— Э-э... мм. Наверное, просто пожила в Волшебной стране и
сама научилась.
Это была почти правда.
Порхая по залу, и я то и дело видела Ясеня, который одиноко
стоял поодаль, сунув руки в карманы. В темноте я не могла разобрать, что написано
у него на лице, но он не отрываясь смотрел на нас. Пак вихрем закружил меня, и
на миг я потеряла принца из виду.
Когда я снова взглянула на Ясеня, у него появилась компания
из трех девчонок. Одна из них была та самая тощая блондинка, которая несколько минут
назад липла к Скотту. Они явно хотели очаровать принца. С притворно робкими
улыбочками подступали к нему все ближе, поигрывали волосами, бросали страстные
взгляды из-под ресниц. Моя рука, лежавшая на груди Пака, сжалась в кулак.
Пришлось собрать все силы, чтобы не подойти к ним и не послать куда подальше.
Хотя, пожалуй, я не имела на это никакого права. Ведь Ясень мне не принадлежал.
Я надеялась, что он не обратит на них внимания или попросит
оставить его в покое. Но когда опять посмотрела в угол, оказалось, что принц
улыбается! В этот миг он был ослепительно прекрасен. У меня внутри все
закипело. Он с ними флиртовал!
Музыка стихла, и Пак отступил, хмурясь, будто почувствовал,
что я потеряла к танцам всякий интерес. Я обмахивалась ладонью, как веером, притворяясь
усталой, а на самом деле сушила слезы на глазах. В углу Ясень смеялся над
шуткой одной из девчонок. Сердце у меня сжалось, к горлу подкатил ком.
— Что с тобой, принцесса?
Я с трудом оторвала взгляд от принца и сглотнула.
— Жарковато здесь.
Мы протиснулись между парочками и подошли к столам.
— И голова немного кружится.
Пак снова повеселел и подвинул мне стул.
— Прости. Это я так на людей действую.
Я треснула его по животу и села. Робин засмеялся.
— Потерпи. Сейчас принесу тебе попить.
Он нырнул в толпу и направился к столику с закусками у
дальней стены. Оставалось лишь надеяться, что он не подольет чего-нибудь в
пунш, а все, кто его выпьет, не превратятся в лягушек. Я вздохнула, представив
эту картину, и стала смотреть по сторонам, старательно избегая одного угла.
— Привет!
Кто-то подошел ко мне, закрыв обзор. Это был широкоплечий
парень в безупречном смокинге. Я скользнула взглядом по жилетке, лацканам,
галстуку-бабочке и встретилась глазами со Скоттом Уолдроном.
— Как дела? — спросил он весело.
Я похолодела. Это не галлюцинация, случайно? Со мной правда
заговорил Скотт Уолдрон, звезда футбольной команды? Может, он просто придумал
еще один способ меня унизить, как в прошлый раз? Должна признаться, мне до сих
пор нравились его широкие плечи, волнистые светлые волосы и очаровательная
улыбка, но воспоминание о том, как вся столовая хохотала надо мной, несколько
охладило мой пыл. Больше он меня не проведет.
— Привет, — настороженно ответила я.
— Я Скотт, — продолжал он с уверенностью и самодовольством мальчишки,
который привык, что им все восхищаются, — Я тебя раньше не видел. Ты, наверное,
в другую школу ходишь? Я нападающий из «Олбани хай».
Он меня даже не узнал. Радоваться или огорчаться? Стал бы он
со мной разговаривать, если бы понял, кто я такая? Вспомнил бы затюканную
Кикимору, помешанную на компах? А ведь она мечтала о нем два года и каждый день
отиралась возле его личного шкафчика, только чтобы увидеть. Пожалел ли он хоть
раз о той жуткой пакости, которую мне устроил?
— Потанцуем? — Он протянул широкую, мозолистую от мяча руку.
Я оглянулась на стол с напитками и увидела, что Пака зажала
в угол медсестра. У Плута был такой раздосадованный и одновременно пристыженный
вид, что я сразу догадалась: она застукала его за какой-то проделкой. Возможно,
он хотел подлить что-то в пунш, как я и опасалась.
Из дальнего угла долетел визгливый смех, и я решилась.
— Конечно.
Уолдрон взял меня за руку. Если он и заметил горечь в моем
голосе, то виду не подал. Мы вышли на танцпол и закачались в такт музыке.
Ладони Скотта опустились намного ниже моей талии. Он прилип
ко мне, я смутилась, но возражать не стала. Надо же! Я, Меган Чейз, танцую с
любимцем всей школы Олбани, ее золотым мальчиком. Мне бы радоваться. Год назад
я бы все отдала за его взгляд и улыбку. А если бы он меня на танец пригласил,
наверное, грохнулась бы в обморок. Сейчас, когда его руки оказались у меня на
бедрах, а лицо — почти перед самым носом, я думала только о том, что он
выглядит младше своих лет. Да, он был красив, очарователен, спору нет, но сладкая
дрожь, которая раньше охватывала меня в его присутствии, куда-то исчезла.
— Ну что? — спросил Скотт, и его ладони поползли вверх по
моей спине.
Я смущенно поежилась. Хорошо еще, что они не двинулись в
противоположном направлении.
— Я уже говорил, что играю в нашей команде?
— Говорил. — Я улыбнулась.
— А, точно, — Он осклабился, накручивая завиток моих волос
на палец, — Ты хоть раз видела меня в игре?
— Я была на нескольких матчах.
— Да? Впечатляет? Как думаешь, есть у нас шанс попасть в
Национальную лигу в этом году?
— Вообще-то я в этом мало смыслю, — призналась я в надежде,
что он сменит тему.
Как я ошиблась! Скотт немедленно принялся рассказывать мне
об американском футболе, о матчах, которые выиграл, о недостатках игроков и о том,
как долгие годы вел команду к победе. Затем он перешел к своим планам насчет
учебы в колледже, поведал, что штат Луизиана выделил ему стипендию, что его
назвали подающим надежды студентом, а отец гордится им настолько, что купил
новенький «мустанг». Я наклеила на лицо улыбку, в нужный момент издавала
одобрительное мычание и старалась не уснуть.
— Слушай, — сказал Скотт, когда я уже начала терять терпение,
— хочешь, сбежим отсюда? Мы с друзьями собираемся у Броуди. Его старик уехал, и
после танцев будет вечерина. Пошли со мной?
Ничего себе! Скотт приглашает меня на вечеринку для крутых,
где будет спиртное, травка и все, что запрещают родители. Меня кольнуло
сожаление. Раз в жизни пригласили, а я не могу пойти.
— Не получится. У меня сегодня другие планы.
Он надул губы.
— Правда? — Его лапы скользнули по бедрам ниже. — И ты не
можешь их изменить? Даже ради меня?
Я покраснела. Он понял, в чем дело, и вернул руки на
нейтральную территорию.
— Извини. Я правда не могу. Только не сегодня.
Он вздохнул с искренним сожалением.
— Ладно, таинственная девчонка, разбивай мне сердце.
Он прижал мою руку к груди и лукаво улыбнулся, разыгрывая из
себя маленького мальчика.
