— Ариэлла была для тебя слишком хороша, — прошипел он,
приподнимаясь. — Она погибла из-за тебя. Если бы ты правда ее любил, она была
бы здесь.
Ясень вздрогнул, будто его ударили. Явор продолжал давить.
— Ты не понимал, какое сокровище тебе досталось, — Ясень
отступил на шаг, а Явор сел, — Она мертва, потому что ты не смог ее защитить! А
теперь замарал память о ней связью с этой гадиной.
Ясень побледнел и посмотрел на меня. Я не сразу заметила,
что рука старшего принца шевельнулась.
— Берегись! — крикнула я.
Явор с необычайным проворством вскочил и рванулся к брату.
Тот среагировал мгновенно. Отточенное мастерство работало, даже когда его мысли
блуждали где-то далеко. Он отпрянул как раз в тот момент, когда Явор замахнулся
на него кинжалом, возникшим неизвестно откуда. Старший принц с размаху налетел
на меч брата.
Оба замерли, и я закусила губу, сдерживая крик. Время
остановилось. Явор поморгал, взглянул на меч у себя в животе, удивленно раскрыл
глаза. Ясень в ужасе смотрел на свою руку.
Явор отшатнулся, выронил кинжал и привалился к стене,
зажимая рану. Между пальцами сочилась кровь, белая ткань окрасилась алым.
— Поздравляю, братец, — Говорил он с трудом, хотя глаза не
потухли, остались чистыми.
Явор кивнул остолбеневшему Ясеню.
— Ты все-таки меня прикончил.
В коридоре послышатся топот, до нас долетели крики. Я
подбежала к Ясеню. Тот по-прежнему сокрушенно глядел на брата.
— Сюда идут! — Я схватила принца за руку, и он вздрогнул.
— Да. Беги со своей полукровкой, — прокашлял Явор. Изо рта у
него вытекла струйка крови, — Беги, пока Маб не увидела, что младший сын
потерян для нее. Вряд ли ты придумаешь более гнусное предательство.
Голоса звучали все ближе. Ясень кинул на брата горестный,
полный сожаления взгляд, схватил меня за руку, и мы бросились к дверям.
Даже не знаю, как мы смогли ускользнуть. Ясень, точно
сумасшедший, летел по каким-то коридорам. Повсюду раздавались топот и вопли. Мы
только чудом никого не встретили. А может, и не чудом, ведь принц, судя по
всему, точно знал, куда бежать. Дважды он рывком утаскивал меня в угол,
прижимал к стене и шепотом приказывал молчать и не двигаться. В первый раз мимо
пронеслась шайка Красных колпаков, рыча и размахивая ножами. Во второй —
проплыла бледная женщина в окровавленном платье. Сердце у меня билось так
оглушительно, что его непременно должны были услышать, но она ничего не
заметила.
Мы побежали по холодному пустому коридору. На потолке, точно
люстры, мерцали голубые сосульки. Наконец Ясень втолкнул меня в какую-то дверь
с изображением белого дерева. За ней оказалась небольшая комната с высоким
стеллажом и черным полированным комодом. На дальней стене висела богатая
коллекция ножей и кинжалов, угол занимала простая, аккуратно застланная
кровать. Очевидно, на нее лет сто никто не ложился. Все было чисто и скромно,
по-спартански. Совсем не похоже на спальню принца.
Ясень вздохнул, выпустил мою руку и, запрокинув голову,
прислонился к стене. Его рубашку пропитала кровь, на черной ткани темнели
пятна. У меня сердце сжалось.
— Надо тебя перевязать. Есть бинты?
Ясень застывшим взглядом смотрел прямо перед собой —
сказывалось потрясение. Преодолев страх, я шагнула к нему и постаралась
говорить спокойно и рассудительно.
— У тебя есть какие-нибудь тряпки или полотенца? Чем можно
остановить кровь?
Секунду он смотрел на меня, ничего не понимая, затем тряхнул
головой и кивнул в угол.
— Комод, — Я еще никогда не слышала в его голосе такой
усталости — В верхнем ящике мазь. Она... держала на всякий случай.
Я не поняла, о чем он, но подошла и открыла ящик. Чего там
только не было: сухие цветы, голубая шелковая лента, стеклянный кинжальчик с
костяной рукоятью, украшенной затейливой резьбой. Я порылась и отыскала баночку
с кремом, пахнущим целебными травами. Его осталось совсем немного. Мазь стояла
на старом, заляпанном кровью клочке ткани, а в углу ящика лежало что-то вроде
бинта из тонких, как паутинки, нитей.
Я вытащила мазь и бинт. На пол упала серебряная цепочка, на
которой висели два кольца, одно большое, другое — поменьше. До меня наконец
дошли слова Ясеня.
Все эти вещи когда-то принадлежали Ариэлле. В ящике принц
хранил все, что о ней напоминало. Ее кинжал, ее ленту. А изящные кольца,
украшенные серебряными и золотыми листочками, были обручальными.
Я положила цепочку на место и закрыла ящик. Сердце сжалось в
холодный комок. Ясень по-прежнему любит Ариэллу. Какие еще нужны
доказательства?
